Эллен Сандерс - Пьянящая любовь
Впрочем, будучи на восемь лет его старше, Робин без труда завладела всем свободным от школьных занятий временем ученика. Однако и ей пришлось пожертвовать своим досугом. На прогулки по магазинам с Мирандой и на свидания с Джеймсом времени катастрофически не хватало. Успехи Эйдона служили малой компенсацией за обиды друзей.
Быстро преодолев лестницу в шесть ступенек, Робин неожиданно оказалась в объятиях молодого человека.
— Осторожнее, мисс Голдвей, — с лучезарной улыбкой произнес Эйдон.
— Господи, ты меня испугал. — Робин вздохнула и попыталась высвободиться из объятий ученика. У стороннего наблюдателя — а им могла оказаться миссис Макдауэлл — поза Робин и Эйдона вызвала бы подозрения. — Я думала, ты еще спишь.
Отступив на пару шагов, Робин смогла рассмотреть своего ученика. Эйдон был одет в широкие спортивные штаны и обтягивающую майку без рукавов. Судя по раскрасневшемуся лицу и тяжелому дыханию, парень возвращался с утренней пробежки по парку.
— Решил немного размяться перед уроками, — улыбнулся Эйдон. — Кстати, вам бы тоже не помешало немного физической нагрузки.
Робин шутливо насупилась.
— Хочешь сказать, что мне нужно сбросить пару лишних килограммов?
— Вовсе нет. У вас превосходная фигура, но… спорт полезен для здоровья и хорошего настроения.
— То-то я и смотрю, что ты все время улыбаешься, — резко парировала Робин. Улыбка Эйдона частенько ее смущала, поскольку Робин никогда не знала, чем она вызвана — неизменно отличным расположением духа ученика или тем, что он в душе посмеивается над чрезмерно робкой преподавательницей.
— Давайте не будем ссориться, — миролюбиво предложил Эйдон. — Кстати, у меня есть небольшое предложение.
— Пр-предложение? — Сердце Робин забилось сильнее, и она с трудом заставила себя успокоиться. Как можно равнодушнее она спросила: — Насколько пристойное?
Эйдон снисходительно усмехнулся и взглянул на Робин с таким видом, словно она была непонятливой ученицей.
— Ради всего святого, мисс Голдвей! Ну и мнение же у вас обо мне. Кажется, я пока не давал вам никакого повода подозревать меня в чем-либо…
— Извини, Эйдон, — перебила его Робин. — Я очень спешу. Не мог бы ты побыстрее изложить суть своего предложения? — Она подчеркнула интонацией последнее слово, словно пытаясь доказать самой себе, что в «предложении» нет ничего постыдного и двусмысленного.
— Давайте с завтрашнего дня будем разговаривать только по-французски.
— Эта идея осенила тебя во время пробежки?
Эйдон смущенно опустил ресницы. Странно, раньше Робин не замечала за своим учеником робости или неуверенности. Наконец-то Эйдон стал похож на четырнадцатилетнего подростка, робеющего в компании девушки. Черт возьми, Робин это нравилось!
— Вообще-то эта мысль пришла в мою голову вчера, за ужином с мамой.
Робин непонимающе вскинула брови.
— Как только мы с вами начинали обсуждать что-либо интересное, мама тут же встревала в беседу и…
Робин поняла, о чем говорит Эйдон, и остановила его жестом руки.
— Погоди. Во-первых, твоя мама очень умная и интересная собеседница.
— Но я хотел узнать ваше мнение! — с присущими молодому человеку максимализмом и пылом воскликнул Эйдон.
Робин бросила быстрый взгляд на наручные часики.
— Что ж, я согласна. Только мы начнем не с завтрашнего дня, а сразу же, как только я вернусь из университета, договорились?
Эйдон ослепительно улыбнулся и радостно закивал.
— Кстати, насколько я поняла, твоя мать владеет французским, — с сомнением в голосе заметила Робин. — Во всяком случае, она никогда не говорила о том, что и ей требуется помощь в освоении языка.
Эйдон подмигнул преподавательнице и перешел на шепот:
— Все познания мамы сводятся к десяти фразам. Просто ей нравится создавать у людей впечатление, будто она знает все на свете.
Робин понимающе кивнула.
— Напрасно. Я могла бы заниматься с вами обоими.
— Ну уж нет! — запальчиво возразил Эйдон. — Вы только моя учительница, мисс Голдвей!
— А теперь извини, но за углом меня ждет Джеймс. Если я задержусь еще на пару минут, он уедет, и тогда я точно опоздаю на занятия.
— Джеймс? — настороженно переспросил Эйдон.
Робин никогда не упоминала при нем имени своего жениха и поэтому сейчас почувствовала себя неловко.
— Это… это мой друг. Мы вместе учимся.
— Ясно, — неожиданно погрустнев, ответил Эйдон. Он опустил голову и поплелся вверх по лестнице.
Что за детские выходки! — раздраженно подумала Робин. Не хватало еще оправдываться перед учеником! В конце концов, я не его собственность. Миссис Макдауэлл платит мне не за сексуальное воспитание сына, а за уроки французского. Хотя если учесть назначенную самой Анджелиной стоимость урока…
У Робин не было ни малейшего желания думать о тайных замыслах и интригах матери Эйдона. Во-первых, она опаздывала. Во-вторых, сейчас ей придется оправдываться перед Джеймсом за задержку, а возможно, всю дорогу терпеть его хмурый вид. А в-третьих, миссис Макдауэлл производила на Робин все лучшее и лучшее впечатление. Счастье, что она нашла такого работодателя. Щедрого и понимающего.
— Наконец-то, — пробурчал себе под нос Джеймс, когда Робин открыла дверцу его автомобиля.
— Извини, — коротко бросила она, садясь на переднее сиденье. — Давай быстрее. Мы опаздываем.
— Ты меня даже не поцелуешь?
Робин вздохнула с таким видом, словно соседский малыш клянчил у нее конфету. Однако сочла за лучшее не препираться по пустякам и быстро клюнула Джеймса в щеку.
— Поехали.
Однако Джеймс, похоже, не торопился заводить мотор. Он медленно повернул ключ в зажигании, затем выжал педаль газа. Наконец машина тронулась с места, и Робин облегченно вздохнула.
— Тебе не кажется, что наши отношения несколько… мм, замороженные?
Ну вот, началось! — с досадой подумала Робин. Теперь Джеймс всю дорогу будет трепать мне нервы разговором «о наших отношениях».
— В каком смысле? — прикинулась она непонимающей.
— За последний месяц мы виделись лишь пару раз. Да и то на большой перемене в кафетерии. Тебе не кажется, что это маловато для пары, которая подумывает о женитьбе?
— Джеймс, ты ведь сейчас готовишься к выпускным экзаменам. Пишешь диплом.
— Не пытайся свалить всю вину на меня! — резко перебил ее Джеймс.
— У меня сейчас нет времени даже сделать маникюр! — воскликнула Робин, и это прозвучало как последний довод.
В доказательство своих слов она продемонстрировала ему свои ногти. Однако расчет на шоковую реакцию не оправдался. То, что привело бы в ужас Миранду, подействовало на Джеймса не более чем дорожный знак на черепаху.
