Наташа Данн - Аромат жасмина
— Этого маленького дьяволенка я не видела с тех пор, как ему исполнилось два года. — Андреа, снова обретя голос, последовала за Моу к двери. — Как ты думаешь, он вспомнит меня после такого перерыва?
— Неужели уже три года прошло? — Моу, прищурившись, посмотрела на подругу, а затем перевела взгляд на часы: — Боже, мне уже пора бежать!
В ответ Андреа только улыбнулась и покачала головой. Что за характер у этой женщины! Несмотря на то что они обе происходили из так называемых приличных семей, жизнь у них сложилась уж очень по-разному. Андреа всегда оказывалась под теплым крылышком судьбы, тогда как Моу сама то и дело нарывалась на неприятности: она могла сесть в машину к незнакомцу посреди ночи, ни на минуту не задумываясь о последствиях, или провести ночь на пляже, чтобы полюбоваться морем. Только забеременев, Моу стала немного серьезнее, а затем окончательно остепенилась и прочно пустила корни здесь, в Финиксе.
Тем временем Мануэль уже спешил Андреа навстречу:
— Ну что, пошли? — Он вопросительно посмотрел на нее, и она, кивнув, вышла следом за ним на залитую солнцем улицу.
Моу жила в небольшом белоснежном коттедже, расположенном вплотную к «Сандиал-Хаус». Войдя внутрь, Андреа огляделась. Ей сразу стало ясно, что Моу все средства вложила в ресторан: обстановка в доме была спартанской.
Позже, приняв ванну и немного поспав, она переоделась в джинсы и тенниску, а как только прибыла нянька, отправилась в сопровождении Моу обратно в ресторан.
— Ну как тебе понравился мой роскошный дом? — спросила Моу по дороге.
Андреа постаралась не показывать своего разочарования.
— Он очень, как бы это сказать, строгий…
— Синоним для слова «убогий»?
— Я так не говорила. Просто… Он явно нуждается в обустройстве.
— Я собиралась заняться домом, но эта пожилая гранд-дама, — Морин указала на ресторан, — пожирает все деньги. Ты себе представить не можешь, сколько пришлось вложить в обновление: новая кровля, новый трубопровод, новая электропроводка… Страшно даже подумать!
— Ты просто молодчина. И знаешь, мне нравится эта бледно-желтая отделка витрины — она здорово смотрится на фоне кирпичной стены.
— Еще бы! — Моу кивнула. — А теперь представь: сейчас, когда все приобрело приличный вид, я не могу насладиться результатом сполна, потому что на мое сокровище уже кое-кто хищно точит зубы.
— О чем это ты? — запыхавшись, спросила Андреа, с трудом поспевая следом за Моу.
— Помнишь, я писала о всесильном дельце, который пытался меня купить? Так вот, он так никуда и не делся. И хотя он может предложить мне десять миллионов долларов, я все равно не собираюсь ничего продавать.
— Господи, детка! За десять миллионов ты можешь купить еще один ресторан и в придачу к нему яхту, а после этого у тебя еще останется на пригоршню жетонов в нью-йоркское метро.
Моу тряхнула темными кудряшками.
— Давай не будем об этом, — нетерпеливо перебила она, — а то у меня снова голова разболится.
В ресторане уже вовсю кипела работа: официанты готовили зал для вечернего приема. Розовые льняные скатерти заменили на белые, накрахмаленные салфетки цвета бургундского веером возвышались над винными бокалами на тонких высоких ножках, словно царские короны, в хрустале бокалов играли отблески зажженных свечей.
На кухне работа была в самом разгаре, и команда поваров вполне контролировала ситуацию. Андреа с восхищением наблюдала за тем, как Моу руководит всем этим огромным слаженным оркестром. Ей было непонятно, как можно удержать в памяти тысячи деталей, связанных с непростым ресторанным бизнесом.
В дверь кухни просунулась голова вечернего метрдотеля Ли.
— Моу, не выйдешь на секунду в фойе?
Последовав за подругой, Андреа увидела нечто такое, от чего рот у нее сам собой раскрылся: букет экзотических цветов, представший перед ними, почти скрывал молодую девушку, доставившую его.
— Святые угодники! Неужели кто-то умер? — всплеснула руками Морин.
— Куда прикажете отнести? — послышалось из-за букета.
Моу указала на стол, и девушка, поставив цветы в стоявшую на нем большую вазу, облегченно вздохнула, а затем достала из сумки бланк заказа, в котором хозяйке ресторана следовало расписаться.
— Ли, — негромко попросила Морин свою помощницу, — дай посыльной хорошие чаевые — она заработала по меньшей мере пять долларов за то, что притащила сюда все эти джунгли.
Андреа тихонько толкнула подругу в бок:
— Надо же, а ведь ты говорила, что Кристофер единственный мужчина в твоей жизни…
— Тихо. — Моу приложила палец к губам, а затем, достав из букета маленький белый конверт, вскрыла его, вытащила карточку и озадаченно поджала губы.
— Ну что там? — не в силах сдержать любопытство, спросила Андреа.
Моу почесала затылок и начала читать: «Мой брат-близнец — это мерзкий тип с отвратительными манерами, его следовало бы выпороть за непростительное хамство, которое он продемонстрировал по отношению к Вам сегодня днем. Но я предвкушаю удовольствие представить Вам более приятного члена семьи. Мэдисон Макки».
— Кто это такой, черт побери?
— Ой! — невольно вскрикнула Андреа, словно опять проваливаясь в воздушную яму. — Наверное, тот тип, который приходил сюда на ленч. Думаю, это он прислал цветы.
Моу от души расхохоталась:
— Не прошло еще и двенадцати часов, как ты в городе, а за тобой уже ухлестывают мужчины. Как это тебе удается, а? Идем скорее на кухню, там ты мне все расскажешь.
Андреа еще раз бросила взгляд на роскошный букет и с сильно бьющимся сердцем последовала за Моу.
Мэдисон повернул крутящееся кресло, чтобы посмотреть на солнце сквозь полукруглую стеклянную стену: уходя за горизонт, угасающее светило на несколько кратких минут превратило ее в подобие зеркала из отполированного золота. Потом он перевел взгляд на часы. Самолет из Тусона как раз сейчас садится в аэропорту, скоро они встретятся со Стефани. Обычно Мэдисон с нетерпением ждал приезда красавицы брюнетки, но, как ни странно, именно сегодня он бы охотно отменил совместный ужин. Весь день на него сыпались неприятности, и самая большая из них заключалась в том, что отец его, сам того не желая, привел в действие взрывное устройство небывалой силы, выудив у сына согласие на контакт с хозяйкой «Сандиал-Хаус».
Мэдисон встал, подошел к окну и, глядя вдаль, забарабанил по стеклу. Итак, он влип в историю, влип по уши, и теперь ему уже не выбраться. Самым простым решением было бы сообщить отцу, что он передумал, и предложить старшему Макки на выбор услуги нескольких своих коллег, которые могли бы заняться разрешением проблемы Рассела Стентона; но разве он когда-либо искал легких путей? Нет уж! Мэдисон вздохнул: раз он дал слово, придется его сдержать.
