Ольга Лазорева - Аромат рябины
Они подхватили ничего не понимающего парня и поволокли по снегу. Но тут он окончательно пришел в себя и сел, глядя на них совершенно нормальными глазами.
— Что это было? — глухо поинтересовался он.
И уголки его улыбающихся губ опустились.
— Ты в порядке! — ответил Петр. — Сейчас врачи тобой займутся.
— А зачем? — спросил парень и попытался встать.
Но плюхнулся в снег.
— Проверят кое-что, — ласково проговорил Павел. — Ты помнишь хоть что-нибудь?
— Ох, ребята! — с воодушевлением начал парень. — Я сейчас такое увидел!
Он засмеялся и начал крутить головой. Но вдруг задумался, сник и с недоумением глянул на охранников.
— А что я видел? — спросил он и закрыл глаза.
— Да, а что ты видел? — с интересом спросил Павел.
— Я сейчас побывал там… — тихо произнес парень и замолчал, открыв глаза.
Его зрачки, к ужасу охранников, вновь начали расширяться.
— Не приставай ты к нему с идиотскими расспросами! — сердито пробормотал Петр. — Вон уже и «Скорая» едет!
Они посмотрели на медленно ползущую белую машину. Когда она остановилась, из нее выскочили двое мужчин с носилками и двинулись к ним. Пока они осматривали парня, Петр и Павел подробно рассказывали им о происшедшем. «Скорая» забрала больного, а они отправились на завод. По пути больше никого не встретили.
Зайдя в дежурку, первым делом вынесли еду Сетке. Потом разделись, налили чаю и сели к столу. Внимательно посмотрев в глаза друг другу, улыбнулись. Зашел старший, и они доложили результаты обхода.
— Отдыхайте, парни, — сказал он. — Скоро снова отправитесь в путь.
Эпидемия бушевала в столице до Нового года, потом резко пошла на убыль. А 7 января за сутки не погиб ни один человек, и врачи вздохнули с облегчением. Через неделю объявили, что положение окончательно стабилизировалось, и начали приводить город в порядок. Довольно быстро Москва зажила обычной жизнью, правда, населения убавилось вполовину. Приезжие, покинувшие город еще в самом начале эпидемии, возвращаться явно не спешили, хотя Москва к 14 февраля уже была открыта.
Ученые так и не смогли определить, что за странная болезнь поразила жителей столицы. По статистике девяносто процентов погибших были хорошо обеспеченные мужчины в возрасте от двадцати пяти до сорока пяти лет. Детей и стариков болезнь не коснулась, а женщины по неизвестным причинам быстрее и легче выходили из транса, поэтому многие из них смогли выжить.
И почти все, кто был спасен, говорили лишь одно: они заглянули в глаза Бога. Но никаких подробностей не сообщали.
ЦВЕТЫ
Ткачеву Андрею
Лиза вбежала в вагон метро, немного задыхаясь, и быстро заняла свободное местечко в углу. Она отбросила с плеч растрепавшиеся пряди светлых волос, откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Ее подкрашенные коричневой тушью ресницы подрагивали и бросали подвижные стрелочки теней на худенькие щеки. Лиза глубоко вздохнула, ее напряжение стало понемногу спадать, и довольная улыбка появилась на бледном усталом лице.
«Сдала! — с радостью думала Лиза. — Последний экзамен! Слава богу!»
Она вновь вздохнула и окончательно расслабилась.
«Куда бы поехать? Леха опять приставал со своим морем. Может, правда, с ним махнуть? Хотя он мне и в институте надоел до чертиков. Или с девчонками по Золотому кольцу прокатиться?»
Лиза чуть потянулась, не открывая глаз, и вновь улыбнулась от удовольствия, что сдала сессию и впереди летние каникулы.
— Следующая станция «Полянка», — услышала она и решила сойти на «Чеховской».
«Просто поброжу по центру без всякой цели. Зайду куда-нибудь и съем огромную порцию мороженого!»
Лиза тихо засмеялась и открыла глаза. Напротив нее сидела старуха лет семидесяти и, не мигая, смотрела на Лизу пронизывающим взглядом. Ее крохотные черные глазки казались двумя весьма ощутимо колющими иголками. Лизе мгновенно стало неуютно от этого пристального злобного взгляда. И она невольно опустила глаза. Настроение ее упало.
«И чего она на меня так уставилась? Можно подумать, я ее личный враг! А ведь вижу эту старушенцию впервые в жизни!»
Лиза подняла глаза и увидела, что старуха продолжает смотреть на нее все с тем же выражением нескрываемой злобы. Лиза непроизвольно скрестила руки на груди и плотно сомкнула веки. Настроение ее окончательно испортилось.
«Что-то я читала про энергетическую защиту», — припомнила Лиза. И мысленно начертила впереди себя огромный крест. Но когда открыла глаза, то вновь столкнулась с упорным ненавидящим взглядом.
«Не очень-то и помогло», — решила Лиза. Но почему-то начала успокаиваться. Ей даже стало интересно поэкспериментировать дальше.
«А если белое полотно?»
И Лиза вывесила между собой и старухой воображаемую плотную простыню. Но отрицательная энергия словно обошла полотно со всех сторон, и Лиза вновь ощутила ее.
«А если завернуться во что-нибудь? — продолжила размышления Лиза. — Например, в цветочные лепестки?»
Опущенный взгляд упал на подол ее бледно-розового платья.
«Представлю, что я внутри полураскрытого бутона розового шиповника, прямо в его сердцевине».
Лизе стало вновь легко, и она улыбнулась, вообразив себя маленькой девочкой, сидящей между желтоватыми тычинками на дне огромного цветка. Ей стало невыразимо приятно от ощущения, что ее закрывают со всех сторон нежные лепестки, от заполняющего все окружающее пространство розового цвета, от тонкого сладкого аромата и внезапно наступившей абсолютной тишины. Лиза на какое-то время забыла, что она находится в метро и что ее вывел из себя взгляд незнакомой старухи.
«Как хорошо! И кто бы мог подумать?»
Лиза открыла затуманенные глаза. Старуха все так же сидела напротив и по-прежнему злобно смотрела, но Лизу это уже совершенно не раздражало.
Объявили «Чеховскую», и Лиза торопливо встала. Когда она вышла на улицу, то вдруг подумала, что такой большой цветок не стоит таскать на себе, и мысленно его сбросила. Она ясно увидела, как розовые лепестки упали на асфальт. Фантазия была настолько реальной, что, пройдя несколько шагов, Лиза обернулась. Но ничего на асфальте не увидела и рассмеялась. Скоро она забыла об этом небольшом происшествии, но отличное настроение не покидало ее весь день.
Прошло лето, наступил сентябрь, и снова началась учеба. Однажды вечером Лиза вышла из института очень уставшая и медленно побрела к метро, с удовольствием вдыхая прохладный осенний воздух. Вдруг возле нее притормозила машина, и она услышала, как мягкий мужской голос немного неуверенно спросил:
