Дебора Тернер - Развеянные чары
Боги, только бы не видеть этой боли в синих глазах!
Ее голос звучал тоскливо и монотонно.
— Примерно за год до смерти Ника они с Каем вдруг охладели друг к другу. Кай стал редко бывать у нас. Я спросила Ника, в чем дело, но он отшутился, сказал, что холостые друзья всегда отдаляются от женатых. Знаешь, Коннор, когда любишь человека, веришь ему. Нельзя не верить.
В синих глазах стояли слезы, но лицо было спокойным, и Коннор в бессильной ярости подумал, что убил бы Ника еще раз, если бы это могло помочь.
Шорох сзади заставил его обернуться, заслонив собой Линду. В дверях стоял Кай, лицо у него было хмурое и жесткое.
— Что здесь происходит?
Коннор пожал плечами, предоставляя Линде самой ответить на этот вопрос. Синие глаза в упор глядели на хозяина дома. И Линда, и Кай прекрасно понимали, о чем сейчас пойдет речь.
— Кай, Пенни… она была единственной?
— Да.
— Значит, он и впрямь любил ее. Почему ты мне ничего не сказал?
— А ты бы мне поверила? Не мое это было дело, Линда. Не я должен был сказать.
Коннор очень хорошо понимал Кая. Линда, как выяснилось, тоже.
— Да, конечно. Я зря это сказала, прости. Кай, я, пожалуй, пойду.
Коннор вскинул голову.
— Я тебя отвезу.
— Это очень любезно с твоей стороны, Коннор, но у меня машина, и я…
— Ты не можешь сейчас вести машину! Я должен быть уверен, что ты добралась до дома без происшествий.
— Я прекрасно могу…
— Ты. Не можешь. Вести. Машину. Я понимаю, что твоя собственная жизнь тебя сейчас мало волнует, но что, если ты убьешь еще кого-нибудь?
Огромные синие глаза смотрели на него, и в них были только тоска и покорность.
— Хорошо. Я поеду с тобой. Кай, пожалуйста, извинись за меня перед Джой.
— Разумеется, не думай об этом. Линда… ты в порядке?
Кривая улыбка чуть тронула бескровные губы.
— Конечно, Кай. Еще никто не умер от разрушенных иллюзий. Все пройдет. Я буду в порядке, как только смогу… смогу…
Теперь ее губы задрожали, и Коннор пришел ей на помощь.
— Я пригляжу за ней, Кай.
Золотой орлиный взгляд скрестился с серо-голубым взглядом викинга. Коннор произнес чуть тише, но очень твердо:
— Это не твоя проблема, дружище.
Чуть помедлив, Кай кивнул.
В машине Линда откинулась на спинку сиденья, тщетно пытаясь привести в порядок свои мысли.
Бесполезно. Разум ускользал в черную бездонную воронку, на дне которой горели огненные слова: Ник меня предал!
Слова вырвались против воли, и в них тоже звучало отчаяние:
— Не могу понять, почему она так долго ждала. Почему не сказала раньше?
— А зачем нужно было это говорить?
— Я хочу понять, почему сейчас! Почему — скрывать столько лет и выложить все именно сегодня?
Она помолчала немного, бессмысленно наблюдая за тем, как Коннор осторожно выруливает со стоянки, а затем неожиданно добавила:
— Мне ее жаль. Любить — и не иметь возможности открыто признаться в этом. Это ад, даже хуже ада. А уж потерять ребенка…
Ее голос прервался, когда Линда вспомнила, как Ник отговорил ее заводить детей. Коннор мрачно хмыкнул.
— Ребенок… Она вошла и увидела, как ты играешь с Элли. Наверное, это…
Линда опустила глаза и бессмысленно уставилась на свои судорожно стиснутые руки. На пальце сияло обручальное кольцо. Как она была счастлива, когда пять лет назад Ник подарил его ей! Она заломила пальцы и прошептала:
— Я себя чувствую полнейшей идиоткой. Три года оплакивать того, кто рассказывал любовнице про то, какова я в постели…
— Ты не первая и не последняя обманутая женщина. С каждым может случиться.
Коннор говорил почти сердито, не глядя на Линду, и она поняла его по-своему.
— С тобой тоже это случалось?
— Конечно!
— Я никогда больше не позволю так со мной обращаться! Никогда!!!
Коннор быстро посмотрел на Линду и увидел, с какой яростью она сорвала с пальца кольцо и швырнула его в открытое окно. В машину ворвался соленый воздух с океана, благоухание цветов и травы. Линда так же внезапно успокоилась.
— Все. Теперь все кончено. Единственное, чего я хочу теперь, это все забыть.
Несколько минут они ехали молча, затем она напомнила:
— Сейчас будет поворот направо. Я живу…
— Я знаю, где ты живешь.
В другое время и в другом месте она бы удивилась тому обстоятельству, что Коннор Брендон знает ее адрес, но не теперь. Теперь было все равно.
— Линда? Какие у тебя планы?
— Не знаю. Буду дома… приходить в себя, собираться с силами…
— Ты с ним там жила?
— С кем? Ах, да, с Ником… Да. Не хочу туда возвращаться.
— Тогда поедем со мной. У меня дом на острове, не очень далеко, но совершенно безлюдно. Я собирался пожить там до отъезда. Если хочешь, можешь присоединиться ко мне.
Она в замешательстве посмотрела на мрачное и красивое лицо Коннора. Лицо воина. Лицо завоевателя.
— Я не уверена…
— Боишься меня? Не стоит. Может, ты обо мне и невысокого мнения, но я не такой уж негодяй. Спать со мной ты не обязана.
Линда покраснела.
— Я не это имела в виду, Коннор. Извини…
Она в смущении отвернулась и стала смотреть на дорогу. Усталость окутала все тело, сковала руки и ноги. Говорить не хотелось, но она все же прошептала:
— Все будет в порядке. В любом случае, спасибо за приглашение.
У дома их ждали репортеры, а также наиболее любопытные соседи, при виде которых лицо Коннора потемнело еще сильнее.
— Не стоит ли нам развернуться, пока не поздно, и убраться восвояси?
— Куда?! Мне некуда идти, и я не хочу убегать.
— Отлично. Тогда прими неприступный вид и жди, пока я открою дверцу машины, а потом пройди мимо них так, словно их не существует. Я буду рядом.
Линда так и сделала — расправила плечи и уставилась отсутствующим взглядом на горизонт. Один из репортеров приблизился к машине.
— Миссис Чериш? Вы не могли бы сказать пару слов для прессы?
Маслянистые глазки оценивающе скользнули по Коннору и вновь впились в Линду. Она стиснула зубы и несколько раз глубоко вдохнула.
— Нет, извините.
— Миссис Чериш, это касается биографии вашего покойного мужа, книги Силинса. Полагаю, у вас найдутся некоторые комментарии…
Коннор решительно преградил дорогу репортерам.
— Вам ведь ясно сказали — никаких комментариев!
Линда впустила его в дом и поспешно захлопнула дверь.
— Боюсь, это только начало. Прекрасная тема для конца недели.
— Линда, прошу тебя, измени решение! Поедем со мной. За неделю-другую шумиха уляжется, а эти крокодилы найдут себе новую жертву.
