Дороти Шелдон - Школа любви
— Хитрец, — выдохнула она.
Саймон улыбнулся.
— Думаю, ты не станешь сопротивляться.
Все складывалось замечательно. Фэй опасалась, что, услышав от нее признание в любви, Саймон замкнется, поведет себя отчужденно. Но нет, он довольно легко воспринял, сказанные ею слова. Она и не рассчитывала, что Саймон ответит ей взаимностью, просто хотела наслаждаться каждой минутой, проведенной с ним, каждым мгновением.
Саймон сложил платок по диагонали и взялся за его края.
— Ну что ж, — сказал он, глядя Фэй в глаза, — сейчас мы узнаем, верна ли твоя теория.
Фэй затрепетала в предвкушении предстоящего «испытания». Ведь она намеревалась превратить в «подопытного кролика» Саймона и доставить ему удовольствие. Ей и в голову не приходило, что они поменяются ролями. Когда Саймон завязал ей глаза, Фэй показалось, что она очутилась в темнице.
Вдруг рука Саймона нежно обхватила ее за талию. У Фэй перехватило дыхание, по спине побежали мурашки. Сердце Фэй бешено колотилось в груди. Ни одному мужчине она не доверяла настолько, насколько доверяла Саймону.
— Саймон?
— Я здесь.
Он наклонился и поцеловал ее. Затем проверил, надежно ли завязан платок. Через несколько секунд послышалась приятная, успокаивающая музыка.
— Как ты? — спросил Саймон.
— Все отлично, — заверила Фэй.
— Прекрасно. А теперь проверим твою теорию. Сколько у человека органов чувств? Пять?
Фэй кивнула.
Саймон не мог дать ей большего, чем сегодняшнее свидание. Когда оно закончится, с ней останется не только ее любовь. Она сможет наслаждаться сладостными воспоминаниями. И он тоже.
Разве этого будет им недостаточно?
— Итак, с чего бы ты хотела начать? — спросил Саймон.
Фэй улыбнулась.
— Наверное, с осязания.
Саймон быстро прикинул в уме все возможные способы изучения восприимчивости тела Фэй. На его лбу проступили капельки пота. Нет, только не сейчас.
— Прости, но я с тобой не согласен. Самое приятное, мы оставим на потом. Давай начнем с органа вкуса. Я сейчас.
Саймон подошел к холодильнику-бару, осторожно открыл дверцу и, быстро изучив содержимое, выбрал плитку молочного шоколада с карамельной начинкой. Он аккуратно распечатал ее, откусил кусочек и стал жевать.
— Эй, что там происходит? — спросила Фэй.
Саймон рассмеялся.
— Ты готова?
— Я уже давно готова.
Саймон приблизился к Фэй и прильнул к ее губам. Она вздрогнула от неожиданности, но в следующее же мгновение поняла, что от нее требуется. Языком Фэй медленно и тщательно принялась исследовать рот Саймона, лаская и покусывая. Саймон вдруг с удивлением понял, что игра действует на него довольно возбуждающе.
— Ммм… Как вкусно! — произнесла, наконец, Фэй и безошибочно определила: — Шоколад.
— Отлично! Готова, к следующему тесту?
Вместо ответа Фэй провела кончиком языка по влажным губам, слизывая с них остатки шоколада. Она наверняка сделала это нарочно, зная, как эротично это выглядит! Однако Саймон нашел в себе силы не поддаться соблазну — ведь они только начали свой эксперимент.
— На этот раз будем проверять орган слуха. Согласна? — Саймон положил руки Фэй на свои плечи, потом обнял ее за бедра и скомандовал:
— Придвинься ко мне ближе и обхвати ногами мою талию.
Со второй попытки у Фэй все получилось.
— Перестань надо мной издеваться, — взмолилась она.
Саймон, естественно, понимал, в чем дело. Они оба находились в состоянии сильного возбуждения. Сидеть плотно прижавшись, друг к другу и сдерживать желание заняться любовью было просто невыносимо.
— Я не издеваюсь, — вкрадчивым голосом объяснил Саймон. — Всего лишь хочу подразнить тебя. Ты ведь планировала проделать со мной то же самое при помощи этого платка.
— Ты мне за это еще заплатишь, — шутливо пригрозила Фэй.
Саймон расхохотался.
— Как страшно! Теперь нужно сделать вот так.
Рукой он бережно обхватил голову Фэй и положил на свое плечо. Она уютно уткнулась носом в его шею. Не двигаясь и не произнося ни звука, они просидели несколько минут.
— Твое сердце учащенно бьется в груди, — наконец произнесла Фэй. — Это я должна была услышать?
— Правильно.
Она коснулась мягкими губами щеки Саймона, а потом опять, положила голову на его плечо. Руками Фэй обхватила его и крепко прижалась к широкой груди. Этот порыв сказал Саймону о неподдельности ее чувств. Он держался из последних сил.
— От тебя так вкусно пахнет… — промурлыкала Фэй, медленно водя носом по его шее. — И так сексуально…
Саймон вздрогнул. Его выдержка иссякла. Тем более они проверили уже и органы вкуса, и слуха, и обоняния… Ему не терпелось перейти к осязанию.
Он развязал платок. Фэй беспомощно заморгала.
— Я хочу проверить осязание… — прерывающимся голосом прошептал Саймон.
— Я тоже. Если бы ты знал, как я жду этого…
И они слились, уступив порыву страсти.
Фэй открыла глаза и, осторожно повернув голову, посмотрела на соседнюю подушку. На ней, умиротворенно посапывая, спал Саймон. Фэй захотелось прижаться к его сильному загорелому телу, и, поколебавшись секунду-другую, она прильнула к Саймону. Он тут же обнял ее, и Фэй ощутила защищенность и комфорт.
Вступив в близкие отношения с Саймоном, и полюбив его, Фэй открыла для себя новый мир. И, хотя он ясно дал понять, что не может ответить на ее чувство и не видит у их романа будущего, она ни о чем не сожалела.
Впервые в жизни Фэй поставила собственные потребности и эмоции выше неизменного желания порадовать отца, который никогда по-настоящему не интересовался ни ее переживаниями, ни ее профессиональными успехами. Да и нужно ли было продолжать попытки завоевать любовь и уважение столь черствого человека?
Фэй не находила ответа.
Она вдруг отчетливо поняла: дорога, которой она целеустремленно продвигалась к вершинам карьеры, привела ее в тупик. Теперь для Фэй на первый план вышли чувства.
— Ты уже проснулась? — услышала она голос Саймона.
— Ммм… Я думаю.
— О совместно проведенной ночи, я надеюсь.
— Она была потрясающей. Но мне необходимо поделиться с тобой кое-чем.
— В чем дело? — настороженно отозвался Саймон, его голос стал серьезным.
— По сведениям Маннингема Шэрон Уэстмор была уличена в злоупотреблении транквилизаторами.
— Ничего себе!
Фэй стало не по себе, когда она уловила в голосе Саймона ликующие нотки.
— Так это, как раз то, что поможет нам! — Саймон энергично откинул одеяло и сел. — Когда мы скажем об этом Роджеру… Черт возьми, я и помыслить не мог о такой удаче! Ай да Маннингем!
