Аманда Престон - Радужные надежды
Она скрестила руки на груди, от чего живот стал еще более заметен, и заявила:
— Лесли должен был рассказать вам обо мне.
— Что именно? — решил уточнить Рэндалл.
— Что я учу детей играть на флейте и на гитаре, конечно, — ответила она, слегка нахмурившись, словно сочла его вопрос крайне нелепым. — И что… ну, что иногда музыка будет долетать до вашего дома.
Он громко рассмеялся. Назвать эти стонущие вопли музыкой! Впрочем, Рэндалл ожидал, что она скажет по поводу Лесли что-нибудь более личное. Истинное положение вещей все больше и больше беспокоило его, и в то же время не терпелось поскорее уйти отсюда. Эта женщина волновала его совершенно непонятным образом.
— Видите ли, я покупал виллу через риелтора. — Ему пришлось солгать. — И вчера я в первый раз переступил ее порог. — А это была уже правда.
Судя по выражению лица, Шэрон не одобряла людей, покупающих дом, даже не взглянув на него. Она и подумать не могла, что у кого-то есть совершенно ненужные деньги, что стоимость покупки — ничто для таких людей, как Рэндалл Харриот.
— Почему?
— Что именно — почему? — не понял он.
— Почему вы купили этот дом, даже не осмотрев его?
Любознательность соседки показалась ему неуместной. Однако еще неуместней был интерес, который он к ней испытывал.
— Вы уверены, что вас это на самом деле заботит?
Шэрон села на плетеный стул и скрестила ноги, обутые в мягкие сандалии. Он заметил ярко-красный педикюр — интересно, как она дотягивается с таким животом? Впрочем, возможно, у нее есть мужчина, который с радостью покрасит все десять аккуратных ноготков. Эта мысль задела его куда сильнее, чем самые пронзительные звуки флейты.
— Нет, меня это нисколько не заботит, мистер Харриот. Равно как и моя музыка не должна заботить вас.
Он медленно скрестил руки на груди.
— Простите, но здесь вы ошибаетесь. А если вы называете это… — Рэндалл опять кивнул в сторону Луиса, — музыкой, то, я думаю, вам следует проверить слух у врача.
— Если эта музыка вас беспокоит, можете уйти в дом, — сказала она, улыбаясь чересчур сладко.
— А не лучше ли вам последовать собственному совету? — В ухмылке Рэндалла не было ни капли сочувствия.
Шэрон выпрямилась и посмотрела ему в глаза.
— Во-первых, потому что мой кондиционер сломался и в доме слишком жарко. Во-вторых, я хочу, чтобы дети привыкли к игре на воздухе, поскольку готовлю открытый концерт для одной из местных школ.
— Концерт! — Он насмешливо хмыкнул. — За последние несколько часов я не услышал ни одной правильно взятой ноты.
Вне себя от возмущения, Шэрон встала.
— Будьте так добры, говорите потише. Я не хочу, чтобы вы сбивали Луиса.
— Ну я же терпел его в течение добрых получаса! Когда наконец это кончится?
Шэрон глубоко вдохнула и надолго задержала дыхание, стараясь успокоиться. Конечно, отнюдь не легко находиться в обществе играющего на флейте — особенно если имеешь дело с начинающим музыкантом, — но этому человеку нет никакой необходимости вести себя так вызывающе грубо.
— Чем вы зарабатываете на жизнь, мистер Харриот?
— Я руковожу строительной компанией. А какое это имеет значение?
— Неужели вы никогда ничему не учились? — спросила Шэрон и тут же ответила сама: — Можете не утруждать себя разъяснениями. Мы оба знаем, что вы потратили годы и годы, прежде чем стали профессионалом. Если останетесь здесь до осени, вы поймете, что я имею в виду.
Похоже, она рассердилась не на шутку. Грудь Шэрон возбужденно вздымалась, на щеках загорелся темный лихорадочный румянец, глаза сверкали. Хотел бы Рэндалл быть настолько полным жизни, как стоящая напротив женщина…
— Я не смогу задержаться здесь так надолго, мисс Уэбстер. Я уже сказал, что пробуду тут всего несколько дней.
Она пристально смотрела на него, словно изучала под микроскопом. Интересно, что же она увидела? Старого человека? Надоедливого соседа? Или в ее взгляде было что-то еще?
Проклятье, Рэнди! С каких это пор тебя волнует взгляд женщины? — одернул он себя.
— А ваша семья? Они не живут сейчас здесь с вами? — полюбопытствовала Шэрон.
— Нет. У меня нет семьи.
— Ох! — В его возрасте уже пора обзавестись семьей. Теперь же, узнав, что у него нет ни жены, ни детей, Шэрон стало еще беспокойнее от его присутствия. — Мне очень жаль.
Рэндалл как-то странно усмехнулся.
— Жаль? Напрасно, мне очень нравится такая жизнь. Свобода. Одиночество. Я счастлив как кот в мясной лавке.
А при взгляде на него создается впечатление, что этот человек никогда не был счастлив, подумала Шэрон. Но если она ошиблась, то глубокие морщины на лице свидетельствуют либо об усталости, либо о ярости, в которую она повергла Рэндалла, нарушив его покой.
— Сеньорита Уэбстер, уже половина восьмого! Мама ждет меня у ворот!
Шэрон заставила себя переключить внимание на мальчика, слезающего в этот момент с высокого стула.
— Простите, — сказала она Рэндаллу. — Я вернусь через несколько минут.
Он не стал говорить, что ему тоже пора идти: раз хотел поговорить с ней, зачем упускать шанс? Рэндалл слышал, как Шэрон дает Луису задание на следующий раз. Затем она наконец-то убрала доставивший ему столько «приятных» минут инструмент и за руку повела мальчика к воротам, на ходу продолжая что-то тихо говорить.
Судя по всему, эта женщина умела ладить с детьми. У самого Рэндалла детей не было, но он помнил себя в возрасте малыша Луиса. У его матери, Патриции, никогда не хватало времени на собственных сына и дочь, она ни разу не приласкала их и вообще не интересовалась ими. Зато очень громко смеялась, обожала коктейли и всю ту пеструю светскую жизнь, которую вела, будучи женой одного из самых влиятельных бизнесменов. Уверенная, что дети материально обеспечены, она не считала нужным уделять им хоть каплю собственного внимания.
Разведясь с мужем незадолго до его смерти от сердечного приступа, Патриция вскоре выскочила замуж за удачливого финансиста из Штатов. Лайра все еще порой лила слезы, вспоминая, как ужасно мать обращалось с ними в детстве. Рэндаллу же эта женщина стала совершенно безразлична.
Прогнав неприятные воспоминания, он опустился в плетеное кресло-качалку и стал дожидаться возвращения Шэрон. Но через пять минут она так и не появилась. Он начал беспокоиться, уже сожалея, что не сдержался. Совершенно невозможно узнать что-нибудь от человека, если предварительно его запугать или настроить против себя. Беда в том, что Рэндалл уже подзабыл, как можно разговаривать мягко и при этом искренне.
— Простите, что задержалась. Мама Луиса очень любит поговорить.
