Робин Дональд - Жена бывшего друга
— Я планирую найти работу, — выдавила она сквозь зубы и направилась к выходу.
Не оглянувшись, она закрыла за собой дверь. Заставив себя идти спокойно, а не бежать, как ей того хотелось, кивнула элегантной секретарше, которая с удивлением посмотрела на нее.
Кэт спустилась на лифте в холл и вышла на улицу, мгновенно оказавшись под жарким солнцем. Но, несмотря на жару и духоту, ее била дрожь, как в лихорадке. И у этой лихорадки было имя. Ник Хардинг.
Ради бога, возьми себя в руки, приказала она себе. Тебе нужно решить, что ты будешь делать, если он откажется дать деньги.
Что бы ни произошло, она достанет деньги. У Хуаны должен быть шанс.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Неделю спустя Кэт выходила из университетской библиотеки вместе с подругой, которая внезапно дернула ее за руку.
— Смотри! Вот это мужчина!
Перед ними стоял Ник, прислонившийся к длинной машине, которая заставила даже самых искушенных мирскими соблазнами студентов открыть рты от восхищения.
— Какой мой любимый цвет? — мечтательно произнесла подруга. — Цвет последнего предмета одежды, который мужчина снимает в моей спальне.
Кэт сжала зубы и произнесла, стараясь казаться веселой:
— Шинейд, у тебя уже есть Джонатан! Не жадничай! Тем более этот точно разобьет тебе сердце!
— Он выглядит так, словно историями о нем можно будет пугать внуков, — не унималась подруга. Она остановилась, заметив, что Ник выпрямился при виде Кэт. — Эй, ты что, знаешь его?
Солнце освещало темные волосы Ника, высокие скулы, он выглядел как пират, неукротимый и опасный.
— Знаю, — ответила Кэт. — Не очень хорошо, но достаточно, чтобы быть настороже.
— Если он тебе не нужен, представь нас, — рассмеялась Шинейд, увидев выражение лица Кэт. — Стоит попытаться. Видела бы ты свое лицо! Ты расскажешь мне все сегодня вечером, непременно.
Кэт выпрямила спину и подошла к машине.
На Нике был безупречно сшитый темный костюм, прекрасно подчеркивавший его широкие плечи и узкие бедра.
Кэт пожалела, что на ней нет того симпатичного голубого костюма. Только джинсы, кремовая рубашка и джемпер, подходящий по цвету к ее волосам. Ник выглядел куда представительней.
— Привет, Ник, — сказала она, подойдя ближе. Он улыбнулся.
— Кэт. — Он открыл дверцу и протянул руку за ее сумкой.
Поколебавшись мгновение, она отдала ее.
— Она слишком тяжелая, — нахмурился он, кладя сумку на заднее сиденье.
— Книги всегда тяжелые. Куда мы едем?
— Туда, где не так людно.
Кэт кивнула и села в машину, положив руки на колени. Она невидящим взглядом уставилась на дорогу, которая перед ее глазами превратилась в сплошное белое пятно.
Они остановились возле старинного дома в стиле ар деко недалеко от одного из оклендских парков.
— Это не твой офис, — вырвалось у нее. Ник выключил мотор.
— Нет.
Девушка потянулась за сумкой.
— Оставь, я отвезу тебя домой позже.
Ник улыбнулся в ответ на ее подозрительный взгляд. Он что-то задумал. Но что?
— Я возьму ее, — ответила она.
— Тогда я сам понесу. — Он нагнулся и подхватил сумку.
Современный лифт поднял их наверх быстро и бесшумно. Войдя в апартаменты, Кэт заметила, что старинные высокие потолки и отделка были сохранены. Ник провел ее в просторную гостиную, из которой открывался вид на парк. Кэт обратила внимание, что в нем нет банальных клумб, которые муниципалитет позаботился устроить во всех скверах и парках города. Вместо них она увидела нежно-розовые лепестки вишневых деревьев, изящный фонтан из белого мрамора посреди пруда, окруженного ирисами, фрезиями и маленькими серебристо-голубыми цветами.
Зеленая трава простиралась до мощных дубов, покрытых свежей зеленой листвой. Легкий ленивый ветерок шевелил их ветки — единственный источник прохлады в это необычайно жаркое время.
— Принести тебе что-нибудь выпить? — спросил Ник.
— Нет, спасибо. — Ни за что на свете, даже если во рту у нее сухо, как в пустыне Гоби!
— Я хочу пить, надеюсь, ты извинишь. — Он исчез в дверях.
Так и не сумев успокоиться, Кэт огляделась по сторонам. Если Ник сам выбирал мебель, то он не ошибся. Размеры мебели соответствовали его собственной мощной фигуре, но черные кожаные кресла и диван, дорогой персидский ковер и абстрактное полотно на стене наводили на нее страх. Так, должно быть, чувствуют себя дети в большом мире взрослых — маленькими и беспомощными.
Выпрямив плечи, она прошла к книжному шкафу, с удивлением заметив на его полках несколько своих любимых книг.
Она листала одну из них, когда Ник вернулся с подносом. Поставив его на стол, он сказал:
— Я сварил кофе. Садись, пей и, ради бога, перестань смотреть на меня такими глазами. Я не собираюсь набрасываться на тебя.
Бросив на него недоверчивый взгляд, Кэт положила назад книгу и села в одно из прохладных кожаных кресел. По крайней мере, кофе даст ей возможность занять чем-нибудь руки. Она налила ему кофе, такой, какой ему нравился, — крепкий, черный, без сахара, — и добавила молока в свой.
Ник сел напротив, скрестив длинные ноги.
Взяв чашку, он спросил:
— Почему ты взяла девичью фамилию?
Изумленная, она подняла на него глаза:
— Мне так захотелось.
Это был неудачный ответ, но в разговоре с Ником было очень трудно подбирать удачные слова.
— Но ты все еще иногда носишь кольцо. — Его губы растянулись в улыбке, а глаза озорно сверкнули, остановившись на ее пальце, на котором сегодня кольца не было. — Наверное, только тогда; когда оно должно напоминать мне о том, что человек, за которого ты вышла замуж, дал мне шанс самому построить мою жизнь.
Кэт покраснела, она носила это кольцо только потому, что оно давало ей иллюзорное ощущение защиты.
— Тогда ты должен понимать мои чувства к Хуане. Глен дал тебе шанс. Я хочу сделать то же самое для нее.
— Очень умно, Кэт, — начал Ник и замолчал. Потом продолжил: — Я проверил ту больницу. Что заставило тебя взять на себя ответственность за ребенка?
Она произнесла:
— У нее была только тетя, сестра ее матери, ее звали Розита. Ей было четырнадцать. Отца убили повстанцы, и я не знаю, что произошло с остальной семьей. Розита не могла рассказать.
— Это не ответ на мой вопрос. Почему ты взяла на себя эту ответственность?
— У Розиты не было денег. Они были беженцами. Я не могла допустить, чтобы Хуана умерла.
— Как ты узнала о ней? — нахмурился он.
— Я была там, когда она родилась. Я держала ее, пока врач пытался спасти жизнь ее матери. — Она посмотрела на него, но на его лице ничего не смогла прочитать. — Она была особенной, потому что родилась в день годовщины смерти моей матери. Это показалось мне символичным.
