Энн Мэтер - Опасные чары
Джули попыталась мысленно стряхнуть с себя очарование. Ведь с ней танцевал — напоминала она себе — тот самый Мануэль Кортес, латиноамериканец, который на протяжении всей своей жизни имел возможность многократно убедиться, насколько легко ему удавалось завоевать расположение представительниц слабого пола. Для него она была просто еще одной хорошенькой девушкой и больше никем.
— Как вас зовут? — спросил он. — Кажется, Джули? Верно?
— Да, — коротко ответила Джули.
— И чем вы занимаетесь? Работаете на «Феникс»?
— Нет. Я работаю в магазине на Оксфорд-стрит, — неохотно пояснила она.
— Послушайте! — откинувшись назад, и нахмурившись он взглянул на Джули. — В чем дело? Быть может, вы не хотели со мной танцевать?
Джули прикусила нижнюю губу, но затем улыбнулась.
— Конечно, хотела. Но трудно расслабиться, когда знаешь, что за тобой следит целая толпа, строя различные предположения.
— Да неужели? — Мануэль посмотрел вокруг. — Ну и что? Пускай глазеют. Я к этому привык.
— Разумеется, но я не привыкла, — ответила Джули и тут же, сбившись с ритма, споткнулась. — Вот видите! — воскликнула она с горящими от смущения щеками.
Мануэль улыбнулся.
— Тогда пойдемте. Я организую вам что-нибудь выпить.
— Вы вовсе не обязаны, — Джули взглянула на него.
— Вы правы, — заметил Мануэль, лицо которого внезапно слегка посуровело. — Я всегда делал только то, к чему у меня есть желание.
Пожав плечами, она прошла вместе с ним через зал к бару.
Мануэль заказал ей шампанского, а себе виски и предложил Джули сигарету. Когда оба закурили, он сказал:
— Полагаю, тот парень, с которым вы пришли, сейчас лопается от злости.
Джули вздрогнула. На какой-то момент она совсем забыла про Пола.
— О да, — ответила она с раскаянием. — Пожалуй, мне следует…
— Выбросите это из головы, — заметил Мануэль скучающим тоном. — Перестаньте беспокоиться о других. Живите в свое удовольствие.
— Мне случайно не безразлично, что думает Пол, — холодно ответила Джули.
— Разве? Вы что, помолвлены или как?
— Нет, но это подразумевается.
— Понятно. — Мануэль залпом осушил бокал. — Вам нравятся подобные вечеринки?
— Почему вы спрашиваете?
— Они меня буквально убивают. Делается неуклюжая попытка свести вместе начальников и подчиненных, парней вроде Парриша с ребятами вроде Пола, и при этом всем отлично известно, что утром в понедельник всякий вновь займет отведенное ему место.
— Довольно циничное суждение, мистер Кортес, — проговорила Джули, окинув Мануэля быстрым взглядом.
— Вероятно, вы правы, — пожал он плечами. — Но давайте бросим эту тему. Хотите еще выпить?
Джули отрицательно покачала головой. Тогда он заказал себе новую порцию и, проглотив добрую половину, сказал:
— И пусть у вас не возникает желания вступить в мир, оплачиваемый производителями кукурузных хлопьев.
— Что? О, вы имеете в виду телевидение, — улыбнулась Джули. — Об этом я вовсе не думаю. Кроме того, я ничего не умею. Я не пою, не танцую, даже на машинке печатаю неважно.
Рассмеявшись, Мануэль прислонился спиной к стойке бара и положил локти на ее поверхность.
— Всегда есть пути и средства, — пояснил он. — Такой красивой девушке, как вы, не составит большого труда…
— Если я правильно догадываюсь, о чем вы думаете, то выбросьте подобные мысли из головы! — воскликнула с горячностью Джули. — Я не променяю свою честь даже на карьеру телевизионной звезды.
— Женщины отдают ее и за меньшую цену, — резко заметил Мануэль Кортес.
— Кажется, мне пора идти, — беспокойно задвигалась Джули.
— Почему? Я вас шокировал? Едва ли. Вам должно быть известно, что происходит…
Ничего не ответив, Джули загасила в пепельнице сигарету и посмотрела на собеседника, подняв брови. Но ее надменный вид не произвел на Мануэля Кортеса ни малейшего впечатления.
— Извините, — проговорила Джули резко и, отвернувшись от Мануэля, быстрыми шагами пересекла зал. Только подойдя к Полу и увидев его испуганное лицо, она сообразила, что совершила что-то из ряда вон выходящее.
— Джули! — воскликнул он в ужасе. — Ты понимаешь, что ты наделала?
— Да, — раскраснелась рассерженная Джули. — Я ушла от человека, который позволил себе обращаться со мной, как с какой-то… э… (она судорожно пыталась найти подходящее слово)… Ну, он вел себя вызывающе.
— Каким образом, — нахмурился Пол.
— Его разговор. Ах, — вздохнула она с раздражением, — не только это. Его взгляды… Не могу точно объяснить.
Ей было невозможно объяснить Полу, что, несмотря на манеры Кортеса, она, по-прежнему, находила его красивым, и это обстоятельство вызывало наибольшую досаду.
— Быть может, мы пойдем? — предложила Джули.
Пол с беспокойством следил за Нейлом Парришем, который по другую сторону танцевальной площадки направлялся к Мануэлю Кортесу. Он выглядел расстроенным.
— Что ты сказала? — повернулся Пол к Джули. — Идти? О да, если ты хочешь. Мне кажется, так даже будет лучше. Одному богу известно, что скажет мистер Парриш в понедельник утром, — добавил он, довольно бесцеремонно подталкивая Джули к выходу.
Слушая Пола, она вспомнила реплику Мануэля. Конечно, он прав и, вероятно, в остальном тоже.
— Но почему ты так долго отсутствовал? — спросила Джули. — Я ждала целую вечность и уже думала, что ты совсем пропал.
— Объясню в машине. Сходи за своим пальто, Джули.
Маленький «остин» был холодным и немного влажным внутри, однако отопление скоро их согрело. Пол ехал медленно. Было еще сравнительно рано, и родители Джули ждали их возвращения лишь через пару часов.
— А теперь расскажи мне о шофере, — сказала Джули.
— Ну что ж, — состроил гримасу Пол. — На самом деле внизу был не только шофер, но и эта женщина, понимаешь?
— Женщина? Ты ее знаешь?
— По правде говоря, да. Долорес Арривера, танцовщица. Возможно, ты о ней слышала.
— Разумеется. По-моему, она выступала в программе «Городские разговоры».
— Совершенно верно. Она ожидала Кортеса, и когда я попытался объяснить, что его задержало, она устроила ужасную сцену и потребовала, чтобы я немедленно сопроводил ее к нему наверх. — Пол тяжело вздохнул. — Черт возьми! Я оказался в интересном положении. Просто не знал, что делать. Нейл Парриш дал перед этим ясно понять: наверху она абсолютно нежелательна. Как поступить? Потребовалось время, чтоб я ее немного успокоил, но и после этого она все еще рвала и метала, как дикая кошка. Господи, она просто неудержима в своем неистовстве!
