Тони Коллинз - Ради карьеры
– Привет, Ригз! – окликнула она.
Мелу ничего не оставалось, как остановиться. Все вокруг слышали, как она с ним поздоровалась.
– Здравствуй, Уайлдер, – с напускным оживлением произнес он, обернувшись в ее сторону.
А она явно злорадствовала. Мел никогда не считал ее злопамятной. Но сейчас сомнений не было: она явно наслаждалась.
– Она старается меня унизить, – говорил он Ричарду спустя некоторое время, когда они сидели за ланчем в баре-ресторане у Мэгги О'Брайен на Маркет-стрит.
– Бывшие жены так уж устроены, Ригз, – философски изрек Ричард, продолжая жевать. – Поверь моему опыту. Бывшие жены затем и существуют, чтобы их мужья думали, что они уже умерли и попали в ад.
– Кэти никогда не была мстительной, – быстро ответил Мел, с запоздалым удивлением обнаружив, что бессознательно старается ее оправдать. – Она просто… просто очень честолюбива.
Что, по его представлению, было в женщине не менее отвратительно.
Ричард упрямо покачал головой:
– Нет, уж ты мне поверь: я был женат пять раз и каждый из моих разводов был все равно что возобновленная постановка кастеровского «Последнего редута». Они все мстительны, все до одной.
Мел улыбнулся. Надо же! Ричард – и пять жен! Глядя на него, трудно было поверить, что он мог склонить к браку хоть одну. Он миляга, однако совсем не похож на того, кого принято называть роковым мужчиной.
– Если ты такого невысокого мнения о женщинах, – сказал он, – почему же ты столько раз женился?
– Можешь назвать это оптимизмом, – пожал плечами Ричард. – Я каждый раз думал: вот с этой у меня все будет иначе. С этой жизнь сладится. Но так ни с одной и не сладилось.
– Ну, мне такое не грозит. С меня и одного раза вполне хватит, – отозвался Мел. Он не мог признаться даже самому себе, что по-настоящему его никогда не тянуло ни к одной женщине, за исключением Кэтлин.
– Я его хорошо приложила, – удовлетворенно произнесла Кэтлин, обращаясь к Дарси Макдонау, яркой, рыжеволосой женщине, столь же известной своими скандальными выходками, сколь и своими увлекательными романами. Они сидели за ланчем у Амигетти. Это был небольшой ресторанчик в итальянской части города, называемой «Холм».
– Знаешь, – с веселой гримаской отозвалась Дарси, – у меня складывается такое впечатление, что подмять под себя бывшего мужа, извини за выражение, для тебя важнее, чем написать эту книгу.
– Иногда мне самой тоже так кажется, – призналась Кэтлин. – Это трудно объяснить, но мне всегда было важно доказать Мелу, что я ничуть не хуже его, что я могу справляться со своим делом так же хорошо, как он. Понимаешь, о чем я говорю?
– Честно говоря, не совсем.
– После того как мы поженились, Мел был против того, чтобы я продолжала работать. Сначала он не говорил мне об этом напрямую, но я сразу поняла. Причину такого отношения я так и не сумела выяснить. Какое-то время я думала, – продолжала Кэтлин, – что, может быть, ему неловко перед коллегами за мою неопытность, за мои профессиональные просчеты. Как оказалось – совсем наоборот: он опасался, что я стану ему соперником. Забавно, не правда ли?
– Обыкновенный мужской эгоизм. Старый как мир, – безапелляционно заявила Дарси.
– А если серьезно?
– Извини, но в делах сердечных я тебе плохой советчик. Я сама имела глупость влюбиться в человека, который большую часть своей жизни проводит не дома, а один Бог знает, где.
Специальностью Патрика, мужа Дарси, были репортажи с мест событий, поэтому ему приходилось очень много разъезжать.
– Я не помню, когда мы последний раз спали вместе, – продолжала Дарси. – Если когда-нибудь мне удастся забеременеть, это будет чудо: впору ждать появления неких трех особ на верблюдах и восхода вещей звезды.
– За одно я должна, наверное, благодарить Мела, – мрачно сказала Кэтлин. – Он всегда принимал меры предосторожности.
– Ты не хочешь детей?
– Я не хочу растить их одна, без мужа. Я оказалась бы обречена на это, будь у нас дети.
Кэтлин не сказала одного: как часто она мечтала о мальчике, который был бы похож на Мела.
– Почему тебя это так волнует? – спрашивал между тем Ричард.
– Что именно?
– То, что Кэти заказали книгу.
– Плевать мне на это.
– Брось, Мел, со мной-то ты можешь быть откровенным.
– Ты не дослушал, – резко сказал Мелвин. – Меня не сам этот факт задевает, а то, зачем она за это взялась.
– И, по-твоему, зачем?
– Чтобы мне досадить.
– Ты так полагаешь?
– Можешь мне поверить. Уж я-то ее хорошо знаю.
– Он не может вынести, что контракт достался мне, – говорила Кэтлин.
– А ты и рада, что его разозлила, – заметила Дарси.
– Честно говоря, мне это безразлично.
– Да не темни ты хоть со мной!
– Я тебе не вру.
– Да ну? Неужели?
– Это он считает, что я взялась за книгу ему назло.
– Почему ты в этом так уверена?
– Уж мне ли не знать своего бывшего мужа!
– Ты все еще ее любишь, – заключил Ричард.
– Я? Это просто смешно! – фыркнул Мел.
– Самое смешное не это. Самое смешное, что ты и сам это знаешь, но не желаешь признаться, – отпарировал Ричард.
– Хочешь сказать, как алкоголик, который никак не может бросить пить? – попробовал отшутиться Мел.
– Именно так. Или почти что так.
– Ты все еще его любишь, – настаивала Дарси.
– Это просто смешно! – воскликнула, поперхнувшись, Кэтлин.
– Можешь отрицать сколько угодно, но я остаюсь при своем мнении: ты до сих пор влюблена в него как кошка.
– У тебя больное воображение – только и всего.
– И после этого ты смеешь называть коршуном меня!
Кэтлин услышала голос Мела прежде, чем заметила его самого, когда вылезала из машины возле здания суда. Мел направлялся в ее сторону.
– Я просто выполняю свою работу, – невозмутимо ответила она.
– Которую из двух? – спросил он насмешливо.
– Это и вправду тебя так задевает, а, Мел?
– Что?
– То, что я работаю над книгой.
– Не обольщайся, детка.
– Не лицемерь, Мелвин! Ты всегда не выносил, если я в чем-то имела успех.
– Неужели? Тогда ответь, почему я всегда поддерживал твою идею засесть за роман? – с вызовом спросил он.
– Ответ простой: потому, что ты знал заранее, что мою книгу никто не станет брать и денег я на ней не заработаю.
– У тебя, солнышко, начинается маниакальный психоз! – рассмеялся он и, прежде чем Кэтлин успела опомниться, поцеловал ее в щеку. Потом резко повернулся и отошел.
Она глядела ему вслед. Ей вспомнилось, когда он целовал ее в последний раз по-настоящему, и почему-то ей вдруг захотелось плакать.
Телефонный звонок от С.В. Уошберна пришелся как нельзя более кстати. Уошберн – даже те, кто с ним был близко знаком, звали его только по фамилии – выступал прокурором по делу Роллинза с самого первого дня процесса. Уже давно ходили слухи, что он получил предложение от какого-то издательства по окончании процесса опубликовать книгу. Но до сих пор это были только слухи.
