Элеонора Кроуфорд - Любовная западня
Невольно сцепив руки, Флора старалась унять охватившую ее дрожь. Так сложилось, что в девятнадцать ей казалось: жизнь ее кончена и она до конца дней своих останется несчастной. Но в двадцать мир, который она возвела вокруг себя, начал рушиться, и постепенно оптимизм и жизненный тонус сменили депрессию и отчаяние.
Она была так юна, так идеалистически настроена, так мечтательна. Словно тогда у нее была другая жизнь. Теперь иной раз она самой себе казалось мудрой, старой и циничной.
Оглядев зал, Флора не заметила Шона. Голова разламывалась от боли, что, в общем, неудивительно. Вчера она допоздна засиделась, корпя над бумагами и читая про Мексику. Ненадолго заснула, но спала урывками, сны снились какие-то странные. Теперь еще ссора с Шоном… Проведя рукой по лбу, она поняла, что истощена как физически, так и душевно.
Где же он? Сгорая от нетерпения, она отправилась на поиски. Ноги болели. Она не привыкла к туфлям на высоких каблуках, хотя от этого становилась чуть выше и элегантнее, что очень ее радовало. Прошло минут десять, а он все не появлялся. Она чувствовала себя все скованнее, головная боль усиливалась. Повинуясь безотчетном порыву, она выскользнула из дома через парадное и пошла искать белый «понтиак-фьеро» Шона. Сейчас она очень пожалела, что не приехала на своем автомобиле, маленьком, допотопном джипе небесно-голубого цвета. Тогда не пришлось бы дожидаться Шона, чтобы он отвез ее домой. Хотя джипу, пожалуй, было бы неуютно среди роскошных лимузинов на стоянке, подумала она, обводя взглядом впечатляющую коллекцию дорогостоящих машин. «Понтиака-фьеро» нигде не было.
Он уехал, что было видно по просвету между сверкающим «мерседесом» иссиня-черного цвета и голубым, с металлическим отливом БМВ.
Мгновение она стояла, не шевелясь, не веря своим глазам.
Шон уехал! Уехал без нее! Мерзавец!
Флора не была знакома ни с кем из присутствовавших на приеме. Они с Шоном проехали много миль, добираясь сюда, в провинцию, в стоящую на отшибе старую усадьбу. Она даже не знала точно, где находится. За рулем был Шон, и Флора не обращала внимания на дорогу.
Он ее бросил. Другого слова и не подберешь. Ясное дело, Шон отомстил ей, оставив одну. Чего от него еще ждать! Она и раньше считала его мелочным. Вот лишнее тому подтверждение. Как она вообще могла любить его? От мысли, как слепа она оказалась, ей стало страшно. И она еще на что-то надеялась! Какая же я была дура, отрешенно подумала девушка.
Кровь стучала в висках, и она помассировала их руками. Войдя обратно в дом, Флора направилась в бар. Нужно выпить сока или воды. Только бы перестала болеть голова, а то она уже начинает плохо соображать. Да еще это легкое головокружение…
Надо придумать, как вернуться домой. Обводя взглядом зал, девушка пристально рассматривала гостей. На всех мужчинах дорогущие костюмы, на всех женщинах — шикарные платья, но ни у тех, ни у других «ничего общего с попугаями». Ни одного знакомого лица, никого, к кому можно обратиться с просьбой подбросить ее до дома. Дорога обратно занимает почти час. О такси можно забыть. Иначе придется истратить деньги, отложенные для покупки продуктов на месяц.
Попросив бокал апельсинового сока со льдом, она пошла искать укромный уголок, где можно посидеть. В мраморном фойе никого не было. Если она здесь немного побудет, может, голова и пройдет. Взгляд остановился на приоткрытой двери, в проеме которой были видны письменный стол, книжный шкаф и большой диван.
Диван! Распахнув дверь настежь, Флора вошла и притворила ее за собой.
Нужно хоть ненадолго прилечь, иначе она упадет в обморок. Поставив на массивный дубовый стол бокал, подложив под него конверт, который достала из корзины для канцелярского мусора, девушка сбросила туфли на высоких каблуках, легла на диван, закрыла глаза и попробовала ни о чем не думать. Какое блаженство! Снаружи доносились приглушенные обрывки бесед и взрывы хохота. Тишина, царящая в кабинете, действовала на нее, как целебный бальзам, и головная боль постепенно проходила. Еще немного, и она встанет и решит, как быть с транспортом.
Когда Флора проснулась, на часах было три часа ночи, и в доме стояла гробовая тишина. Ее охватила паника, но она взяла себя в руки. Это ведь не конец света. Просто на редкость глупо все получилось.
Девушка с трудом удержалась от того, чтобы не расхохотаться. Господи, вечно она попадает в разные истории! С трудом выпрямившись, она села на диване и уставилась перед собой, дожидаясь, пока глаза привыкнут к темноте. В комнате было не так уж мрачно. В окно проникал лунный свет, отчего массивный стол казался посеребренным.
Головная боль прошла. Это радовало.
Ей очень захотелось принять ванну, но, если пустить воду из крана, она наверняка разбудит этого зеленоглазого тигра, который спит где-нибудь в доме. Боже мой! Флора представила, что ей предстоит… Разыскивая ее, он явится сюда в черной шелковой пижаме, и тогда ей несдобровать.
Что ж, выбора нет. Выйдя на цыпочках из кабинета. Флора прошла по восточному ковру в фойе, выложенному мрамором. Большая, витая лестница, по которой шествовать только коронованным особам, вела на второй этаж.
Найдя ванную комнату, она стала молиться, чтобы он не услышал звук воды в туалете и в ванне. Посмотрев на себя в зеркало, девушка пришла в ужас. Тушь для ресниц и карандаш для глаз размазались. В ярком свете белокурые волосы торчали в стороны бесформенной, бесцветной копной. И это при том, что она их не красит. Самая что ни на есть натуральная блондинка, но сейчас почему-то выглядит, как шлюха, тем более что платье измято до неузнаваемости. Бедные попугайчики, не повезло им!
Закусив губу, она хихикнула.
Все так же, на цыпочках, Флора вернулась в кабинет, присела на диван, и, затаив дыхание, стала ждать, когда в доме послышатся шаги. Ответом была тишина. Прошло несколько минут, дышать стало легче.
Нужно собраться с мыслями.
О том, чтобы самой покинуть дом, не может быть и речи. Своей машины у нее нет, к тому же она очень приблизительно представляет, где находится. Отсюда по меньшей мере час езды до ее сарая, а это не то расстояние, которое она может одолеть пешком. Можно среди ночи позвонить подруге Бет или матери, чтобы сделали милость и приехали за ней, но так не годится. Она же не знает, куда ехать. А раз так, то остается дождаться утра, дать знать о себе и попросить о помощи. Помощи у Дэна Монтаны, который дрыхнет где-то в своем громадном особняке.
Ясное дело, три часа ночи — не самое подходящее время, чтобы идти его искать, а найдя, растолкать. Закрыв глаза, Флора представила его спящим на большой кровати почему-то в черной шелковой пижаме, а то и в чем мать родила. Может, так оно и есть.
