Саманта Байард - Полночная жара
– Ну, вы-то меня убивать не будете!
Он выключил отопление, зная, что стекла сейчас запотеют, и станет холодно. И тогда, может быть, последует приглашение на чашку чая. Во всяком случае, он надеялся, что это произойдет. А надежда умирает последней – это был его девиз.
Лобовое стекло быстро покрывалось влагой. Бриджет, нервно перебирая все отделения сумочки, начала рассказывать:
– У меня достаточно много обязанностей в предвыборном штабе. Я имею отношение к пресс-релизам, организую сборы пожертвований, пишу речи, доклады. Иногда даже приходится конверты заклеивать… Словом, делаю все.
– Понятно, – сказал Эндрю.
Он видел, что Бриджет нервничает, и очень боялся, что она передумает посвящать его в свои проблемы.
– Так вот, что касается моих обязанностей, – продолжила она чуть погодя. – Однажды, работая с документами, я наткнулась на несколько имен. Например, встретила ваше имя.
– Но все-таки вы не знали, где я работаю, поскольку пробовали найти меня в старом офисе.
– Надо же, я пользовалась старым справочником! – с досадой сказала она. – Хотя теперь это не столь важно. Главное, что вы имеете хорошую репутацию, Эндрю.
– Я никогда не работал для репутации, – сказал он жестко и тут же понял, что его тон мог задеть ее. – Извините, немного перегнул палку. Не хотел вас обидеть.
– Ладно. Нормально. Я сама путаюсь в словах и смущаюсь. Обычно я говорю достаточно внятно. Но у вас действительно классная репутация. Вы известны, например, как меткий стрелок. Очень лояльны и, безусловно, заслуживаете доверия.
– Ну вот, совсем засмущали.
Она повернулась и продолжила свой рассказ, глядя ему в глаза.
– На прошлой неделе, – сказала она и опустила веки, прежде чем посмотреть на него снова. – Боже, как это тяжело!..
– Просто скажите обо всем быстро, – посоветовал он и взял ее за руку.
Пальцы у нее оказались ледяными. Она была не только взволнована, но и испугана.
– Хорошо. На прошлой неделе, в четверг, я задержалась, потому что нужно было отправить почту. Заклеивала конверты…
Итак, почта, корреспонденция из штаба возможного лидера партии… Эндрю, мысленно забегая вперед, пытался угадать суть проблемы.
– Продолжайте, – подбодрил ее он, поскольку его собеседница замолчала.
– Поймите, мне трудно говорить об этом. Мистер Кларк очень хорошо ко мне относится. Что же касается моего отца, то он просто восхищается этим человеком. Они служили вместе в армии. И я обычно называла его «дядя Роберт». И до сих пор иногда называю его так… – Бриджет едва не плакала.
– Ну, раз уж вы начали, объясните же, наконец, что именно было в том письме, которое вы прочитали? Речь ведь идет об этом, не так ли?
– Да, исходящая почта, – уточнила она и вздохнула. – Должно быть, это какая-то ошибка. Он не мог сделать ничего плохого. Я знаю, он не смог бы этого сделать.
– Что было в письме? – повторил Эндрю, сжимая ее пальцы.
– То… чего не должно было быть у нас в офисе вообще, – сказала она, убирая руку. – Вы знаете, мистер Кларк возглавляет комитет, и они имеют дело с очень важным материалом…
– …И с деньгами, Бриджет. Они имеют дело с огромными суммами. Везде деньги – это власть, а власть – это деньги. Теперь давайте попробуем еще разок… – настойчиво попросил он. – Итак, что было в письме?
– Завтра, – сказала она быстро и открыла дверцу. – Приходите завтра вечером в офис. Около семи. Уже никого не будет, и я вам тогда его покажу.
– Так вы его не отправили?
Она покачала головой.
– Нет. Я не рискнула. Поскольку уверена, что эту информацию нельзя выпускать из штаба. Даже мне не следовало бы ее читать…
– А вы не повредили конверт? – спросил Эндрю.
– Слава Богу, нет. Он был плохо заклеен. И я хотела сделать это как следует, но не нашла банку с клеем. Иногда наш офис превращается в жуткий бедлам. Я решила переложить письмо в другой конверт. Поэтому и увидела содержимое… – Голос Бриджет был очень тих. Эндрю пришлось наклониться почти к самым ее губам, чтобы расслышать слова сквозь монотонный шум дождя. – Я покажу вам все завтра, – выдохнула она и распахнула дверцу, но вдруг повернулась, сказав: – Но вы не должны об этом никому говорить, пока мы не выясним, что происходит. Даже если это была его почта, это не значит, что сам мистер… – с надеждой начала она.
– Мы поговорим об этом завтра, Бриджет, – остановил ее Эндрю, доверительно коснувшись ее руки. – Мы во всем разберемся.
– Я тоже думаю, что это ошибка. На самом деле ничего страшного нет… Спокойной ночи!
– Пока.
Накинув капюшон, и не раскрывая зонта, она побежала под тугими струями вдоль ограды к калитке, потом поднялась на ступеньки крыльца, освещенного двумя фонарями, висевшими по обе стороны массивной двери. Свои ключи в сумочке ей, судя по всему, так и не удалось найти. Пришлось звонить. Дверь открыла горничная. И, прежде чем войти в ярко освещенную прихожую, Бриджет оглянулась и махнула ему рукой.
2
В десять утра Эндрю проследовал мимо разодетой в пух и прах секретарши в респектабельный офис Юджина Боттомли, старшего сына бывшего члена парламента Марка Боттомли.
И это его родственники, надо же! Совсем недавно он даже и не подозревал о том, что богатые, социально и политически значимые люди тоже, оказывается, относились к тому же роду, что и он сам.
Поработав предварительно в библиотеке с газетным материалом, а так же побеседовав с достаточно информированными лицами, Эндрю был в курсе скандала и той трагедии, которая развела шотландский клан по разные стороны баррикад. Вывод его был таков: меньше всего родственникам из той ветви, к которой принадлежал он сам, хотелось иметь дело с Марком Боттомли как в личном, так и в гражданском плане.
Вокруг этого имени было много шумихи и грязи. Несколько раз бывшего члена парламента пытались убить. Причем подозревали как бывших партнеров по бизнесу, так и его жену. Хуже всего было то, что последняя вот уже десять лет страдала потерей памяти, и сестра-близнец, якобы судившаяся за убийство, заняла ее место, причем не только в доме Марка Боттомли, но и в его постели.
Полный бред! Это, конечно, была любимая пища журналистов-стервятников. Хотя иногда подобные вещи случались на самом деле, причем с хорошими людьми.
Теперь, правда, все это принадлежало далекому прошлому: клубок проблем был распутан, судьбы исправлены и всем светило перспективное будущее. Но, оказывается, пресса знала еще далеко не все.
Согласно информации, которой располагал Эндрю, его бабушка была женой отца Марка Боттомли, которого звали Эдди. Причем единственной законной женой. Но у Эдди на стороне имелась еще одна женщина. То есть выяснялось, что Марк Боттомли был незаконнорожденным. Понятное дело, что бульварные газеты, разнюхав этот факт, подняли бы новую шумиху.
