Хэдер Макалистер - Бесценный опыт
Да и то, что он согласился на целую неделю приютить у себя племянников, говорит о его доброте. Не исключено, что он прячет свою истинную сущность. Но Кэрри сумеет его растормошить!
Если, разумеется, захочет…
С такими мыслями Кэрри постучала в дверь Гаррисона.
Он открыл незамедлительно. Его «доброе утро» звучало чуть ли не радостно. У двери наготове стоял портфель.
— Рады, что сбегаете из дому? — засмеялась Кэрри.
— Просто по-новому оцениваю роль тех, кто ухаживает за детьми, скажем так, — с улыбкой признался он.
— Не сомневаюсь, — улыбнулась в ответ Кэрри. — Ох, забыла дома щетку. Сейчас сбегаю.
— Но уже почти половина седьмого, — забеспокоился Гаррисон.
— Неужели минута-другая играет такую уж роль?
— Безусловно, играет.
Но Кэрри уже сбегала по лестнице вниз. Когда она возвратилась, Гаррисон нервно мерил шагами комнату, а сидящий в манеже Мэтью жалобно хныкал.
— Вы его кормили?
— Нет, — ничуть не смущаясь, признался Гаррисон. — Натан еще не проснулся, но вскоре даст о себе знать, — добавил он.
Иными словами, Гаррисон взвалил на нее всю работу. Ну что ж, они будут квиты, когда он выступит на заседании в ее защиту.
— Перед уходом вам лучше заглянуть к Натану. Он, наверное, и так чувствует себя не в своей тарелке, оставшись в чужом доме. А тут еще вы внезапно исчезнете. Как бы он не испугался.
— Откуда вам это известно?
И в самом деле, откуда? Кэрри задумалась.
— Да вычитала, наверное, где-нибудь. Но поставьте себя на его место — вы просыпаетесь и видите рядом с собой незнакомую няню. Приятно вам будет?
— Но вас-то Натан знает! Когда вы вчера ушли, он вас звал.
— Ну да?!
Кэрри была растрогана.
— Да. Ваше официальное имя теперь — «Кэви». — Он протянул ей лист бумаги. — Вот вам расписание. Я хотел бы, чтобы вы его придерживались.
— Расписание? — удивилась Кэрри и пробежала глазами листок. — Кто его составил?
— Я.
— Да, уж, наверное, в нем есть все, что надо!
— Тем не менее, мне бы хотелось, чтобы вы придерживались его. — Гаррисон сделал вид, что не заметил ее иронии. — Еще вчера я понял, что без расписания с детьми не справиться.
— Надо же, вы даже распланировали смену пеленок.
— Разумеется, раз на это тратится время. И пожалуйста, записывайте все, что вы делаете и сколько времени на это потратили.
— Да вы сошли с ума!
— Поймите, я не сумею предложить родителям разумного графика, если не буду знать продолжительности тех или иных действий.
— Мне нужно срочно выпить кофе! Я что-то перестала вас понимать.
И она направилась в кухню. Гаррисон последовал за ней, поглядывая на часы.
— Видите ли, меня попросили написать книгу о правильной организации домашнего труда. Поэтому я использую приезд племянников, чтобы лучше ознакомиться с основными проблемами работающих родителей. Сахар? — осведомился он, поставив перед ней чашку горячего кофе.
Пока Кэрри пила, Гаррисон вкратце рассказал о деятельности своей фирмы, с удовольствием сделав акцент на разработанных им правилах.
— Теперь я начинаю понимать. — Кэрри потянулась за кофейником. — Итак, вы направляетесь в ваш офис, чтобы руководить времяпрепровождением других людей, а меня оставляете здесь для изысканий в этом направлении.
Гаррисон взял чашку из ее рук.
— Кофе больше не дам. Оставайтесь лучше полусонной и малопонятливой.
— Но разве я не права? — рассмеялась она.
— Да, ваши наблюдения будут мне весьма полезны.
— Значит, я не только няня!
— Вы никогда не были для меня только няней.
Кэрри изумленно взглянула на него.
— Ну ладно уж, буду следовать вашему глупому расписанию. А сейчас идите, мне надо кормить ребенка. — Она подошла к манежу и взяла Мэтью на руки. — Не забудьте попрощаться с Натаном.
— И разбудить его? Стоит ли?
— Гави? — раздалось за спиной у Гаррисона.
Натан стоял в дверях спальни и протирал кулачками заспанные глазки.
— Вот какой большой мальчик у нас! — И Гаррисон поднял малыша на руки. — Ты ведь помнишь Кэрри?
— Кэви!
Натан показал пальцем на девушку.
— Молодец! Кэрри сегодня побудет с тобой, пока дядя Гаррисон сходит на работу.
Вид у Натана был настороженный. Кэрри показалось, что он не понял слов дяди.
Гаррисон посадил племянника на высокий стульчик и положил перед ним горсть кукурузных хлопьев. Он все больше входит в роль отца, подумала Кэрри.
— Ну, мне пора. — Гаррисон посмотрел на нее с неожиданной теплотой. — Спасибо вам, Кэрри. Вы пожертвовали выходным, чтобы помочь мне. И… и мне кажется, вы помогли бы мне, даже не будь я членом правления.
Кэрри заворожено глядела ему вслед. Замок щелкнул.
— Мэтью, твой дядя — очень сложный человек, — сказала она, продолжая смотреть на запертую дверь. — Но я, кажется, поспешила сбрасывать его со счета.
Свободен! Свободен! Свободен!
В душе Гаррисона царило такое ликование, что он даже на миг почувствовал себя виноватым. Но только на миг. Можно ли его обвинять в эгоизме, если он двое суток почти не спал? Сегодня ночью Мэтью снова капризничал, а ведь зубки режутся наверняка не один день!
Выруливая на стоянку, он подумал о Кэрри. Как он ей благодарен!
Да, он выступит в ее защиту. Но хотелось бы все же понять, как она допустила, что на нее написали десять жалоб. Если ей так уж необходимо остаться в кооперативе «Белый дуб», то зачем лишний раз нервировать правление?
Да, понять Кэрри Брент нелегко… Постоянные распри между нею и правлением — пустая трата времени, а людей, не умеющих дорожить своим временем, Гаррисон избегал. Но этот уикенд она проведет не зря. Быть может, надо присмотреться к ней повнимательнее?
Сегодня она убрала волосы в конский хвост, надела шорты и майку с длинными рукавами — и вид у нее стал такой домашний! Совсем другая Кэрри. Он даже поймал себя на мысли, что с удовольствием увидит ее вечером дома.
Хотя Гаррисон приехал в офис позднее, чем предполагал, его секретарша еще не появилась.
И хорошо. Пока ее нет, он прослушает автоответчик Джона.
В кабинете брата на письменном столе стояла в рамочке фотография Натана и Мэтью. Он и раньше ее видел, но теперь, ближе познакомившись с мальчиками, смотрел на нее другими глазами. Да, за последние два месяца Мэтью сильно вырос. А Натан стал слишком лохматым. Пора его постричь.
Указатель автоответчика мигал — сообщения были. Гаррисон включил прослушивание.
Два послания были выражениями благодарности за ранее проведенные семинары, но от третьего у Гаррисона кровь застыла в жилах.
