Evelyn C. - Притяжение. Сборник
Энн не спорила с матерью.
Джейн практически весь вечер молчала, не участвуя в разговорах. Она только поворачивалась к Энн и улыбалась невпопад репликам матери. Энн понимала ее и отвечала также радостной улыбкой. На душе у нее было сказочно хорошо. Легко и спокойно. Как бывает только тогда, когда радуешься не за себя, а за дорогого тебе человека.
Энн смотрела на сестру с тихим ликованием. Она знала, что человек способный с такой любовью и смирением взирать на мир, как это делала Джейн, на каждое живое существо в нем, человек, способный с такой стойкостью принимать удары судьбы, заслуживает счастья, как никто другой.
Вернулась Лиз. Она села за стол, поджав под себя одну ногу, хитро при этом поглядывая на Энн.
– Ты знаешь, о чем сейчас гудит сеть? – спросила она.
Энн чуть склонила голову на бок.
– О новой пассии де Бург, – ответила Лиз, многозначительно приподнимая брови.
У Энн внутри все неприятно сжалось, как в ожидании удара.
– Об очаровательной зеленоглазой блондинке, – рассмеялась Лиз. – Кто-то выложил в сеть фотографии с вашей прошлогодней поездки в Лондон. В кадре вы с де Бург так смотрите друг на друга, что от фотки хоть прикуривай.
– Лиз! – возмутилась миссис Мидлтон.
– Мама, я не курю, успокойся! – отмахнулась девушка.
Энн облегченно вздохнула, сомкнув на мгновение ресницы. Она не могла ревновать. Ведь сама отказала Доминик. И все же…
– В общем, вся сеть сейчас забита вашими симпатичными мордашками.
– Не бери в голову, – сказал отец, отрываясь от газеты. – Ты не запретишь людям видеть то, что они хотят.
– А пусть де Бург немного и помучается! – фыркнула миссис Мидлтон. – Так ей и надо!
В этот момент раздался звонок в дверь.
Энн с Джейн вопросительно переглянулись. Лиз выпрыгнула из-за стола и побежала открывать. Вернулась она с побелевшим лицом. Что-то случилось. Она аккуратно, сверяя с поверхностью каждый свой шаг, вошла на кухню.
– Энн, это тебя, – севшим голосом проговорила Лиз, кидая отчаянные взгляды на отца.
Но мистер Мидлтон не видел ничего страшного в визитах незнакомцев.
– Кто там? – спросила Энн, поднимаясь.
– Я не знаю, кто это, – ответила Лиз.
Энн направилась к выходу, придавая себе решительности.
На ступеньках стоял этакий «человек в черном», всем своим невозмутимым видом напоминавший представителя спецслужб. У крыльца на проезжей части вытянулся черный лимузин. Заднее стекло лимузина опустилось, и в глубине салона светлым пятном появилось строгое лицо седовласого человека. Это был герцог Эдинбургский. Отец Доминик.
Энн похолодела. Потом посмотрела чуть ли не рассержено на мужчину в черном и спустилась вниз. Агент открыл перед нею дверь лимузина, и Энн исчезла в утробе автомобиля. В голове промелькнула мысль о том, как настоящая леди должна садиться в автомобиль. А потом промелькнула мысль о неправильности первой. Ведь на самом деле ее должно было куда больше заботить, увидит ли она еще своих родных.
Герцог с выражением глубокого не удовольства на лице взирал на Энн. Кисти его рук покоились на упиравшуюся в пол трость. Он подождал, пока девушка сядет.
– Вы, вероятно, знаете, кто я такой, – начал он после паузы, длительность которой совместно с тяжелым взглядом герцога уже заставили Энн чувствовать себя виноватой во всем, о чем сейчас пойдет речь.
Глаза его выцвели. Черты лица искажали морщины. И все же перед ней был отец Доминик. Рядом с ней Энн в самом начале их знакомства ощущала себя схожим образом.
– Супруг нашей королевы, – ответила девушка, не сводя с герцога глаз.
– Прекрасно.
Он кивнул сам себе. Потом вздохнул.
– Вы, надеюсь, также подозреваете о цели моего визита?
Теперь в голосе его послышалось раздражение.
– Возможно, – согласилась Энн, дивясь внутреннему желанию дерзить.
– До меня дошли сведения, что моя дочь собирается сделать Вам предложение, – произнес герцог и сурово посмотрел на Энн.
«Какие устаревшие сведения», – подумала она.
– Это так? – спросил он, после того, как девушка оставила его предыдущую фразу без комментариев.
– Вы меня об этом спрашиваете? – изумилась Энн.
Герцог молчал.
– Вы понимаете, что никак не можете стать ее супругой? – сказал он, опять же, после долгой неприятной паузы.
– Это почему же? – искренне удивилась девушка.
– Благодаря своим последним действиям Доминик превратилась в заметную фигуру на политическом небосклоне Соединенного Королевства. Такая слава не пойдет ей на пользу, – объяснил пожилой мужчина даже с некоторой доверительностью.
– Какая слава? – пожелала уточнить Энн.
Пространство лимузина явно становилось тесным для них двоих.
– В нашей стране подобные отношения не приветствуются.
– Доминик, как Вы сказали, заметная фигура на политическом небосклоне. Она изменит эту ситуацию, – заявила Энн, поражаясь своей уверенности.
Герцог начинал закипать.
– Вы не понимаете, о чем говорите, юная леди!
– Это Вы не понимаете!
Герцог Эдинбургский метнул на нее взгляд, полный холодного гнева.
– Вы забываете, с кем разговариваете, – чеканя слова, произнес он.
– Я разговариваю с отцом, которого не было рядом со своим ребенком в самые нужные моменты! – ответила Энн в том же тоне.
Возмущение душило ее.
Повисла пауза, в течение которой оба смотрели друг на друга. Будто взвешивая опасность противника.
– Отвечайте мне прямо, Вы помолвлены? – наконец, спросил герцог, понимая, что дальнейшие препирательства никуда не приведут.
Он сверлил ее взглядом.
– Нет! – ответила Энн, гордо вскинув голову.
Герцог облегченно прикрыл глаза.
– Обещайте мне, что никогда не примете предложение моей дочери, – продолжил он.
– Я отказываюсь обещать Вам это, – сказала Энн, с трудом сохраняя спокойствие.
– Как Вы смеете? – тихо спросил герцог, не ожидавший подобного ответа.
– Обсуждать этот вопрос я буду только с Вашей дочерью, никак не с Вами! – ответила Энн.
– Образом подобным этому в Вашей семье принято выражать благодарность? – спросил он.
Энн поняла, что он имел в виду, и изо всех сил старалась показать, будто ее не трогают его слова.
– Мне больше нечего Вам сказать! Я бы хотела уйти, – произнесла она.
– Мои надежды на Ваше благоразумие не оправдались. Я Вас больше не держу, – сказал герцог и отвернулся, давая тем самым понять, что разговор окончен.
