Айра Уайз - Объяснение в любви
От своих предков, известных коллекционеров предметов искусства, Клайв унаследовал художественное чутье и способность распознать шедевр в непримечательной на первый взгляд вещи. Каждое его приобретение вызывало у друзей и знакомых «белую» зависть. И точно так же, как в меблировке, Клайв дерзко сочетал старое и новое, не смущаясь вешал работы молодых, никому не известных художников рядом с потемневшими полотнами старых мастеров. И общее впечатление создавалось просто изумительное.
Некогда стоять тут да пялиться на картины! — одернула себя Анхела. Она изрядно припозднилась и знала это. Время сегодня пролетело как-то незаметно.
Может, еще удастся создать впечатление, будто она провела здесь не один час, собираясь на вечеринку. Риск — благородное дело, усмехнулась Анхела, направляясь прямиком в спальню.
Однако все ее старания пропали даром. Клайва все не было и не было. Анхела, уже полностью одетая, начала не на шутку волноваться, когда в замке наконец повернулся ключ.
— Ты опоздал, — упрекнула она.
— Знаю, — отрезал Клайв и прошел в спальню, даже не взглянув на молодую женщину.
Чуть заметно хмурясь, Анхела последовала за ним.
— Неудачный день? — полюбопытствовала она.
— И день, и все прочее, — прорычал Клайв.
— Настолько неудачный, что мне и улыбки не перепадет, не говоря уж о поцелуе? — мягко поддразнила Анхела, но лицо ее было серьезно. После всех тех усилий, которые Клайв приложил нынче утром, чтобы реабилитировать себя в глазах любимой, теперешняя его вспышка вызывала недоумение и тревогу.
Тем временем он швырнул пиджак на кровать и постоял минуту, расправляя плечи и словно пытаясь стряхнуть с них некое непосильное бремя. Под бледно-голубой рубашкой перекатывались бугры мускулов. Анхела почувствовала, что в крови разливается знакомое тепло… Как же ей хотелось подойти к любимому и размять напрягшиеся мышцы!
Но вот Клайв вздохнул, обернулся — и молодая женщина похолодела. Зеленые глаза полыхали едва сдерживаемым гневом, лицо побледнело, чеканные черты обозначились резче. Клайв мрачно оглядел Анхелу с головы до ног, поджал губы и снова отвернулся.
В голове ее зазвенели предупреждающие колокольчики.
— В чем дело? — резко осведомилась она.
— Ни в чем, — отрезал он и глухо выдохнув, добавил: — Дай мне десять минут на то, чтобы привести себя в порядок, и мы поговорим.
— Ловлю тебя на слове, — кивнула она.
Анхеле нечасто доводилось наблюдать проявление темных сторон характера Клайва, но она уже поняла: в такие минуты лучше его не провоцировать, а подождать, пока он успокоится. Господи, что же стряслось? — тревожно гадала Анхела, выходя из спальни. Неприятная встреча? Биржевой крах?
Десяти минут оказалось недостаточно. Но вот наконец Клайв вышел из спальни, с волосами, все еще влажными после душа, нетерпеливо поддергивая манжеты. Было очевидно, что настроение его не улучшилось.
— Вот, держи. Может, взбодришься, — предложила ему Анхела бокал виски с содовой.
— Некогда, — отрезал Клайв. — Кроме того, я за рулем. — И, повернувшись к зеркалу, принялся завязывать галстук.
Анхела с замирающим сердцем поняла: дурное настроение любимого вызвано отнюдь не неприятностями на работе. Клайв злится на нее.
— Ну хорошо, — объявила она, отставляя бокал. В конце концов, если уж назревает скандал, то следует выяснить отношения прямо здесь, дома, а не в гостях. — Что я такого, по-твоему, натворила?
— Я разве тебя в чем-то упрекаю? — Клайв в последний раз взглянул на себя в зеркало: галстук завязан идеально, смокинг сидит безупречно, рубашка ослепляет белизной. — Если ты готова, то пора идти…
Если она готова… Анхела опустила глаза. Облегающее алое шелковое платье она купила только сегодня, памятуя о вкусах Клайва, предпочитающего видеть ее в красном. С какой радостью она предвкушала его комплименты! А эта высокая прическа… Волосы подобраны наверх, лишь один-единственный выбившийся локон мягко щекочет шею… И карминно-красную помаду она тоже выбрала не случайно.
До чего же обидно, что Клайв демонстративно проигнорировал все ее усилия ему понравиться! В воздухе повисло тягостное молчание. Все это неспроста. Клайв — тонкий психолог, он не может не видеть, как больно ее ранит, причем второй раз за день.
Да что с ним такое? Чем вызваны эти странные перепады настроения?
Уж не хочет ли Клайв дать понять, что с него довольно? Что она вконец ему опротивела и он видеть ее не может без того, чтобы не сказать гадость-другую?
Эта мысль посетила Анхелу отнюдь не впервые. То и дело подсознательная тревога давала о себе знать. Хотя вот уже целую неделю — если не считать сегодняшнего утра — счастье их было настолько полным, что молодая женщина убедила себя в беспочвенности подобных страхов.
Но сейчас, изнывая под бременем незаслуженной обиды, Анхела вновь готова была поверить в худшее. Она прискучила любимому? Клайв хочет сбыть ее с рук? И эта счастливая неделя стала последней — неудачной — попыткой с его стороны испытать те самые чувства, что умерли, угасли навсегда?
Дважды за один день… Дважды он намеренно оскорбил ее…
— Querida? — окликнул ее Клайв.
— Да, я готова, — тихо отозвалась она, едва сдерживая слезы: так подействовало на нее ласковое обращение.
И, потянувшись за красной сумочкой, с грустью задумалась: к чему же это она готова? К тому, чтобы потерять любимого навеки?
В сердце словно вонзилась раскаленная игла. Анхела замерла, дожидаясь, чтобы боль утихла. Утром этот способ оправдал себя, но не сейчас. Чем больше молодая женщина убеждалась, что наскучила Клайву, тем сильнее ныла грудь. Но ведь она всегда знала, что интрижка долго не продлится. И без того, если верить непрошеным «доброжелателям», она продержалась куда дольше, чем другие…
Те же «доброжелатели» охотно разъяснили Анхеле, что если Клайв Риджмонт однажды и женится, то на женщине своего круга. На наследнице громкого титула и не менее весомого состояния, на юной леди, равной ему по происхождению и воспитанию. На той, кого родители Клайва примут с распростертыми объятиями.
А вовсе не на чужестранке без роду, без племени, которая понятия не имеет, кто ее отец. Семейство Риджмонт ведет бизнес во многих странах, сам Клайв возглавляет открытый в Барселоне филиал процветающей корпорации, однако невесту себе он наверняка подыщет на родине, под бледно-голубым английским небом.
И уж конечно это будет не женщина, недостойная даже находиться в одной комнате с его респектабельными родственниками. Не та, что выставляет свое тело на всеобщее обозрение.
