Пола Сангер - Сумасбродный шаг
— Если это все, на что я могу рассчитывать, я согласна, — ответила Лоран. — Иногда я жалею, что посоветовала тебе стать юристом, дорогая. — Заискрившиеся было смехом, глаза матери вновь приняли грустное выражение. — Некоторое время Патрик у себя на факультете консультировал одну молодую особу. Она готовилась к защите докторской диссертации, а он — член комиссии консультантов.
Марджори кивнула. Ей прекрасно известно, что большую часть своего рабочего времени отец посвящал таким студентам.
— Ее диссертация не отвечала принятым требованиям, — продолжила мать, — и Патрик делал все возможное, чтобы она не провалилась на защите. Помогал, давал дополнительные консультации… но все впустую. В конце концов, он был вынужден рекомендовать отчислить ее из числа соискателей.
Пока эта история не содержит в себе ничего необычного, подумала Марджори. Не всякий соискатель докторской степени добивался успеха, и даже отцу с его мягким сердцем, прощающим студентам практически все их промахи, иногда приходилось опускать руки.
Лоран облизала запекшиеся губы.
— В ответ эта девица подала на отца жалобу.
— На папу?
— Обвинила в сексуальном домогательстве. Заявила, что ее работу признали неудовлетворительной лишь потому, что она отвергла его притязания.
— Кого, папы?! — воскликнула Марджори.
Мать утвердительно кивнула.
— Теперь, конечно, университетскому начальству придется начать расследование. Дело получит огласку… Если только он просто не подаст заявление об уходе. Тогда расследование прекратят.
Марджори отрицательно покачала головой.
— Ну, нет! Мы будем бороться.
— Он не хочет этого, дочка.
— Мама, на карту поставлена его репутация!
— Я знаю, дорогая, и он это знает. Именно поэтому он и не хочет. Он твердо уверен, что если все всплывет, то это повредит его репутации значительно больше, чем тихий уход с работы. Он мог бы выдвинуть в качестве причины увольнения ухудшение здоровья и…
— Тут он не прав. Если дело получит огласку, его репутация, конечно, пострадает, но сдаться без борьбы значит признать выдвинутое обвинение. Он с таким же успехом мог бы написать признание!
— Тебе не надо меня убеждать. Я полностью согласна с тобой, Марджи, и я тоже хочу, чтобы он боролся. Но ты же знаешь своего отца. Он мягкий, любезный, рассеянный и податливый человек. Но стоит задеть его принципы…
Марджори хорошо это знала. В отроческие годы ей приходилось сталкиваться с этой чертой характера отца так часто, что ей не хотелось об этом вспоминать.
— Но здесь как раз и задеты его принципы, — не сдавалась она. — И ему следует вести борьбу, чтобы отстоять свое доброе имя. Хорошо, что мы намерены делать? — вопрос этот она скорее адресовала себе, чем матери.
— Он согласился побеседовать с адвокатом, — сказала Лоран.
Тон матери показался Марджори несколько странным, и это разожгло ее любопытство.
— Должна сказать, мне весьма интересно, как тебе удалось его убедить, — призналась она. — Хотя особой важности сейчас это не имеет. У нас будет лучший адвокат. Придется поспрашивать коллег, но мы найдем того, кто имеет большой опыт ведения дел о домогательствах. А также, возможно, и дел о клевете…
— Есть один адвокат.
Марджори удивленно взглянула на мать.
— Не знала, что папа знаком с кем-то из адвокатов. Кроме меня, конечно.
— Он не знает его… он о нем слышал.
— Хм, вот уж действительно весьма оригинальный способ выбрать адвоката, которому он собирается доверить свою жизнь!
— Именно поэтому я и открылась тебе, дорогая. Я хочу, чтобы ты уговорила этого человека помочь нам.
Марджори молча ждала продолжения. Цепи качелей над ее головой заунывно скрипели.
— Видишь ли, я уже ездила беседовать с ним, — тихо произнесла Лоран. — Он заявил, что не возьмется.
Девушка почувствовала облегчение. Какой-то неизвестный адвокат…
— Тогда лучше подыскать другого. Если этот парень не доверяет папе…
— Этот человек единственный, с кем Патрик согласится говорить. Либо он, либо отец уволится. А времени, Марджори, практически не осталось. Он уже написал заявление об уходе. И не подал лишь потому, что я со слезами умоляла его не делать этого.
У девушки защемило сердце. Ей стало нестерпимо больно от того, что ее всегда невозмутимая и спокойная мать вынуждена кого-то о чем-то умолять, а отец из-за ложных наветов должен отказаться от любимой работы.
Взгляд Лоран застыл. Голос ее звучал обреченно, словно она решила выложить свой последний козырь, и исход партии предрешен.
— Поговори с адвокатом, Марджори. Убеди его, что он — единственный, кто может помочь папе.
Марджори сдалась.
— Хорошо, я попытаюсь. Кто он?
Лоран сунула руку в карман джинсов.
— Вот его визитная карточка. Гм, ну, не совсем то, что принято называть визитной карточкой, у него их просто нет.
Несмотря на теплый летний ветерок, Марджори вдруг почувствовала, как холод сковал тело, словно на нее опрокинули ушат ледяной воды.
— Как его имя?!
— Фрэнк Макензи, — ответила Лоран. — Мне он кажется весьма умным молодым человеком. Такой открытый, заслуживающий доверия и весьма солидный. Ты согласна со мной, Марджори?
Девушка чуть было не застонала вслух. Лучше бы она прикусила себе язык! «Никогда ничего не обещай клиенту, не оценив последствия своих действий», — говорил один из ее преподавателей. Но в данном случае клиентом стала ее мать, и Марджори угодила в ловушку.
Она зажмурилась, и перед ней, словно на киноэкране, предстала строго одетая Лоран, выходящая из здания ее компании — того самого здания, куда Фрэнк Макензи перенес свой офис.
— Прекрасно, — Марджори в упор взглянула на мать. — А почему отец уверен, что Фрэнк единственный, кто сможет ему помочь? Не потому ли, что он в прошлом году одержал надо мной верх в деле Флетчеров, а?
— Не обижайся, Марджи, — смущенно сказала Лоран. — Но у меня сложилось впечатление, что он с кем угодно может справиться, не только с тобой.
— В жизни не слышала столь сомнительных комплиментов в свой адрес, мама. — Марджори откашлялась. В конце концов, напомнила она себе, Лоран сейчас очень тяжело. И пусть обещание дано необдуманно, но не в ее правилах отступать.
— Хорошо, — сказала она, успокаивая мать, которая тревожно заглядывала ей в лицо. — Я поговорю с Фрэнком.
Облегчение появилось на лице Лоран.
— Если бы тебе удалось убедить его встретиться с Патриком, поговорить с ним…
— Погоди-ка. Не хочешь ли ты сказать, что Фрэнк отказался даже поговорить с отцом?
