Оливия Уэдсли - Горькая услада
Она внезапно заметила Сильвию и воскликнула:
— Как, Сильвия здесь?
— Она только что приехала. И я встретил ее в дверях. Я пришел за почтой для вас, — пояснил Монти.
Китти ласково взяла Сильвию за руку. Несколько минут спустя они все сидели в уютной столовой Китти. В камине потрескивали дрова; на столе появились закуска и напитки.
— Ах, как я рад, как я счастлив, что вы уже дома, — в сотый раз твердил Монти, улыбаясь Китти.
Сильвия тогда только вспомнила, зачем она здесь и куда хочет пойти.
Внезапно, охваченная гордостью и обидой, она очень спокойно пояснила им причину своего возвращения в Лондон.
Веселье и непринужденность, царившие до этой минуты, сразу исчезли. У Китти стал серьезный, у Монти сердитый вид.
— Васси, доктор — вы его знаете, — выпалил Монти, — говорил со мной о Рентоне. Я ударил Рентона и поэтому он болен теперь. Васси все расскажет вам. Поезжайте сейчас туда, возьмите мой автомобиль, а потом возвращайтесь домой… Не беспокойтесь, я буду ночевать в клубе. — Он нервно почесал затылок. — Мы завтра поговорим обо всем. Миссис Роуэлл дома. Она ничего не знает. Я ей сказал, что вы гостите у знакомых. Вы ничего не имеете против, если я не провожу вас к автомобилю?
Сильвия спустилась в вестибюль; ей вдогонку слышался смех Монти и хлопанье пробки.
Сильвия почти ничего не сознавала, ее охватил озноб и сильная усталость.
Она поехала в автомобиле Монти на Сент-Джемс-Сквер и попросила шофера подождать ее.
Васси не было, и к Роднею никто не мог зайти. Врача ждали с минуты на минуту. Сильвия опустилась на диван в той самой гостиной, где виделась с Роднеем в последний раз. В комнате было тепло и тихо и необычайно уютно.
Когда Васси вошел в гостиную, Сильвия спала, подперев голову.
Он поднялся наверх и сообщил об этом Роднею.
— Теперь у вас от радости подымется температура, — улыбаясь, сказал Васси.
Родней улыбнулся в ответ и вопросительно взглянул на него.
— Нет, вы, конечно, не можете отправиться вниз! — сказал доктор. — Я не знаю даже, привести ее сюда или прямо отослать домой…
— Если вы сделаете последнее, то у меня непременно повысится температура, — мрачно предсказал Родней.
Васси состроил весьма выразительную гримасу и вышел из комнаты. Он спустился вниз и осторожно разбудил Сильвию.
— Как Родди? — спросила она.
— Он серьезно болен, — ответил Васси, — но поправится. А сейчас хочет видеть вас.
Он проводил Сильвию до дверей комнаты Роднея и ушел.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
«Мы созданы друг для друга, — думал Монти, возвращаясь в тот вечер от Китти в клуб. — Как она хороша собой! Она обрадовалась мне, она сама говорила мне об этом. С ней так легко, спокойно и просто себя чувствуешь. Пускай люди думают обо мне, что хотят, но нельзя ведь отрицать, что, если впутываешься в чужую жизнь и разбиваешь ее — это ни к чему хорошему не приводит. Какого черта удерживать женщину, даже собственную жену, если она не любит меня? Прошло уже то время, когда мужчины устраивали скандалы и мстили сопернику. Что толку в этом? Любви не вернешь все равно. Кстати, война изменила многое, и развод в наши дни — сущие пустяки, стоит только захотеть…»
Китти любила его… Монти чувствовал это… Она ему очень предана и сумеет создать у них в доме обстановку, которую он так любил: чтобы у них можно было весело провести время с друзьями, комфорт…
Клуб показался ему мрачной дырой… Монти вспомнил, что ночевал здесь последний раз в ночь перед свадьбой… А теперь он снова здесь потому, что решил дать Сильвии свободу.
«Я ее любил так, как больше никого не сумею любить, — подумал Монти. — Но это не значит, что жизнь кончилась, наоборот…»
Он постарался отогнать от себя мысли о Сильвии, но это было очень трудно. Он долго сидел у окна и когда, наконец, поднялся, устало сказал самому себе:
— Вот и все… кончено… Ну что ж, так, видно, суждено.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Они даже не упомянули имени Монти. Сильвия опустилась на колени около кровати Роднея и прижалась губами к его руке. Свободной рукой он провел по ее волосам, щеке, шее.
Потом шепнул:
— Ты любишь меня?.. Скажи, что любишь…
И Сильвия прошептала в ответ:
— Я обожаю тебя.
Потом, прижавшись друг к другу, смеясь и страстно твердя слова любви, они стали осыпать друг друга поцелуями.
Васси вошел в комнату и увел Сильвию. Усадив ее в автомобиль, он вернулся к Роднею.
— Ну что? — спросил Васси.
— О, мне гораздо лучше! — ответил Родней.
— Я не сомневаюсь в этом, — насмешливо заметил Васси и протянул ему термометр. — Поставьте, пожалуйста. Благодарю. О, конечно, вам стало лучше: 39,5. Отлично, нечего сказать!
Он дал Роднею снотворное и ушел.
«С Ривсом ничего не выяснено, а в среду я должен быть в Париже», — уныло подумал он.
На следующее утро ему позвонил Монти.
— Не можете ли вы приехать ко мне через час? Мне нужно поговорить с вами, — сказал он.
Монти был у своего поверенного, и ему казалось, что он читает в глазах старого мистера Ноуэлла свой приговор: «Вы заслужили это. Разве может человек ваших лет жениться на восемнадцатилетней девочке?»
— Постарайтесь, чтобы это дело было улажено как можно скорее, — ворчливо сказал Монти. — Я не буду здесь во время процесса. Через месяц еду в Преторию — мой друг уезжает туда на днях, и я обещал встретиться там с ней.
Когда он шел пешком от Линкольн-Инн до Пэл-Мэл-стрит, его внимание привлекла реклама каких-то духов: девушка, срывающая розы. Наверху огромными буквами было написано: «Друг для друга».
Эта реклама обратила на себя внимание Монти.
«Ну, что ж — Сильвия и Родней, я и Китти», — подумал он и уныло усмехнулся.
Васси пришел через несколько минут после того, как Монти сообщил все Сильвии и еще объяснял ей кое-какие детали.
— Я сегодня же уезжаю, так что вы можете жить здесь, пока все уладится, — сказал Монти. — Я еду в Париж, а оттуда в Преторию. Через несколько месяцев вы будете свободны…
Он замолчал; в конце концов, все это не так уж просто получается: она так молода и очаровательна — «моя маленькая, любимая девочка», — как он обычно звал ее… У него сжалось сердце.
Он резко отвернулся.
— Я ухожу. Я не увижу вас больше, Сильвия. Прощайте. Желаю счастья! — с этими словами Монти оставил их.
— Он — молодец! — сказал Васси, обняв Сильвию и стараясь успокоить ее. — У Родди повысится температура, если мы не поторопимся, — шутливо добавил он.
