Розалинда Лейкер - Дочь Клодины
Но недолго она наслаждалась приятной, теплой атмосферой дома. Она снова почувствовала себя в нем чужой, особняк в Истхэмптоне всегда отвергал ее. Даже спустя много лет его стены веяли холодом. Особняк терпел ее, но не признавал Кейт как свою хозяйку. Но почему он должен принимать ее, если всю свою жизнь она любила первый дом, в котором жила с Дэниэлом, скромный и самый обыкновенный солнечный домик, который до сих пор был ее убежищем и маленьким островком счастья.
— Мамочка! — закричала Донна, появившись на ступеньках лестницы.
— Моя дорогая девочка! — воскликнула Кейт, протянув к ней руки.
Девушка мигом сбежала со ступенек, подняв повыше юбку. Она сразу заметила, что мать выглядит божественно, она казалось такой легкой, воздушной и сильно похудевшей, что отлично дополняло кошачью гибкость, присущую ей с молодости. Сначала Донна обвиняла отца в том, что он потащил маму по миру, потому что дорога обещала быть непростой и труднопереносимой, но увидев, что Кейт отдохнула и набралась сил, Донна поняла, что путешествие пошло маме только на пользу, и кинулась в ее объятия. Слезы текли по их румяным щекам, и звонкий радостный смех раздавался из уст, множество мыслей смешалось в их симпатичных головках, ведь у них было столько вопросов, которые поскорее хотелось задать. Наконец Кейт высвободила Донну из своих объятий, наклонила голову и посмотрела на дочь.
— Ты прекрасно выглядишь. Как я счастлива видеть тебя снова!
Дом словно ожил, слуги, увидев, что вернулась хозяйка, прибегали из разных уголков, оставляя работу, только чтобы поздороваться с Кейт, сделать реверанс или поклониться в знак уважения и радости ее возвращению, а также помочь распаковать багаж. Только потом Донна вспомнила про отца.
— Где он? — спросила она.
— А как ты думаешь, можно легко догадаться, — снисходительно ответила Кейт, обняв дочь за талию, и они вместе прошли в гостиную. — Ведь ему первым дедом необходимо сразу же навестить контору, а не семью, чтобы тщательно исследовать свои дела и убедиться, что во время его отсутствия ничего не пошло коту под хвост.
— О, — вздохнула Донна. Она выглядела расстроенной. Донна не могла притворяться, что ее не задело то, что для ее родного отца бизнес был намного важнее, чем собственная дочь, которую он не видел полгода. Это означало, что отец по ней совершенно не соскучился, а ведь она так его ждала. Но это была не единственная причина, которая беспокоила ее. Донна нахмурилась.
Радостная улыбка мгновенно сошла с лица Кейт.
— Что такое? — тревожно спросила она. — Что-то не так?
— Бизнеса это не касается, мама. Не было ни одной трудности, с которой Ричарду не удалось бы справиться, ему все было под силу, а открытие пирса и театра назначено на следующую субботу. Дело в том, что Ричард двинулся вперед и по собственной инициативе поддержал Джоша Бартона, подрядчика, предложившего построить железную дорогу, которая будет проходить через Истхэмптон. Он вроде бы обещал выделить часть нашей земли для железнодорожного вокзала.
Дрожащей рукой Кейт дотронулась до лица и присела на ближайший стул.
— Боже милостивый! Он знает, что отец даже слышать не хочет о железной дороге, не говоря о том, чтобы обсуждать ее строительство. Надеюсь, Ричард выкинет эту идею из головы?
— Я так не думаю. Он смотрит вперед, в будущее, и я его в этом поддерживаю. Из-за упрямства и настойчивости отца Истхэмптон как курорт может потерять свою привлекательность и отстанет от других курортов.
— Вашему отцу все равно, что происходит в других городах, его это не волнует. Он хотел построить курорт, существенно отличающийся от других мест. Элитный курорт, расположенный рядом с прекрасным морем, с чистым, целебным воздухом, предлагающий самый лучший отдых и развлечения, созданный для того, чтобы на нем наслаждение получали люди определенного социального класса и чтобы его берега не заполоняли толпы пошлого, вульгарного народа.
— Я знаю, мама, намерения отца я прекрасно понимаю, и все было здорово, когда курорт только создавался и на нем отдыхали обеспеченные люди, имеющие высокий статус и занимающие почетное положение в обществе, но времена меняются. Многие люди теперь могут позволить себе съездить на море отдохнуть, и можешь ли ты, мама, со всей уверенностью заявить, что мы должны отказать им?
Кейт покачала головой, поднялась со стула и подошла к окну, чтобы посмотреть на далекие волны.
— У каждого должен быть шанс увидеть море. Я никогда раньше не видела моря, пока ваш отец не привез меня на морской берег Брайтона в первый день нашего знакомства. Я помню, как натерла ноги, шагая по берегу, и как мочила их в воде прямо в чулках, смеясь от бесконечной радости и блаженства. Я была поражена великолепием и неземной красотой ярко-голубого моря, лучезарным сиянием волн, бушующих в нем, невозможно было передать эмоции, охватившие меня, я чувствовала себя такой свободной, как ветерок в чистом поле.
— Ты, мама?! Мочила ноги в чулках?! Показывала свои лодыжки?! Я не могу в это поверить! Ты, такая скромная женщина…
Уголками рта Кейт таинственно улыбнулась.
— Скромная? Я?
В присутствии других она всегда была застенчивой, но не с Дэниэлом, не в ту первую божественную ночь любви, которую они провели вместе в номере таверны, названия которой она уже не помнила. Как мало знали отпрыски о своих родителях, о многих вещах они даже и не догадывались.
— Так что же ты думаешь о железной дороге? — напомнила ей Донна. — Ты собираешься встать на сторону отца или последуешь зову сердца и поддержишь Ричарда? Думаю, будет лучше, если ты примешь решение до того, как они вернутся домой, я уверена, что разговор на эту тему перейдет все допустимые границы и выльется в очередной ужасный конфликт.
Кейт пальцами провела но уставшим глазам. Она желала, чтобы в Истхэмптоне было так же хорошо и радостно, как и раньше, и ни в коем случае не хотела оказаться в эпицентре извергающегося вулкана. Бесконечная преданность Дэниэлу будто текла вместе с кровью в ее теле и мешала ответить дочери прямо.
— Я поговорю с ними обоими. Уверена, что они придут к компромиссу.
— Да, будем надеяться, — ответила Донна, занимая оборонительную позицию, предполагая, что тем самым сумеет помочь брату, и резко похлопала по подушкам, лежащим на диване. — Иди сюда, присядь, я прикажу подать чай. Позволь взять твое пальто и шляпку. — Ее голос стал нежным и ласковым. — Мама, слава богу, ты дома, расслабься.
Слова дочери отдались эхом в ее голове. Кейт развязывала ленточки своей шляпки. Она не могла поверить, что на самом деле был тот счастливый день, когда Дэниэл заплатил за нее двадцать одну гинею на рынке в Брайтоне, когда ее первый муж, неотесанный деревенский парень, выставил ее на аукцион, а затем Дэниэл наполнил ее жизнь любовью и любящими людьми. С каждым днем Кейт все больше понимала, как ей повезло и какая она счастливая женщина, и ее мнение не изменится до конца дней.
