Кэтрин Джордж - Подарок к Рождеству (Сборник)
— Кофе будем пить в гостиной? Нелл, ты бы посмотрела, что там Анке на кухне делает. Наверное, печенье к чаю…
Нелл охотно убежала, но, когда Оливия хотела уйти следом за ней, он спросил, не будет ли она так любезна пройти с ними в гостиную.
— Это касается и вас, Оливия, — пояснил он.
Мистер ван дер Эйслер наливал себе кофе, когда на столике рядом с ним зазвонил телефон. Мистер ван дер Эйслер слушал молча, а когда заговорил, Оливии не стало понятнее — беседа велась на нидерландском языке, — но по лицу его матери она видела, что новости не из приятных.
Он положил трубку.
— Большая неудача. Мне надо срочно ехать в Амстердам. Даже если я сегодня успею сделать операцию, пациента нельзя будет оставлять по меньшей мере до завтрашнего утра. Так что отложим разговор до завтра.
Рита надулась, но мать спокойно сказала:
— Мы все понимаем, дорогой. Надеюсь, что ты успеешь.
Он был уже на ногах.
— Меня будут держать в курсе, в машине есть телефон. Как только смогу, я дам вам знать, когда вернусь.
Он поцеловал мать. Коротко бросил Рите:
— Ты остаешься? — И повернулся к Оливии: — Не волнуйтесь, предоставьте все мне. Поцелуйте за меня Нелл.
— Как много может случиться за пять минут, сказала Оливия, когда он ушел.
Госпожа ван дер Эйслер улыбнулась ей.
— Да, моя дорогая. Жить с мужем-врачом — нелегкое дело, но со временем привыкаешь.
— Не вижу необходимости… — сказала Рита. — И зачем Хасо мотается по всем этим больницам, вместо того чтобы завести личных пациентов? Господи, он достаточно знаменит, чтобы делать то, что ему нравится.
— Я не думаю, что слава в данном случае имеет какое-то значение, — произнесла Оливия, забывая, с кем говорит. — Он делает то, что считает нужным. Я полагаю, ему все равно, кто перед ним — очень важная персона или бедняк без гроша за душой. Это пациенты, и он знает, как им помочь.
— Что за сентиментальный вздор, — сказала Рита. — Именно сейчас, как я поняла, его пациент — очень важная персона.
— Да, — подтвердила госпожа ван дер Эйслер, — но Хасо поступил бы так же, если бы речь шла об уличном бродяге.
— Простите меня! Вы, должно быть, думаете, что я бессердечное создание. Я знаю, какой Хасо добрый, он лучше многих других, ведь он обо мне очень заботится… — Рита сладко улыбнулась. — Пока он не вернется, я ничего не могу вам сказать о нашем решении.
Она преобразилась: с интересом слушала, что говорит хозяйка, рассказывала о школе Нелл, спрашивала Оливию, как ей там работалось. Оливия не верила Рите ни на йоту.
Вошла Нелл.
— Бабушка, Тобер говорит, что ты собираешься ехать украшать церковь цветами. Можно и я с тобой? Пожалуйста! Я буду очень хорошая. А еще Тобер сказал, что ты разрешишь мне сидеть в машине впереди, вместе с ним.
— Цветы… Я совсем забыла. — Госпожа ван дер Эйслер взглянула на Риту. — Вы, наверное, тоже хотите поехать с нами? Быстрее пролетит время.
— Если можно, я останусь, — вырвалось у Риты. — Вы позволите сесть за ваш стол? Мне надо написать много писем, как раз будет возможность заняться этим в тишине.
— А вы, Оливия?
— Мне надо до отъезда разобрать одежду Нелл. Я буду рада, если справлюсь за час или два.
— Ну тогда ступай, душечка. — Рита снова была любящая мать. — Я уверена, Оливия поможет тебе одеться…
— Почему бы нет — мы же обе идем наверх, — беспечно сказала Оливия.
Одев Нелл, Оливия проводила девочку вниз. Стоя в дверях, помахала рукой вслед отъезжавшей машине — за рулем был Тобер, а Нелл, невероятно довольная, сидела рядом.
Оливия ушла в комнату Нелл — мало удовольствия сидеть в гостиной с Ритой. Рита, однако, этого не ожидала. Только Оливия покончила с мелкой починкой и рассортировала одежду малышки на кровати, собираясь уложить все в чемодан, как вошла Рита.
— Оливия, мне надо с вами поговорить. — Рита опустилась на стул возле кровати.
Она казалась ужасно серьезной, даже встревоженной, и Оливия спросила:
— Случилось что-нибудь? Вам нехорошо?
Рита вцепилась руками в колени.
— Я знаю, я вам не нравлюсь, — Рита жалобно улыбнулась. — Что ж, я вас тоже не люблю, но все равно не могу видеть вас униженной…
Оливия сложила маленькую ночную рубашку.
— Почему бы мне чувствовать себя униженной? Если вы о возвращении в Англию, то я знаю, что поеду после того, как вы договоритесь с мистером ван дер Эйслером.
Рита медленно выговорила:
— Мы собираемся пожениться, очень скоро, еще до пасхальных каникул. Вы об этом догадывались. Даже не знаю, как сказать, возможно, вы не поверите, но я умоляю вас прислушаться к моим словам…
Оливия села на кровать.
— Я ничего не понимаю. Не могли бы вы объяснить? — Как хорошо, что голос звучит ровно; внутри у нее все перевернулось, но внешне, Оливия надеялась, ничего не было заметно.
— Вы ведь любите Хасо, верно? — Рита говорила спокойно. — Раньше он этого не понимал. Он считает вас очень хорошенькой и очень надежной молодой женщиной, вы ему помогли в трудную минуту… нам обоим помогли. Сейчас он озабочен тем, как пощадить ваши чувства, он собирается распрощаться с вами, вручить билеты, чтобы вы уехали так скоро, как пожелаете. Я не рассчитываю, что вы мне верите, но все же хочу вам помочь.
— Почему бы это?
— Потому что я счастлива, а вы нет. Снова встретить Хасо, зная, что он жалеет вас… Он не скажет напрямую, что отвергает вашу любовь, он слишком добрый, но вы все равно будете так унижены…
Оливия изучала Ритино лицо — ей пришлось признать, что вид у Риты самый искренний.
— И как же вы мне поможете?
— Хасо не будет до завтра; обычно после такой операции он не отходит от пациента, пока не убедится, что может передать его ассистенту. Не хотите ли уехать сегодня? К сожалению, ваш билет остался у Хасо, но у меня есть с собой деньги. Вы можете на поезде доехать до Хука, а оттуда — ночным паромом… — Рита помолчала. — Хотя нет, лучше останьтесь. Увидитесь с ним перед отъездом, вам захочется попрощаться.
Оливия не заметила осторожный хитрый взгляд. Глядеть в любимое лицо и видеть жалость и сострадание? От этой мысли Оливию передернуло.
— Лучше я поеду сегодня. Если вы одолжите мне денег, я за несколько минут уложу вещи и уеду в Англию. Что мне сказать госпоже ван дер Эйслер?
Рита задумчиво нахмурилась.
— Можете сказать, что плохо себя чувствуете… или нет, это глупо. — Рита выпрямилась на стуле. — Не могли бы вы сказать, что вам позвонили из дому? Что вы там нужны? Например, кто-нибудь заболел… — Она опять нахмурилась. — Нелл расстроится, но раз она будет думать, что вы поехали домой за кем-то ухаживать…
