Элен Кэнди - Танец мотылька
Я посмотрела на него. Похоже, он говорил серьезно.
– Давай поженимся? – спросил он и заглянул в мои удивленные глаза.
– Мэт, ты шутишь? – Я рассмеялась.
– Ну да! Каждая девушка желает выйти замуж по любви! И кто только такому учит? Любовь проходит через пару лет. Остается привычка. Потом привычка перерастает в крепкую дружбу. А дружба в уважение. У нас с тобой уже есть конечный результат! Или ты веришь в любовь на всю жизнь? – Мэт косо на меня взглянул.
– Конечно нет. Но я хочу пройти все этапы, а не начинать с конца… – Я встала с лавочки и начала ходить взад и вперед, подробно объясняя Мэту, что я хочу получить от брака.
– Ладно, не переживай. Хотел проверить твою реакцию. – Мэт расплылся в улыбке.
– Больше так не шути! – Я с облегчением выдохнула.
Возможно, Мэт и пошутил. Но в океане шутки всегда есть капля правды.
С этого дня я начала вдумываться в каждое произнесенное Мэтом слово, внимательно наблюдать за каждым его жестом и очень осторожно позволяла ему обнимать себя и целовать в щеку.
– Лиззи! Я сегодня пораньше! – Мэт захлопнул дверь и сел ко мне на кровать. – Я принес завтрак.
Он поставил пакет на тумбочку и взглянул в зеркало.
– Мне идет цвет этой рубашки? – спросил Мэт, поправляя рукава и ворот.
– Да-а… Я тоже люблю серый цвет! – Я сладко потянулась. – Он подходит к твоим глазам!
Мэт подмигнул мне, встал и прошел на кухню.
– Сколько времени? – спросила я, потянувшись и зевнув.
– Половина десятого. Давай в душ! А я накрою на стол.
Я соскочила с кровати и побежала прямиком в ванную.
Когда пластиковые тарелочки опустели и мы с Мэтом допивали кофе на моей маленькой кухне, зазвонил телефон.
Это был администратор галереи, в которой я выставляла свои картины.
– Элизабет, это Денис Уолтер. У нас хорошие новости. Привозят подлинник из Национальной галереи Лондона. «Подсолнухи» Ван Гога. Запишите время…
– Секундочку… – перебила я его. – Мэт, дай ручку!
4
Через пару дней мы с Мэтом присутствовали на знаменательном событии. Я, конечно, не раз видела копии этой картины, но желание взглянуть на полотно, к которому прикасалась кисть гениального художника, с каждой минутой возрастало.
В зале собрались критики, молодые и уже успешные художники, искусствоведы и историки. Официанты разносили канапе и бокалы с шампанским. На центральной стене в самом большом зале висела знаменитая картина.
– Знаешь, а Ван Гога так и не признали при жизни. Он продал только одну картину… за четыреста франков… незадолго до смерти. – Я взяла бокал с шампанским у официанта.
– А сейчас они стоят целое состояние! – Мэт всматривался в полотно. – Говорят, что желтый – любимый цвет сумасшедших! – заметил он.
– Ван Гог им и являлся, – ответила я. – Хотя сам он сравнивал желтые тона с солнечным теплом, колосьями пшеницы… Для него желтый цвет означал жизнь.
– Хорошие познания! – Мэт улыбнулся мне.
Он направился к бару, а я осталась внимательно изучать технику Ван Гога.
– О, Элизабет! – Ко мне подошел Ник Ричмонд.
Он как всегда вытирал пот белым платком и тяжело дышал.
– Любуетесь шедевром? – спросил Ник.
– Скорее, восхищаюсь, – ответила я и убрала непослушную прядь волос.
Больше всего на свете я не любила, когда Ник начинал наглым образом осматривать меня. Этим он смущал и конфузил. Создавалось такое впечатление, что Ник находится на базаре и изучает товар. Поэтому я не любила оставаться с ним наедине.
– Вам очень идет цвет морской волны, – сделал он комплимент.
Еще бы. За это длинное вечернее платье я выложила приличные деньги. Платье было из голубого атласа, с большим вырезом на спине и не вызывающим на груди. Оно хорошо облегало мою фигуру. Когда я вышла из примерочной, у Мэта открылся рот. Он долго не мог произнести ни слова, а потом выдавил: «Вот это да!».
Сейчас я жадно искала глазами своего спасителя. Только с Мэтом я чувствовала себя в безопасности, когда Ричмонд находился в радиусе трех метров.
– Спасибо, – ответила я Нику на комплимент.
– Элизабет, позвольте вам представить Карла Кетберри, – кряхтя предложил Ник.
Мое сознание мигом отключилось. Передо мной стоял высокий мужчина лет тридцати с потрясающим телосложением. Светловолосый красавец улыбнулся. Его зеленые глаза переливались как изумруды. Оказывается, греческие боги иногда спускаются на землю… В нью-йоркской галерее расхаживал сам Аполлон. В горле пересохло, и я большим глотком допила шампанское.
– Очень приятно, – сказал Карл и поцеловал мне руку.
От прикосновения его горячих чувственных губ по моему телу пробежали мурашки. Теплая волна захлестнула меня.
– Чем занимаетесь, Элизабет? – спросил Карл.
– Она художница, – ответил за меня Ричмонд.
А я уже забыла, что Ник Ричмонд стоит со мной рядом и пытается напомнить о себе. Мне показалось, что галерея опустела, остались только я и Карл. И мне это было по душе.
– Значит, творческий человек… – приятный голос очаровывал меня со страшной силой.
– А вы критик? – попыталась начать беседу я.
– Нет, просто любитель. – Карл улыбнулся. – Ваше лицо мне знакомо. Мы не встречались?
О боже! Он видел скандальные сводки в прошлом году! Больше всего на свете я хотела, чтобы тот ужас поскорей все забыли. Я теперь другая Элизабет Уокер!
– Нет, мы не встречались, – ответила робко я.
– Значит, вы приходили ко мне во сне, – произнес тихо Карл.
От этих слов у меня голова пошла кругом.
– Вы всем говорите такие красивые слова? – Я нервно вертела в руках пустой бокал из-под шампанского.
– Нет, просто я люблю женщин! – Карл весело рассмеялся.
– А женщины любят вас? – иронично спросила я.
– Спросите у них…
– Хорошо, когда увижу, обязательно поинтересуюсь! – пошутила я.
– Вам принести еще шампанского? – спросил он.
Я торопливо кивнула, и греческий бог отправился добывать мне шипучий напиток.
– Ты не скучаешь? – подошел сзади Мэт.
– Не приходится! – ответила я, не отводя глаз от Карла.
– Хорошо, мне нужно переговорить с Ником.
– Ага, – без эмоций произнесла я.
Мэт удивленно посмотрел на меня и отошел. Я всегда была против того, что он оставляет меня одну больше чем на полчаса. Поэтому его явно поразило мое безразличие.
Через полчаса мы с Карлом непринужденно беседовали.
– Как вы ищите вдохновение? – спросил Карл.
– Не знаю. Вдохновение не предупреждает, когда хочет заглянуть в гости к моему воображению. В основном, это происходит во сне. Утром просыпаюсь, и руки сами тянутся к кисточкам. – Я отпила шампанского.
– А вот я слышал много рассказов о поисках музы. Одни уверяют, что если надеть любимую одежду или обувь, к примеру, растоптанные тапочки, то вдохновение приходит как по заказу. Другим нужно долго всматриваться в горизонт. Третьим необходимо посмотреть на фотографии шедевров, тогда они сразу же начинают творить, – поведал Карл.
