Элен Кэнди - Танец мотылька
– Ты куда собралась? – Мэт встал у входной двери и не пускал меня.
– Пусти! Мне сейчас не до тебя! – Я пыталась выйти.
– Хватит! Больше ты никуда не пойдешь! Все! Раздевайся и ложись спать! – Мэт толкнул меня на кровать.
Я помню, как я тогда возненавидела Мэта. Голова кружилась от полдюжины бокалов мартини. Моя блузка пахла дорогими сигаретами Эмми.
– Да ты кто такой вообще? – закричала я.
Мэт молчал.
– Ты мне брат? Любовник? Муж?
Мэт не сказал ни слова, достал пачку сигарет и закурил.
– Что ты ко мне вообще привязался? Я не хочу тебя видеть! Меня ждут внизу. – Я знала, что он меня не выпустит. Закрыв глаза, я плюхнулась на подушку.
Мэт выбросил окурок в окно и сел на краешек кровати.
Я посмотрела в его усталые глаза.
– Потом скажешь спасибо…
Я отвернулась от него и горько заплакала. А потом незаметно задремала. Убедившись, что я успокоилась, он снял с меня куртку и кожаные штаны, укрыл одеялом. Уже сквозь сон я слышала, как он сказал:
– Мой маленький бесенок! – И поцеловал меня в лоб.
Когда я проснулась, Мэта не было.
Мэт был прав, все только начиналось. Жалкие журналистики, поймав новую жертву, то есть меня, начали описывать мою личную жизнь. В журналах мелькали фотографии с Эмми, разные мужчины обнимали меня в непристойных барах и, конечно же, ниже следовало подробное описание моего несносного поведения.
Мне впервые за долгое время стало стыдно. Я не знала, что мне делать.
– Мэт… привет… ты не зайдешь ко мне? – позвонила я своему единственному другу.
Через час Мэт был у меня. Я сильно заболела и лежала в постели с высокой температурой. Мэт пришел с цветами и, как ни в чем не бывало, сел со мной рядом.
– Ну ты заварила кашу! – Мэт посмотрел на многочисленные газеты, лежащие на тумбочке.
– Что мне делать, Мэт! Мне так плохо! – взмолилась я.
– Уже ничего. Не волнуйся, через пару месяцев все утихнет. Журналисты найдут новых кандидатов для скандальной хроники и про тебя забудут.
– Прости меня, Мэт. Ты самый лучший. Я тебя очень люблю. Что бы я делала без такого человека, как ты. Всегда, теперь точно всегда я буду слушаться тебя! – По моим щекам скатывались слезинки.
– Не зарекайся… – ответил спокойно он и обнял меня за плечи.
3
– Лиззи, она великолепна! – воскликнул Мэт, когда я повесила картину с пионами на стену.
– Мне тоже она нравится. Давай сходим поужинать куда-нибудь? – предложила я и взяла расческу.
– Давай. Только ты мне сначала объясни, зачем ты это сделала? За тобой всегда нужно присматривать!
– Ты о чем? – не поняла я.
– Стоило мне уехать на пару дней в Чикаго, как ты волосы обкорнала! – Мэт подошел ко мне и взял двумя пальцами коротенькую прядь черных волос.
– Мне так удобней! И мне идет эта прическа! – обиженно возразила я.
– Двадцать сантиметров ты называешь прической? Вот когда мы с тобой познакомились, тогда была прическа! С тебя тогда можно было писать картины: матовая кожа, вздернутый носик, глаза цвета ночи и длинные шикарные волосы, плавно спадающие на плечи… А сейчас? – Мэт открыл окно и достал сигареты.
– Мэт, мне необходимо менять имидж. Говорят, творческим людям это обязательно нужно делать, дабы вдохновение нас не покидало! – сказала я и улыбнулась своему отражению в зеркале.
С такой прической я выглядела, а главное чувствовала себя маленькой и озорной девчушкой. И это делало меня счастливой.
– Слушай, Мэт, я соскучилась по китайской кухне!
– Ну да. Ты ловко умеешь менять тему разговора, – с иронией произнес Мэт.
Вечер плавно опускался на город, а мы шли и держались за руки. Я запивала прохладной водой из бутылочки острый привкус китайской кухни. Мэт смешил меня, рассказывая о поездке в Чикаго, а я искала новый сюжет для своих картин. Как вдруг женский голос прервал нашу беседу.
– Мэтью? Мэт! – Мы обернулись и увидели девушку в джинсовом костюме. – Мэт! Почему ты мне не позвонил?
Я поняла, что это очередная поклонница моего лучшего друга.
– Фиона… – Мэт выдавил улыбку. – Прости, замотался на работе!
Девушка по имени Фиона облила меня с головы до ног презрительным взглядом. Мне ничего не оставалось, как сделать то же самое.
– Фиона, это моя девушка Лиззи. – Он посмотрел на меня и обнял за плечи.
Девушка побагровела, фыркнула и пошла в другую сторону.
– Не звони мне больше! – крикнула она.
Мэт помахал ей рукой, и мы зашли в цветущий сквер.
Не раз он мне рассказывал о своих похождениях. Жаловался на женскую бестактность, надоедливость и глупость.
У Мэта было много женщин, но ни с одной он не встречался больше двух недель. «Надоела!» – говорил Мэт и смотрел, как я рисую. Я не видела его влюбленным за все три года, которые провела в Нью-Йорке. За это время и у меня было множество поклонников, но так же, как и Мэту с его девицами, мне было с ними скучно.
– Опять воспользовался? – спросила я, присаживаясь на лавочку.
– Она сама этого хотела! Я же мужчина, не мог ей отказать! – Мэт усмехнулся.
– Нет, Мэт, мной! – Я открыла крышечку бутылки и глотнула прохладной воды.
– Да брось. Сколько раз я тебя выручал! Мы же друзья! – Мэт рассмеялся.
Действительно, Мэт меня выручал. Однажды за мной ухаживал один художник. Он был диким ревнивцем. Мне надоел тщательный контроль и просмотр моей телефонной книжки, пока я в душе, а иногда дело доходило и до прямой слежки. Я сказала ему, что все кончено. Решив, что наши отношения в прошлом, я крупно ошиблась. Этот неугомонный человек не поверил, решил, что я пошутила! Вот тогда и пришла пора Мэта вступиться за лучшего друга. На одной вечеринке мы строили из себя влюбленных, обнимались, щебетали на ушко друг другу комплименты, Мэт нежно целовал меня в щеку. Ненормальный художник погоревал и навсегда исчез из моей жизни. Кстати, потом в газетах вышли наши с Мэтом снимки. Самый удачный стоит у меня на тумбочке в рамке.
– Знаешь, когда-нибудь твои девицы соберутся вместе и побьют меня в темном закоулке! – съязвила я.
– Ха! Придумала. Когда же они это смогут сделать? Мы всегда вместе и почти не расстаемся! – Мэт присел со мной рядом и укрыл курткой мои плечи.
Мы сидели молча, и каждый думал о своем: о проблемах, которые не дают жить спокойно, о прошлом, которое иногда хочется изменить, о будущем, в которое лучше не заглядывать. Наверно, это самый большой плюс в наших с Мэтом отношениях – сидеть рядом и не мешать друг другу думать и мечтать.
– Знаешь, – произнес вдруг Мэт после долгого молчания, – брак, построенный на уважении и дружбе, почти не разрушим.
Я посмотрела на него. Похоже, он говорил серьезно.
