Кейт Хьюит - Порочная тайна
Грейс глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Она с этим справится. Она – профессионал. Она уйдет с головой в работу и забудет об этом мужчине и о своих воспоминаниях. Находясь в этой золотой клетке, в этой красивой тюрьме, она не могла не вспомнить другой остров и другую стену. И горе, которое последовало за всем этим по ее вине.
– Госпожа Тернер.
Грейс обернулась и увидела Тэнноса, стоявшего в дверном проеме. Он переоделся в шелковую серую рубашку, которая была расстегнута на горле, и черные брюки. Он превосходно выглядел в одном полотенце на бедрах, но в этом небрежно-элегантном стиле смотрелся еще лучше, его сила была заметна в каждом сдержанном движении, мускулы ходили под шелком. Она немного отступила:
– Мистер Тэннос.
– Прошу, называйте меня Хэлис. Расскажите о себе, госпожа Тернер. Как я понимаю, у вас большой опыт в оценке искусства периода Ренессанса?
– Это моя профессия, мистер Тэннос.
– Хэлис. – Он сел за огромный дубовый стол, потеребил подбородок, явно ожидая, что Грейс продолжит свой рассказ.
– Я защитила диссертацию по репродукциям картин да Винчи.
– Репродукции…
– Да.
– Не думаю, что здесь вы столкнетесь с репродукциями.
Волнение поднялось в груди Грейс. Хоть она и чувствовала себя тревожно в этом месте, ей не терпелось увидеть, что же находится в том подвале.
– Может, вы покажете мне, что я должна оценить…
– Как долго вы работаете в «Эксис-арт»?
– Четыре года.
– Должен признаться, что вы очень молоды, чтобы иметь такой опыт.
Грейс захлестнуло раздражение. Она, к сожалению, уже привыкла к клиентам-мужчинам, которые проходились по ее способностям. Ясно, что Хэлис Тэннос был из той же серии.
– Месье Лэтур может поручиться за мои способности, мистер Тэннос…
– Хэлис, – поправил он мягко.
Дрожь побежала по ее телу, словно капельки воды по голой коже. Грейс не хотела называть его по имени.
– Если вы хотите другого оценщика, просто скажите мне. Я буду рада помочь.
Он улыбнулся. Он выглядел настолько спокойным и расслабленным…
– Нет, что вы, госпожа Тернер, я просто заметил…
– Ясно. – Она ждала в напряжении, настороженно, но изо всех сил стараясь выглядеть так же беспечно, как и он. Он ничего не говорил, и она изнывала от нетерпения. – Так что насчет коллекции… – наконец напомнила она.
– Ах да. Коллекция. – Он повернулся, чтобы посмотреть в окно, и тут же его выражение расслабленности сменилось осторожностью, он уже был начеку.
Хэлис выглядел таким городским и уверенным в себе человеком, однако на какое-то мгновение Грейс показалось, будто он попал во власть ужасной неведомой силы, словно страшная тень легла на него. Вскоре его лицо прояснилось и он вновь повернулся к Грейс, слегка улыбаясь:
– У моего отца была частная коллекция искусства в подвале этого здания. Коллекция, о которой я ничего не знал.
Грейс никак не прокомментировала это. Тэннос поднял одну бровь, как будто бы чуть-чуть насмехаясь:
– Вы сомневаетесь?
Конечно же она сомневалась.
– Я здесь не для того, чтобы делать суждения, мистер Тэннос.
– Вы будете когда-нибудь, – проговорил он задумчиво, – называть меня Хэлис?
– Я предпочитаю рабочие отношения – это помогает мне оставаться профессионалом.
– А называть меня по имени – это уже слишком интимно? – Он слегка повысил голос, в котором появились чарующие нотки; и по телу Грейс вновь пробежала дрожь – от макушки до самых пяток.
– Интимно – неподходящее слово. Но если вам это действительно так важно, то я буду называть вас Хэлис. – Грейс вздрогнула.
Она ставила себя в неловкое положение, но в его глазах зажегся серебристый огонь, когда она произнесла его имя. Что бы она ни чувствовала – влечение, магнетизм, – он тоже это чувствовал.
Но не важно. Влечение, по мнению Грейс, было подобно самоубийству – это как мотылек, летящий на огонь.
– Могу я увидеть картины? – спросила она.
– Конечно. Быть может, это все прояснит.
Хэлис резко поднялся из-за стола и вышел из кабинета, явно ожидая, что Грейс последует за ним. Она подавила в себе раздражение его высокомерным отношением – он даже не оглянулся, – а вскоре раздражение сменилось удивлением, когда Хэлис открыл и придержал перед ней дверь.
– Только после вас, – шепнул он, и, заливаясь румянцем, Грейс прошла мимо него.
– Куда? – лаконично спросила она.
Она спиной чувствовала, как Хэлис идет сзади, слышала шорох его одежды. Он был элегантным, привлекательным, плавным. Сексуальным.
Нет. Она не могла – и не будет – так думать. Она не смотрела на мужчину как на сексуальный объект уже четыре года.
Инстинктивно Грейс ускорила шаг, будто пытаясь отдалиться от него, но Хэлис не отставал.
– Поверните направо, – промурлыкал он, и она почувствовала смех в его голосе. – Вы просто мастер по ходьбе на очень высоких каблуках, госпожа Тернер. Но ведь это не гонка.
Грейс ничего не ответила, но заставила себя сбавить шаг. Немного. Она повернула и ступила в еще один длинный коридор, ставни в котором выходили на разные стороны внутреннего дворика.
– А теперь налево, – произнес он немного ласковым голосом, от которого зашевелились волоски на шее Грейс.
Он снова приблизился. Она повернула налево и наткнулась на зловещего вида лифт – со стальными дверями и сложнейшей системой безопасности.
Хэлис приложил свои пальцы к системе считки отпечатков и прошептал код (пока Грейс специально отвела глаза), чтобы активировать систему.
– Мне нужно будет дать вам код доступа, – сказал он, – так как все картины останутся в подвале.
– Честно говоря, мистер Тэннос…
– Хэлис.
– Не уверена, что многое удастся сделать здесь, – продолжила Грейс не смущаясь. – Обычно процедуры оценки проводятся в лабораториях, при наличии всего необходимого оборудования.
Хэлис мрачно улыбнулся:
– Выходит так, что мой отец был того же мнения, госпожа Тернер. Думаю, вы найдете все необходимое оборудование и инструменты.
Двери лифта открылись, и Хэлис сначала пропустил Грейс вперед и лишь затем вошел сам. Двери со свистом закрылись, и Грейс ощутила неожиданный приступ клаустрофобии. Лифт был довольно просторным, и только они вдвоем находились внутри, и все же ей казалось, что она не может дышать. Не может думать. Она осознавала, что Хэлис стоит рядом, весь такой расслабленный, а лифт опускался все ниже и ниже под землю, к самому сердцу, зловещему сердцу этого ужасного строения. Внутри ее боролись сразу два чувства – соблазна и ощущения себя в западне; оба эти чувства она ненавидела.
