Энн Оливер - Страстная и сладкая
Джек знал, что заслужил каждое слово, произнесенное ею. Но из-за отца он никогда не жалел, что покинул этот дом.
Однако Клео не знала всей истории. Она смотрела на мир сквозь розовые очки, не замечая реальных событий. И Джек не хотел разрушать ее иллюзии.
— Иногда все не так, как кажется.
— Ты ничем не лучше наших родителей, которые бросили нас. Даже хуже — ведь ты знал, как ужасно быть брошенным.
— Я не собираюсь говорить с тобой об этом, Клео. Если ты позволишь, я все-таки приму душ.
— А мне нужен кофе. — Девушка помедлила у двери. — Требуется помощь? И этот шрам… Ты был у врача?
— Я справлюсь, — улыбнулся Джек. — И да, я был у доктора.
— Она стоила того?
— Она? С чего ты взяла, что это из-за женщины?
Клео рассмеялась.
— Догадайся. Твоя репутация. Разве ты не взял ее с собой, когда уезжал?
— Я бы не покинул этот дом без нее, — подыграл ей Джек. Ему было удобно, чтобы Клео так считала. — Но это не значит, что я не думал о тебе, — добавил он, сам не зная отчего.
— Что ж… — Клео поджала губы и прошлась по комнате, очевидно, забыв о кофе. — Я-то давно перестала о тебе думать.
На мгновение девушка вдруг посмотрела на него так же растерянно, как глядела на своего отца, когда тот объявил, что влюблен в мать Джека и через два дня они вместе покидают их. Клео тогда было семь лет.
С того дня она ни разу не говорила о своем биологическом отце. Как будто сожгла в душе все воспоминания о нем. Джек прекрасно понимал ее боль. В конце концов, это ничтожество сбежало с его собственной матерью.
Но уничтожила ли Клео все воспоминания и о нем? Ее не в чем винить, особенно после той последней ночи… Джек сел в постели и опустил ноги на ковер.
— Клео…
— Не надо. — Она жестом велела ему молчать. — Не говори ничего. Ты в прошлом, Джек. Ты, наверное, подарок для любой женщины, но только не для меня. Я хочу быть не просто любовницей на одну ночь.
— Я надеюсь, — процедил Джек сквозь зубы. Мысль о том, что Клео будет лежать обнаженной в объятиях другого мужчины, была ему невыносима.
— Хорошо. А еще я хочу, чтобы мой мужчина не боялся семейных обязанностей.
— У меня был хороший учитель.
— Если ты помнишь, твоя мать сбежала с моим отцом, — хмыкнула Клео, — но я не такая, как ты. И не вини других в своей безответственности или страхах. — Раздалось недовольное мяуканье. — Я лучше выпущу Кона. Он, как и все мужчины, считает, что мир вертится вокруг него.
Джек подождал, пока Клео выйдет из комнаты. Он сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться и снять напряжение. Он дома.
Дом. Годами он настойчиво избегал этого слова. Спасибо его фотоаппарату. Будучи известным и популярным фотографом, Джек Девлин мог без труда путешествовать по миру. А это лучше, чем жить дома и думать о том, чего нельзя изменить.
Сейчас нужно в первую очередь разобраться с наследством и продать дом.
Но это случится не так быстро, как он предполагал. Клео больше не живет в квартире матери. Нет, сэр, ее дом — это поместье.
Джек подошел к окну и выглянул в сад. Она имеет право жить здесь. Она ухаживала за его отцом и вела хозяйство. В одиночку. Он не может попросить ее уехать.
Может быть, Клео согласится вернуться в квартиру? Естественно, он будет оплачивать ее. Она даже может пользоваться гаражом, пока не найдет более подходящее место для мастерской.
Проклятье! А ведь Джек даже не знал, на что жила Клео все то время, пока отец болел. Ему не нужны были деньги Джерри Девлина, но он задолжал Клео. И пока он не найдет лучший способ отплатить ей, ему придется оставаться здесь. На этот раз он не сможет просто так улететь.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Джек стоял под теплыми струями воды, смывая с себя грязь после утомительного путешествия. Он снова почувствовал себя человеком.
— Выглядишь гораздо лучше, — сказал он своему отражению. А потом взял бритву и начал избавляться от надоевшей щетины.
Закончив, мужчина достал джинсы и старую черную футболку. Он хотел было попросить о помощи, но мысль о том, что нежные пальчики Клео будут касаться его там и тут, убедила его одеться самостоятельно.
Джек расчесал волосы. Он действительно выглядел намного лучше.
Джек вышел из комнаты и спустился в холл, почти бесшумно ступая босыми ногами по паркету. Он заметил, что стены уже не такие белые, как раньше. Лестница и полы были натерты до блеска. С кухни доносился аромат свежесваренного кофе и — неужели это пицца? — приглушенный звон тарелок.
Два шага вниз. Джек остановился и посмотрел на статую у подножья лестницы. Металл плавно изгибался, создавая впечатление округлых бедер и несомненно полной груди… Как он мог пропустить этот шедевр вчера ночью? Работа Клео, очевидно.
— А вот и лицо, которое я не видел целую вечность.
Джек повернулся на звук знакомого голоса.
— Скотти!
Его давний друг стоял посреди холла. Он выглядел гораздо мужественнее, чем парнишка из университета, каким его помнил Джек. Скотт носил костюм от Армани и голубой галстук.
— Такой же уродец, как и всегда, — хмыкнул Джек.
— Не уродливей тебя, — усмехнулся Скотт, подойдя к другу и тепло обняв его.
— Согласен с тобой. Почему ты так одет?
— У меня скоро встреча с клиентом.
— Ну, конечно, Скотти у нас теперь адвокат. Пошел по стопам отца.
При упоминании о семейных узах Скотти помрачнел.
— Мои соболезнования, Джек.
— Спасибо, — только и ответил он.
— Как чувствуешь себя, вернувшись?
— Скажу, как только пойму сам.
— А ты совсем не изменился. Может, только стал крепче и умнее. — Скотт оглядел друга с ног до головы. — А что, там, откуда ты прибыл, нет парикмахеров?
— У меня просто не было времени.
— Дженни может постричь тебя. У нее теперь свой салон.
— Молодчина Дженни! — похвалил Джек, но, зная, что Клео может услышать их, не стал развивать эту тему. — Что сегодня водит суперадвокат?
— Спортивный джип «чероки».
— Дай посмотреть. — Мужчины вышли на улицу, где стояла, сверкая на солнце, дорогая машина Скотта.
Скотти открыл дверцу джипа и с гордостью показал другу внутренности роскошного авто.
— Давно купил?
— Четыре месяца назад. Я взял некоторых клиентов отца, после того как у него случился приступ; кстати, твой отец был одним из них. Он дал мне указания не искать тебя, пока он жив.
Джек еле сдержал усмешку. Наверняка Джерри Девлин не посвятил Клео в эту маленькую деталь. Интересно, почему отец хотел выставить его перед Клео бессердечным сыном?
— Значит, он не знал, что мы продолжаем общаться?
