Сандра Мартон - Красивая и непокорная
— Ничего.
— Дьявол побери, Грейс, что он натворил?
Она глубоко вздохнула.
— Он наговорил мне много гадостей. А потом приказал отправляться в отель и готовиться к предстоящей ночи. Я сказала, что не останусь с ним в одном номере, и он разозлился.
У Салима похолодело в груди. Он поднялся на ноги.
— Зачем ты вернулась к нему? Неужели ты думала, что он так просто отступится от задуманного?
— Я не возвращалась к нему. Я хотела собрать свои вещи и переехать в другой номер. Я бронировала для себя отдельный номер, но оказалось, что…
— Ты забронировала для себя номер?
Она гневно посмотрела на него.
— Конечно! Я пыталась сказать тебе об этом на пляже, но ты меня и слушать не стал. Неужели ты думаешь, что я добровольно согласилась бы жить с Липтоном? За кого ты меня принимаешь?
Отличный вопрос. Проблема заключалась в том, что Салим не знал, как на него ответить. Грейс — воровка. Разве можно верить хотя бы одному ее слову?
И все же она была прекрасна даже сейчас, с синяком на виске, потекшим макияжем и спутанными волосами.
— Тебе не следовало возвращаться в отель.
— Я это уже поняла.
— Я предупреждал тебя насчет Липтона.
Грейс горько улыбнулась.
— И оказался прав.
— Я мыслю логически. Я предупреждал тебя, но ты…
— Я только хотела собрать свои вещи, но случайно встретила Липтона в саду и…
— Что?
— Мы начали выяснять отношения! — Грейс поднялась на ноги. — Что ты хочешь, чтобы я сказала? Да, ты был прав. Мне не следовало возвращаться в отель.
— Я хочу…
Салим едва сдержался, чтобы не сказать, с какой охотой он убил бы Липтона.
— Как тебе удалось убежать от него?
Грейс впервые за все это время беспечно улыбнулась.
— Я врезала ему коленом.
Салим улыбнулся в ответ. Иного от этой непокорной женщины он и не ожидал. Грейс являла собой красивую леди и уличного бойца одновременно. Она была непреклонна, умна и искренна.
Хотя насчет ее искренности еще можно поспорить. Внезапно Салим посерьезнел, взял халат и протянул ей.
— Что это?
— Прими горячую ванну и смой со своего тела воспоминания о прикосновениях Липтона. Надень халат и закажи чай или лучше бренди. Я скоро вернусь.
— Но куда ты идешь? — Она коснулась его руки.
Ладонь Грейс оказалась ледяной.
— Я скоро вернусь.
— Салим, не связывайся с ним, он подлый человек и может навредить тебе.
— Дорогая, я тронут. Неужели ты решила позаботиться о моем благосостоянии?
Грейс опустила руку:
— Просто я хочу, чтобы ты остался живым и невредимым. И отвез меня в Калифорнию.
— Я отвезу тебя в Нью-Йорк, — сказал он.
— В Калифорнию, — повторила она и с вызовом посмотрела на него.
Подавив внезапное желание поцеловать ее, Салим вышел из ванной комнаты.
Грейс решила, что не станет делать ничего из того, что приказал ей сделать Салим. А с какой стати она должна ему подчиняться? Она не поедет с ним в Нью-Йорк. Пусть говорит, что хочет. На этот раз она не уступит.
Едва она успела принять душистую ванну и надеть халат, как на пороге ванной комнаты появился наследный принц. Его волосы были взъерошены, костюм измят, а в уголке рта красовалась ссадина. Ее сердце замерло.
— Ты выглядишь так, — на удивление спокойно произнесла она, — будто десять раундов подряд сражался с гориллой.
Он улыбнулся и коснулся кончиком пальца ссадины у рта.
— У меня был всего один раунд, но со свиньей.
Грейс округлила глаза:
— Что ты сделал, Салим? Я говорила тебе…
— Твой чемодан лежит на кровати. — Он снова улыбнулся. — Хотя тебе вряд ли понравится, как я сложил твои вещи. Твой сотовый телефон там же.
— А что с Липтоном?
— Он жив, но его аристократический носик сломан. — Салим посерьезнел. — В следующий раз он дважды подумает, прежде чем приставать к женщине.
Грейс знала, что подобные дела кулаками решать нельзя, но не смогла подавить в душе восхищения.
— Спасибо за то, что принес мои вещи.
Салим неторопливо оглядел ее с головы до ног.
Грейс показалось, что ее кожи касается пламя.
Влажные волосы свободно ниспадали ей на плечи. Он вспомнил, что уже много раз видел ее такой, когда она принимала ванну после их многочасовых занятий любовью.
Салиму не терпелось крепко прижать Грейс к себе. Но одновременно ему хотелось сбежать от нее, куда глаза глядят.
Почему, ну почему эта женщина оказывает на него такое магическое влияние? Ведь раньше ему всегда удавалось держать эмоции под контролем.
— Я сделал это не ради тебя, а ради себя, — произнес он ледяным тоном. — Теперь ты моя. Я обязан защищать то, что принадлежит мне по праву.
Что-то изменилось во взгляде Грейс. Она вздернула подбородок и высокомерно посмотрела на него.
— Рада слышать, что ты нисколько не изменился, — холодно отозвалась она. — А теперь дай мне пять минут, чтобы переодеться.
— Зачем? — он мрачно улыбнулся. — Ты никуда не пойдешь, дорогая.
— Я хочу уехать в Сан-Франсиско.
— В Нью-Йорк.
— Ах да, я и забыла, что ты привык всех подчинять своей воле.
— Ты прекрасно знаешь, зачем я везу тебя в Нью-Йорк.
Грейс открыла, было, рот, но потом решила, что спорить сейчас не время.
— Мы вылетаем на рассвете.
— Я хочу улететь отсюда прямо сейчас, — сказала она.
Салим пристально посмотрел на нее, потом рассмеялся.
— Ты должна кое-что понять, дорогая. Теперь правила устанавливаю я, а не ты.
— Мне противно находиться бок о бок с Липтопом.
— Одевайся, — резко произнес он, — а я пока приму душ. Мы выпишемся из отеля через час.
Грейс хотела поблагодарить его за понимание, но он отвернулся. Салим принялся звонить по сотовому телефону, отдавая приказы и одновременно переодеваясь. Услышав, как Салим, расстегивает молнию на брюках, она оглянулась и увидела, что он пристально смотрит на нее. Не в силах выдержать его горящий взгляд, Грейс схватила свой чемодан и направилась в гостиную.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Салим поднял глаза от монитора ноутбука.
С момента вылета прошел уже час, а Грейс до сих пор не произнесла ни слова.
Усевшись в кресло, она сложила руки на коленях, повернула голову к иллюминатору и застыла в этой позе.
Салим нервничал. Почему она ведет себя так отчужденно?
Стюард предлагал ей напитки и еду, но она от всего отказалась.
Грейс хотела, чтобы ее оставили в покое. Она не смотрела на Салима и упорно хранила молчание.
А с какой стати она вообще должна с ним разговаривать? По правде говоря, им нечего обсуждать. Она до сих пор не понимает, ради чего он прилетел за ней.
