Барбара Картленд - Игра чувств
Тут бабушка включилась в разговор и вздохнула, размышляя о младшем сыне, которого теперь не было рядом.
— Бедный Артур! — сказала она. — Самые яркие таланты достались ему. Саймон был благоразумным и крепким, но Артур — выдающимся. Он лучше всех умел ездить верхом и лучше всех учился, а потому, конечно, начал думать, что сам он лучше всех. Ему стало казаться, что судьба к нему несправедлива. А отсюда уже рукой подать до мысли, что миссис Кеннинг украла у него законные права.
— Быть может, в каком-то смысле его действительно обокрали, если он в самом деле был талантливее, — задумчиво произнес Чарльз.
— Вовсе нет! — решительно возразила бабушка. — В среде английских аристократов излишняя талантливость абсолютно неуместна. В тебе она, к счастью, не угадывается.
— Спасибо, бабушка, — сказал Чарльз. В его глазах плясал огонек восхищения.
— Тем не менее должна сказать, что ты мог бы вести себя с Джоном умнее. Пора тебе что-нибудь придумать. Я не хочу, чтобы меня в таком возрасте выбросили на улицу.
— Нет, нет. Все не так плохо, — поспешил успокоить ее Чарльз, добавив про себя: — По крайней мере, пока.
* * *
Сэр Кентон Арнфилд вернулся домой ближе к вечеру и был встречен дворецким, который сообщил, что приехала леди Клиона, и обе леди сейчас у себя в комнатах одеваются к обеду.
— Великолепно! — искренне обрадовавшись, сказал он. Дворецкий забрал сюртук и удалился. — О, моя дорогая!
Его жена поспешно спустилась по лестнице, взяла его под руку и повела в гостиную.
— Скорее, Клиона придет с минуты на минуту, — сказала она. — А я хочу сначала переговорить с тобой.
— Что-то не так?
— Вовсе нет. Все идет чудесно. Она так мила и неиспорченна. И так красива. Ах, какой она провела сезон, сколько кавалеров предлагали ей руку и сердце! Но она всем отказала!
На широком, добродушном лице сэра Кентона отразилось замешательство.
— Постой, Марта! Я только что вернулся домой. Я хочу пообедать. Нельзя ли обсудить перспективы Клионы позднее?
— Конечно же, мы так и сделаем. Но я хотела, чтобы ты узнал о положении вещей до того, как увидишься с нею. Она не обручена и ни в кого не влюбилась! — Леди Арнфилд окончила речь на триумфальной ноте.
Сэр Кентон размышлял здраво, но остротой ума все же не отличался, и поведение жены поставило его в тупик.
— Я должен сейчас что-то предпринять по этому поводу? — поинтересовался он. — Перед обедом?
— Ах, не нужно меня дразнить. Ты прекрасно понимаешь, о чем я веду речь.
— Да, у меня появляется тревожное чувство, что понимаю.
— Она увидела из окна своей комнаты башни замка Хартли, спросила о нем и выглядела такой заинтересованной…
— Марта, сознайся. Ты собираешься скрестить их с Чарльзом пути?
— Вовсе нет, — надменно возразила леди Арнфилд. Потом ее гордый вид рассеялся, и она хихикнула. — Хотя им не помешает познакомиться. Он так хорош собой и так мил! К тому же граф. Подумай об этом, дорогой! А она станет графиней Хартли и хозяйкой фамильного замка.
— Станет? — эхом отозвался обеспокоенный супруг. — Возможно, станет!
— Ах, возможно, наверняка… Какая разница?
— Большая, если она откажет ему, как и всем остальным.
— Глупости, с чего бы ей так поступать? — возразила леди Арнфилд. — Я уверена, что он самый привлекательный молодой человек на многие мили вокруг. Почти так же хорош, как был в его возрасте ты, любимый.
Сэр Кентон принял лесть с ухмылкой, показывающей изрядную долю супружеского цинизма.
— Дорогая, — сказал он, — пожалуйста, не позволяй амбициям усыпить здравый смысл.
— Я не обладаю здравым смыслом, — возразила леди Арнфилд. — Ты всегда так говоришь.
— Но абсолютно не обязательно доказывать на деле мою правоту. Я совсем не уверен, что такой брак был бы удачен. Ходят неприятные слухи…
— Фи, не обращай внимания! Лорд Хартли — наш хороший друг. Вам нравится состязаться, у кого лучше лошади.
— Но это совсем другое дело, дорогая. Чарльз нравится мне как человек, но я дважды подумал бы, прежде чем позволить Клионе выйти за него замуж. Если хотя бы половина из услышанного мною правда… Конечно, семья старается все замалчивать, но слух все равно пополз. Он вздохнул.
— Чарльз, конечно, не виноват. Родственников не выбирают, и ему чертовски не повезло. Но что есть, то есть. Любой дядя, которому небезразлично благополучие племянницы, усомнился бы в перспективе такого брака.
— Но ведь Чарльз такой блестящий молодой человек!..
— Согласен. Готов признать, он обладает всем, что положено мужчине: благородным происхождением, обходительностью, добрым нравом…
— И прекрасной внешностью!
— Если угодно, хотя лично я не придавал бы его внешности такого значения.
Леди Арнфилд фыркнула.
— Много ты понимаешь!..
— Ладно, приятная внешность, изысканные манеры и семья, сыгравшая выдающуюся роль в истории нашей страны. Но…
Супруги обменялись многозначительными взглядами.
— Но… — неохотно согласилась жена и вздохнула. — И все же не думаешь ли ты, что Клиона могла бы оказаться как раз той девушкой, которая нужна ему, чтобы решить свою главную проблему?
— Марта, довольно, если ты говоришь о том, о чем я думаю. Ты ждешь, что я помогу другу за счет собственной племянницы? Разве может человек чести так поступить?
— Конечно, ты на такое не пойдешь. Но Клиона должна с ним познакомиться, верно?
— Конечно, должна. Вероятно, наше беспокойство абсолютно напрасно. Могу поспорить, он ей вовсе не понравится.
Супруги вышли из гостиной в прихожую.
Секунду спустя Клиона медленно вошла в комнату. Подслушивать не входило в ее привычки, но ни одна юная леди, как бы хорошо воспитана она ни была, не смогла бы устоять перед соблазном услышать то, что ей только что довелось услышать.
Когда Клиона поднималась наверх, на губах ее играла озорная улыбка.
* * *
Чарльзу было удобно, что бабушка всегда завтракала у себя в комнате — они с матерью могли сидеть за столом вдвоем. Это означало, что появлялась возможность более откровенно поговорить о кузене. Вдовствующая графиня могла за глаза порицать Джона, но он по-прежнему оставался ее внуком, и Чарльз был слишком добр, чтобы ранить ее чувства.
На следующее утро после ссоры мать присоединилась к Чарльзу за завтраком в комнате, выходящей окнами в сад.
— Ты одет для прогулки верхом, дорогой. Я рада. Проветришься немного, и в голове просветлеет.
