Хелен Диксон - Несчастливый брак
— Благодарю вас, — она расчувствовалась оттого, что ее без вопросов приняли в семью, — вы очень добры. Со времени, что провела в школе в Хертфордшире, я усвоила, что у людей часто бытует нелестное мнение о колонистах как о дурно воспитанных варварах. Уверена, что вы с мужем недоумевали, что заставило Зака жениться на одной из них.
— Мы поняли его мотивы, Шона, и очень рады.
Разговор прервался с возвращением Гарри и Зака.
Когда на сцене снова появились актеры, Шона про себя решила приложить максимум усилий, чтобы еще до окончания вечера помириться с Заком. Если это означало безоговорочную капитуляцию с ее стороны, так тому и быть. Она слишком сильно его любит, чтобы продолжать ссориться из-за дочери.
При мысли о том, что она будет жить с ним и станет ему настоящей женой, она улыбнулась. Женой. Это слово обладало притягательной силой. По телу разлилось тепло, когда она вспомнила его отказ дать развод. Теперь ей представился шанс доказать ему, что, женившись на ней, он не совершил ужасной ошибки. Возможно, теперь, когда оба они приняли брак, характер их отношений изменится.
* * *По окончании спектакля Зак и Шона обменялись соответствующими случаю любезностями с Мирандой и Гарри, пока ожидали экипажи. Оказавшись наконец в карете, наедине с мужем, Шона сделала глубокий вдох и вжалась в обивку сиденья. Глядя в красивое лицо мужа, она осознала, что действительно влюбилась в него. Это объясняло охватывающее ее восхитительное тепло и трепетную дрожь.
Зак сидел, мрачно задумавшись. Шона не знала, в каком он настроении после их горькой стычки, и бросила на него взгляд украдкой.
— Тебе понравился спектакль? — запинаясь, спросила она, только бы нарушить неловкое молчание. Ей было не по себе от его угрюмого оценивающего взгляда из-под полуопущенных ресниц.
— Не особенно. А тебе?
— Мне было трудно сосредоточиться, — негромко призналась она.
— Отчего же?
— Из-за того, что произошло между нами до этого.
— Ты много чего наговорила. Сожалеешь?
— Разумеется, нет.
— В таком случае нам больше нечего обсуждать. Я не стану извиняться за Викторию, Шона. Она важная часть моей жизни.
— Я понимаю, Зак. Я же не бессердечная. Если расстроила тебя, прошу прощения, но назад не заберу ни единого слова. Во время антракта я поговорила с Мирандой. Она считает, что мне нужно съехать от тети Августы и жить с тобой. Она собирается поговорить с тобой об этом. Я просто хочу, чтобы это не было для тебя неожиданностью.
— Гарри тоже это предложил, — ответил Зак и погрузился в молчание. Он вдыхал ее притягательный аромат, опутывающий невидимой, но прочной сетью. Подняв голову, он принялся отрешенно смотреть на жену. Помимо воли его взгляд заскользил по ее фигуре, сосредоточился на прекрасном лице с мягкими большими глазами и очаровательными нежными губами.
Шону удивляло, что Зак не касался этого вопроса с тех пор, как показал ей свой особняк.
— Из твоей реакции я заключаю, что эта идея не кажется тебе хорошей, не так ли? — наконец спросила она. Показалось ли ей, или он в самом деле напрягся?
— Раз уж ты спросила, отвечу. Я хотел предложить некоторое время не видеться, чтобы переосмыслить наши отношения, а уж потом что-то решать.
Мгновение, показавшееся вечностью, они смотрели друг на друга. Глаза Шоны начали метать молнии. Она не станет умолять его жить с ней. Но и отступать не намерена. Наконец она нарушила молчание:
— Понимаю. В таком случае завтра я поеду с тетей Августой и Томасом в его приход в Беркшир.
— Разумеется, тетя и кузен имеют для тебя приоритетное значение, — ехидно отозвался Зак.
Шону больно ранил его сарказм. Она сделала глубокий вдох, приказывая себе успокоиться. Посмотрев в его прищуренные глаза, устремленные на нее, растерялась, не зная, как сообщить о своем решении бороться за их брак. Воцарилось напряженное молчание. Шона отчаянно пыталась придумать, что сказать, Зак отвернулся.
— Я надеялась, — пробормотала она в слабой попытке выяснить, отчего муж не хочет жить с ней.
— Что?
— Ничего, — вздохнула она.
Внезапно поездка в Беркшир вовсе не показалась такой уж плохой идеей. Ну разве могла она представить, что между ними встанут стеной горькие слова? Зак оказался холодным и неуступчивым. Только такой мужчина способен возненавидеть женщину за разногласия, невзирая на то что еще вчера страстно занимался с ней любовью. Неужели он не понимает, что значит для нее несоизмеримо больше, чем поездка в Беркшир? Неужели не видит, как безнадежно и отчаянно она влюблена в него? Или решил, что, раз ей открылась правда о леди Доннингтон и его дочери, она больше не хочет его? Если это так, значит, он слеп и глуп! А она скрыла боль и раздражение за практичностью!
— Тетя Августа конечно же обеспокоена решением Томаса уйти из церкви и тем, сможет ли он начать новую жизнь. Она очень добра ко мне, я должна отплатить ей тем же, оказав всяческую поддержку.
Зак мрачно рассмеялся.
— Ну, разумеется. Ты должна поехать.
Сосредоточенно изучая собственные руки, Шона ответила как можно спокойнее:
— Я не хочу доставлять тебе неудобства, Зак. По крайней мере, больше тех, что я уже доставила. Прошу тебя поступить так, как считаешь нужным.
— В таком случае я намерен некоторое время провести с дочерью, а с тобой встретиться в Лондоне после твоего возвращения.
Шона скованно кивнула, не в силах вымолвить ни слова из-за подступающих к горлу рыданий, грозящих задушить ее. Некоторое время спустя она осознала, что до боли сжимает пальцы. Заставив себя посмотреть на проплывающий за окном пейзаж, она медленно ослабила хватку и даже сумела придать лицу безразличное выражение, когда Зак проводил ее в дом и ушел, не сказав ни слова.
Наблюдая за тем, как он удаляется, она разочарованно вздохнула, понимая, что упустила прекрасную возможность разрешить возникшее между ними недоразумение. Чувствуя боль и досаду, она ругала себя за то, что приняла его смягчившееся поведение в театре за готовность забыть о возникших между ними разногласиях и помириться. Она поняла, что они с самого начала занимали разные жизненные позиции и разум Зака всегда был закрыт для нее.
Лежа в постели, Шона прислушивалась к звукам ночи за окном. Сон бежал от нее. Она думала о Заке, ее сердце было переполнено любовью к нему. У него не получалось поступить как должно по отношению к дочери, которую он, совершенно очевидно, любит и очень хочет оберегать. Шона боялась, что своим поведением создала у Зака ложное впечатление, будто для его дочери в их жизни нет места. Какой же он глупец, если так посчитал! Она вознамерилась во что бы то ни стало сказать ему об этом и решила не сопровождать тетю Августу в Беркшир.
