Элизабет Олдфилд - Отель «Затерянный рай»
ГЛАВА ВТОРАЯ
Парикмахер с улыбкой заглянул в коляску.
— Ну разве твоя мама не похожа на прекрасную принцессу? — спросил он.
Малыш заулыбался, его серо-голубые глазки засияли, на круглой щечке появилась ямочка. Потом он сжал свои похожие на бутон губки и неодобрительно фыркнул. Касс рассмеялась.
— Молодой человек не оценил, но, по-моему, стало намного лучше. — Она бросила на себя последний взгляд в зеркало. — Большое спасибо!
Приезд Гиффорда накануне имел один несомненный плюс, с кислой миной подумала Касс, выкатывая коляску из парикмахерского салона на мраморный пол просторного вестибюля клуба «Сесил». Она наконец привела голову в порядок. Отливающие золотом блестящие пшеничные волосы пышными волнами спускались по плечам, и не надо никакой челки! Касс одернула шелковый черный топ, который надела с легкими летними брюками. Сегодня она выглядела стильно. Настолько стильно, что ее могли принять за постояльца отеля.
Клубный отель «Сесил» — так по-креольски звучало слово «Сейшелы» — был отелем для состоятельных людей. Гостей, которые останавливались в индивидуальных бунгало, живописно разбросанных среди холмистых садов с тропическими цветами, кормили при свечах в обеденном зале. К их услугам были и многочисленные дорогие киоски, расположенные в вестибюле.
Касс обвела взглядом все вокруг. И магазины, и вестибюль были пусты. Видимо, отдыхающих было мало. Подойдя к магазину, в котором продавались сувениры, она остановилась у витрины. Здесь были выставлены роскошные пляжные аксессуары и ювелирные изделия из жемчуга.
Жемчуг красиво обрамлял два отполированных кокосовых ореха. Считалось, что такие огромные орехи, напоминающие обнаженное женское тело, растут только на Сейшелах. Теперь они продавались в качестве сувениров, а когда-то их измельченные ядра использовались как средство, усиливающее половое влечение.
Ее голубые глаза затуманились. Когда они с Гиффордом встречались, им не нужно было никакого стимулирующего средства. Между ними существовало не только полное взаимопонимание, их связывало постоянное и непреодолимое физическое влечение. А занимаясь любовью, они испытывали такую бурю чувств, которая...
Ее взгляд скользнул в сторону. Дверь с золотыми буквами «Менеджер» начала открываться. Мужчина, который собирался выйти, вдруг повернулся и снова исчез внутри. Когда дверь, стукнув, закрылась за ним, Касс нахмурилась. Этот человек с аккуратно подстриженными светлыми волосами, в серебристо-сером габардиновом костюме был подозрительно похож на Керка Уэбера. Она не знала, где останавливался южно-африканец, приезжая на остров, и не была уверена в том, приехал ли он вообще, но клуб «Сесил» как нельзя лучше подходил для него.
Касс двинулась дальше, спустила коляску по нескольким ступенькам и вывезла ее в вымощенный двор на ослепительный солнечный свет. Что означает появление Керка? Может быть, он хочет завершить покупку «Затерянного рая», подумала она и надела темные очки. Если бы это было так! Не сглазить бы...
— Касс! — раздался громкий возглас.
Обернувшись, Касс увидела женщину с короткими, блестящими от геля темно-рыжими волосами. Женщина была в купальнике из золотистой ткани. Она махала Касс рукой со стороны небольшого овального бассейна.
— Привет, Вероника! — с улыбкой откликнулась Касс и остановилась, поджидая. Рыжеволосая женщина в золотых босоножках направилась к ней, покачиваясь на высоких каблуках.
В течение двух последних недель Вероника Майлн была частым гостем в «Затерянном рае». Она приезжала обычно во взятой напрокат машине в середине дня или к вечеру и, едва притронувшись к еде, пересаживалась к бару. Она сидела, не сводя глаз с Джулиуса Адониуса. Этот бармен-сейшелец с точеным лицом, выгоревшими на солнце локонами и привлекательной белозубой улыбкой вполне оправдывал фамилию, которую носил. Как ни странно, его фамилия была очень распространена на островах.
Если в поле зрения Вероники попадал Джек, она обычно шумно восторгалась ребенком. Без умолку щебечущая Вероника утомляла собеседника после первых пяти минут общения, но Касс относилась к ней с сочувствием. За внешней бравадой этой женщины угадывалась потерянная душа.
— Я хотела сказать, что приеду сегодня на обед, — сказала Вероника. — А Джулиус будет?
— Должен. Если только не проспит или не забудет, какой сегодня день.
— Он такой сердцеед, ну прямо как этот маленький парнишка! — заявила Вероника, протянув руку, чтобы пощекотать малышу животик.
Джек, извиваясь, засмеялся.
— У вас есть дети? — спросила Касс.
Вероника выпрямилась.
— Нет. У меня собственный магазин модной одежды — мы продаем одежду только ведущих фирм. Работы так много, что я никогда не могла уделять семье достаточно времени. Сейчас я разведена. Развод был окончательно оформлен в прошлом месяце. И я впервые приехала отдыхать одна. И впервые вернусь в пустой дом... — Она взглянула на безымянный палец, на котором отсутствовало кольцо. Все остальные ее пальцы были сплошь унизаны вычурными кольцами. — Конечно, я могу снова выйти замуж и родить ребенка. Мне только сорок с небольшим, так что еще не поздно.
— Конечно, — подтвердила Касс, надеясь, что в ее голосе не прозвучали нотки сомнения.
— Мне кажется, что я нравлюсь Джулиусу, — заявила Вероника и понизила голос до едва слышного конспиративного шепота: — Он мне тоже нравится.
Касс потупилась. Хотя эта женщина и носила модную прическу «малютка во время ливня» и эффектно одевалась, но выглядела она не то что на «сорок с небольшим», а чуть ли не на все пятьдесят. А Джулиусу было всего двадцать пять...
Он слыл эдаким счастливчиком Ромео, не пропускавшим ни одной юбки. Причем делал он это совершенно открыто, но, может быть, Вероника предпочитала этого не замечать?
— У Джулиуса есть подружка, — мягко сказала Касс. — Вернее, даже не одна. Мне пора! Увидимся позже. До свидания.
— Пока, — произнесла Вероника и, улыбаясь, помахала Джеку.
Касс вывезла коляску на проселочную дорогу. Почти всю прошедшую ночь она не спала, думая о Гиффорде. И теперь ее мысли снова вернулись к нему.
Вчера, когда он ушел из ресторана, первой ее реакцией было: ну и скатертью дорога! Но он никуда не уехал с острова. Весь вечер в бунгало горел свет.
Касс нахмурилась. Пока ее положение матери-одиночки не нарушало привычного стиля жизни — упаси Бог! Она справилась со всеми ударами судьбы и вернула свою жизнь в нормальную колею. Даже выработала планы на будущее. Но появился Гиффорд и спутал все ее замыслы.
— Я собиралась послать папе фотографии, сделанные в твой первый день рождения, — сказала Касс, обращаясь к малышу, сидевшему в коляске. — И если бы он не ответил, послала бы ему другую порцию, когда тебе исполнится два. Если бы и это не сработало, я бы повезла тебя в Штаты, водрузила прямо на середину его письменного стола и сказала: «Эй, парень, знакомься! Твой сын и наследник». Как ты думаешь, тогда бы он задумался?
