Натали Митчелл - Бегство от любви
— Как вам сказать? Моя работа вынуждает меня попробовать множество профессий. Хотя бы мысленно. Примерить на себя шкуру десятков людей.
Милли приподняла брови, вопросительно взглянула на сестру, сидевшую напротив:
— Что это значит? Кем же вы работаете?
— Я не сказала ей, — виновато заговорила Анабель, обращаясь к Майклу. — Я побоялась, что это слишком смутит ее.
— А что такое? Он — наш новый президент? Я пропустила выборы?
Майкл взмахнул руками:
— Что вы, что вы! Я всего лишь писатель. Это и заставляет меня проживать жизни разных людей.
— Вы писатель? — удивилась Милли. — Тогда понятно, откуда у вас такая бурная фантазия.
Она пояснила сестре:
— Майкл представился мне коммивояжером, случайно заглянувшим в наш сад, — и, подумав, добавила: — А может, это было как раз правильно, что ты, Анабель, не сказала мне заранее. Чтобы Майкл сам сказал, чем занимается. Когда человек сообщает о своей работе, необходимо видеть его глаза, чтобы понять: относится ли он сам к этому всерьез или только зарабатывает деньги.
Он внезапно подался к ней, и его глаза оказались так близко, что Милли оцепенела от неожиданности.
— Смотрите, — тихо сказал Майкл. — Я — писатель.
Отшатнувшись, он прошелся по гостиной, оглянулся на Милли и спросил с усмешкой:
— Ну как? Вы все поняли обо мне?
— Нет, — вырвалось у нее.
— Как же так? Вы только что утверждали, что необходимо видеть глаза и все такое. Вы их увидели.
Милли сердито буркнула:
— По вашим глазам ни черта не поймешь!
— Милли! — вскрикнула Анабель.
Майкл расхохотался, обнажив крепкие зубы:
— Вот умница, девочка! Теперь вы будете знать, что не во всяком взгляде можно прочитать все, что вам хочется. Скорее уж то, что захочется раскрыть его владельцу.
— Я поняла. Вам не хочется раскрываться передо мной. И нс надо. — Милли старалась говорить холодно, чтобы ему не взбрело в голову, будто она обижена его скрытностью.
В конце концов, решила она, это его дело, кому доверять знание о себе. Она не очень-то и нуждается. Главное, чтобы Анабель понимала, что за человек будет с ней рядом.
* * *В том, что Анабель действительно понимает это, она не почувствовала уверенности и после того, как Майкл Кэрринг раскланялся со своей уже знакомой усмешкой, сводившей на «нет» всю напускную вежливость, и отбыл в неизвестном направлении на новеньком синем «Ягуаре». Тронувшись с места, автомобиль с довольным видом проурчал о том, что писательские дела его хозяина обстоят просто прекрасно. Это порадовало Милли только потому, что могло обеспечить ее сестре тот уровень жизни, к которому приучили их родители.
Правда, сегодняшние наблюдения за сестрой и Майклом Кэррингом заставили ее думать, что до свадьбы дело дойдет очень не скоро. Если вообще дойдет. Анабель держалась с ним, как со старым другом, близость которого нисколько не будоражит. И он смотрел на нее взглядом, от которого вряд ли могут побежать мурашки. Когда Майкл переводил глаза на Милли, они становились совершенно другими. В них вспыхивало солнце, которое наблюдало за ними в саду, где произошло что-то, еще не осознанное самой Милли.
То, что Майкл тоже почувствовал нечто подобное и не забыл об этом, было ясно по тому, как он смотрел на Милли за столом. У нее то и дело начинали пылать щеки, потому что взгляд сидевшего напротив мужчины проникал в самую ее душу. Как будто нечаянно, Майкл постоянно задевал ее ноги, и Милли то отдергивала их, то вытягивала снова, с трепетом ожидая нового прикосновения. А когда поднимала голову, неизменно встречала пристальный, волнующий взгляд Майкла. Казалось, он вообще не отводил от Милли глаз.
И потом, когда они перешли в гостиную, где Анабель включила негромкую музыку и зачем-то достала семейные альбомы, его взгляд то и дело останавливался на Милли, будто пытался разгадать в ней что-то.
— Вот Милли два года, — радостно сообщила Анабель, демонстрируя ему снимок. — Видишь, уже какой взгляд!
— Маленький бесенок, — пробормотал Майкл и опять задержал взгляд на ее лице. Потом посмотрел на ее грудь, на живот.
Сидевшая в кресле Милли невольно скрестила ноги, чтобы взгляд Майкла не забрался под платье. Хотя оно было ниже колен, но слишком узкое, и ей пришлось поддернуть его, чтобы удобно устроиться в кресле. Майкл с ее сестрой расположились на диване напротив, и Милли все время казалось, что он смотрит ей под подол.
«Ну и смотри!» — Ее неожиданно охватило желание похулиганить. Она чуть сползла в кресле и немного раздвинула колени. Анабель, увлеченная детскими воспоминаниями, ничего не заметила, зато Майкл сразу увидел, как изменилась поза девушки напротив. Легкая улыбка заиграла на его губах, когда он скользнул взглядом по ее ногам, демонстрирующим доступность их обладательницы. Но Милли тут же закинула ногу на ногу, показав ему, что все не так просто, как он вообразил. Он пришел к ее сестре? Вот пусть с ней и остается. А на долю Милли мужчин всегда хватит. По крайней мере, до сих пор у нее не было в них недостатка.
Но стоило Майклу отвлечься от созерцания темного пространства, спрятанного Милли, как она снова переменила позу, расставив ноги шире положенного. Она смотрела на Майкла и улыбалась с самым невинным видом — всего лишь младшая сестренка его подруги. Но тьма, открывшаяся у нее между ног, неумолимо звала его, тянула к себе так, что у Майкла испарина выступила на лбу.
— Пожалуй, мне пора, — внезапно сказал он и поднялся.
Милли быстро сдвинула ноги, чтобы сестра не заметила ее рискованных маневров. Захлопнув альбом, Анабель растерянно протянула:
— Майкл, еще же совсем рано! Мы могли бы еще…
— Потанцевать! — выпалила Милли и подалась вперед. — Вы танцуете, Майкл?
— Смотря что вы называете танцем, — медленно проговорил он.
— Да уж не чарльстон, конечно, я имею в виду!
— Да, потанцуйте пока, — озабоченно произнесла Анабель. — А я пойду сварю кофе. Кто хочет кофе?
— Все хотят, — ответил Майкл.
Его рука уже протянулась к Милли. Ее сестра еще была на пороге, когда Майкл уже притянул девушку и жарко дохнул ей в ухо:
— Продолжим наш танец?
От его запаха у нее опять смешались мысли. Поверх его плеча Милли увидела заглядывающую в окно почти полную луну, которая показалась ей любопытным глазом Космоса. Девушка подумала: «А вдруг именно мы — те двое, за которыми следит Вселенная? И с нами она связывает особые надежды… Может, мы должны произвести на свет какого-то необыкновенного ребенка?» От этой мысли ее сердце дрогнуло, но Милли не забыла, о чем идет речь, и сумела выдавить протестующее:
