Диана Стоун - Коварный замысел
– Браво, моя дорогая, браво! – саркастически воскликнул он. – Ничего не скажешь – вот игра, достойная такой блестящей лицедейки, как ты. Прикрыться чужим именем – как это ловко, как умно! Разве несчастный слепой может быть уверен, что ты – это ты, особенно если столько лет тебя не видел? Да за такое время и голос, и лицо, и фигура могут измениться до неузнаваемости, особенно при современном уровне пластической хирургии. И как проверить, правда ли это…
– Это правда. Я не лгу. Я на самом деле Глэдис Рейли, – тяжело дыша, проговорила она.
– Тогда почему ты сразу об этом не сказала?
– Потому что я… мне…
– Потому что это не пришло тебе в голову, не так ли?
– Нет!
– Ну хватит! – Теперь он совсем не походил на больного человека, инвалида, способного вызвать сострадание. Он возвышался над ней, закрывая собой дверь, такой большой, сильный и угрожающий, совершенно лишенный жалости, без малейшего намека на мягкость.
– Мне ли не знать тебя, Сандра? Наслушался я до тошноты о том, какая ты талантливая, красивая, как ты любишь себя – и только себя…
– Нет!
– Я видел, как у меня на глазах погибает человек, как он теряет уверенность в себе, чувство собственного достоинства, само желание жить и словно безумный твердит о твоих желаниях, твоих запросах, твоем успехе. Мне все известно о твоем неуемном самолюбии, о твоем разрушительном потакании своим бесконечным желаниям, которые надо удовлетворить любой ценой, даже перешагивая через людей!
Глэдис уже решительно ничего не понимала.
– Вы… вы видели, как на ваших глазах погибает человек… – неуверенно прошептала она, и тут он с проклятьем сорвал очки, и она увидела карие, почти черные глаза, горевшие недобрым огнем.
– Да, – сказал он.
Глэдис стояла, пристально глядя на него, и постепенно до нее начало доходить, что он не слепой. Ну, разумеется, ведь этот вовсе не Джеффри Гамильтон, осенило ее наконец. Да, сходство есть, черты лица похожи, так что неудивительно, что она приняла его за Джеффри. Но лицо этого мужчины гораздо выразительнее, жестче и моложе. Возможно, он родственник, но никак не муж Сандры.
– Вы… вы не… – промямлила она и мимолетно удивилась, что это не принесло ей никакого облегчения, а он между тем кивнул.
– Да, я не Джеффри. – Я Джереми Гамильтон, брат Джеффри.
2
– Какой у тебя удивленный вид, – усмехнулся он спустя несколько мгновений, в течение которых Глэдис не сводила с него изумленного взгляда. – Разве ты не знала, что у Джеффри есть брат? Впрочем, вполне возможно, что и не знала. Меня это не удивляет. Гамильтоны предпочитали делать вид, что меня не существует.
Глэдис нервно облизнула пересохшие губы.
– Но у Джеффри действительно нет никакого брата, – твердо заявила она. – Я это точно знаю. Сандра мне говорила.
– Неужели? – Он явно не верил последней части высказывания. – Что ж, очень жаль разочаровывать тебя, но с фактами не поспоришь: у Джеффри есть брат, точнее сводный брат. Наш общий папочка любил порезвиться на стороне.
– Вы хотите сказать, что вы…
– Ублюдок? Ты это имела в виду? Ну да, все верно. Как по рождению, так и по натуре, как видишь.
– Послушайте… – Глэдис попыталась еще раз воззвать к его разуму, – Для меня неважно, кто вы и зачем здесь. Мне нет дела до того, что вы думаете о Сандре. Но я еще раз повторяю: я не она. Я Глэдис Рейли, как я вам и говорила. Прошу вас, поверьте мне!
– Бога ради, Сандра, избавь меня от этого спектакля! – Джереми сунул руку в карман брюк и вытащил портсигар. – Мы оба прекрасно знаем, кто ты и почему здесь…
– Я-то знаю, но вы – нет.
– Я тебя умоляю, смени пластинку, – раздраженно бросил он, зажигая одну тонкую сигару.
Глэдис почувствовала нарастающее отчаяние. Как же ей убедить его?
– Мистер Гамильтон! Пожалуйста, выслушайте меня! – Глэдис непроизвольно сделала шаг вперед, и он тут же ухватил ее за запястье, больно сжав своими длинными, смуглыми пальцами.
– Нет, дорогуша, это ты меня послушай, – процедил он. – Джеффри умер. Ты что, не поняла?
– Нет!
– Да. – Джереми приблизил к ней свое злое лицо, и Глэдис ощутила запах виски. – Умер, ясно тебе?! Покончил с собой! И ни я, ни кто другой ничего не смогли сделать.
– Нет! Нет! – Глэдис отчаянно трясла головой, а он все крепче сжимал ее руку, пока та не занемела. Заглянув в мстительное лицо Джереми Гамильтона, она вдруг с ужасом осознала, что он может причинить ей физический вред, даже убить. Вот почему он вызвал сюда Сандру, вот почему угрожал ей чем-то таким, что могло заставить ее приехать. Да только она не приехала. Она сделала ловкий ход. Послала вместо себя Глэдис, надеясь, что слепой муж, с которым они не виделись почти шесть лет, не заметит подмены. И ее коварный план мог бы сработать, тем более что Глэдис всегда невольно сочувствовала мужу Сандры. Непонятно, зачем он просил жену приехать, но Сандра рассчитывала, что приезд вместо нее Глэдис сорвет его планы. Невероятная подлость! Интересно будет послушать, что Сандра скажет в свое оправдание. Впрочем, наверняка вновь постарается выйти сухой из воды.
– Говорю же вам, я не Сандра Гамильтон! – закричала она в страхе и отчаянии. – Вы ошибаетесь!
– Нет, дорогая. Это ты ошиблась, приехав сюда. Теперь ты полностью в моей власти, – заявил он, злорадно усмехаясь. – Что же ты, Сандра? Не ожидал от тебя такой глупой доверчивости? Неужели мое послание так напугало тебя, что ты стремглав примчалась сюда, да еще одна?
– Так это вы вызвали Сандру? – выдохнула она в лицо этому безжалостному человеку, который держал ее словно в железных тисках, пресекая все попытки вырваться.
– Разумеется, – зло бросил он. – Я же сказал, что Джеффри больше нет. Он умер месяц назад, и все это время я просто мечтал о том, как придушу тебя собственными руками!
Сердце Глэдис забилось неровными толчками, кровь отхлынула от лица, и в голове внезапно стало пусто. Перед глазами почернело и поплыло, и она провалилась в спасительную темноту обморока.
Очнулась она уже в какой-то другой комнате, на зачехленном диване. Наверное, какая-то гостиная, подумала Глэдис, когда способность соображать вернулась к ней. В комнате была и другая мебель, тоже в чехлах.
Голова как будто перестала кружиться, и она приподнялась на локте, когда Джереми Гамильтон вошел в комнату, неся стакан воды. Сейчас он показался Глэдис чуть бледнее, но глаза по-прежнему смотрели сурово. Когда он подошел, она откинулась на диванные подушки, и сердце снова тревожно забилось при виде холодного, ледяного выражения его красивого лица.
– Ты в порядке? – спросил он скорее обвиняюще, чем сочувственно.
Впрочем, глупо было ждать сочувствия от такого жестокого человека.
