Оливия Гейтс - Лунная богиня
Именно благодаря Алии Луджейн познакомилась с Джалалом. Теперь, когда стало известно, что Алия — его сводная сестра, у Луджейн есть все шансы опять встретиться с Джалалом. Именно поэтому она избегала встреч с Алией. И еще потому, что Алия светилась от счастья после того, как вышла замуж.
— Итак, какое же мне придумать наказание для тебя за то, что ты приехала в Азмахар тайно? — энергично спросила Алия.
— Я тоже по тебе скучала, Алия.
Смех Элии был подобен звону хрусталя.
— Узнаю женщину, которой удается заставить меня улыбаться. Знаешь, ты увертливее угря. Я слышала, в Азмахаре все такие.
Луджейн растянула в улыбке напряженные губы.
— Так как я только наполовину азмахарианка, то не могу быть слишком увертливой.
Алия присвистнула:
— Дорогая моя, наша «половинчатость» лишь усиливает черты, которые мы наследуем от каждой стороны. Спроси об этом Кямала.
Ну вот. Эта женщина не в состоянии не упомянуть своего мужа и любовь всей жизни.
Луджейн понимала, что ведет себя нехорошо, но причиной тому была не только нежность в голосе Алии. Луджейн видела ее вместе с мужем, встречала их поодиночке и с двумя детьми. Она наблюдала и ощущала, как чрезмерно и преданно суровый Кямал обожает свою супругу. Кроме того, Луджейн, видя доказательство подобной страсти, понимала, что в ее жизни никогда не будет ничего подобного.
— Итак, ты надолго в Азмахаре? — Алия прервала ее мрачные мысли. — В прошлый раз ты приезжала более четырех лет назад и пробыла менее четырех дней.
— Я не знаю, Алия. Все зависит от здоровья моей тети.
— Суффея? — Из голоса Алии улетучилось легкомыслие, уступая место тревоге. — Что с ней?
— У нее диагностировали рак молочной железы.
— О, Луджейн, мне так жаль. Привези ее в Джудар. У нас лучшие клиники в мире, благодаря Кямалу. Я прослежу, чтобы ее лечили лучшие врачи.
— Не знаю, как благодарить тебя за предложение, Алия, но мне придется отказаться. Я пыталась заставить ее приехать в Штаты, но она не желает оставлять дочерей на несколько месяцев, пока продлится лечение. Одна учится в старших классах средней школы, а другая только что родила близнецов.
— Я отлично понимаю ее заботу о детях. Но в Азмахаре дела идут не лучшим образом, и здравоохранение пострадало сильнее всего.
У Луджейн сжалось сердце.
— Я знаю. Но тетя настаивает на лечении в Азмахаре, как любой другой житель страны. Мне лишь удалось организовать ее консультации с лучшими врачами из США. Они прилетят через пару дней.
— Это здорово. И если того, что они порекомендуют для лечения, нет в Азмахаре, я обеспечу ее лекарством, оборудованием и персоналом. Раз она не едет к нам, мы привезем ей сами лучшее из Джудара.
— О, Алия, на это я и надеяться не могла.
— Да ты вообще ни на что не надеялась, да? Ты же запросто откажешься от помощи подруги.
Луджейн выдохнула. Алия была права. Достаточно того, что Луджейн — дочь служащей, работавшей во дворце, где выросла Алия. Луджейн не желала принимать помощь, за которую не в состоянии заплатить. Она принимала помощь Элии тогда, когда та настаивала на том, что просто компетентнее в каком-то вопросе, и это не имело ничего общего с ее королевским статусом.
Даже сейчас Луджейн не смогла бы достойно отплатить Алии.
— Я слышу, как кипят твои мозги, Лу, — сказала Алия. — Но на этот раз помощь я предлагаю не тебе непосредственно, поэтому твоя аллергическая реакция на мое предложение не будет очень сильной. Теперь пообещай, что согласишься с моим предложением и позволишь мне сделать все возможное.
Луджейн усмехнулась, хотя на глаза навернулись слезы.
— Я забыла, как хорошо ты меня изучила, Алия. И о том, какой надоедливой ты бываешь, и какой невероятно доброй. — Она вздохнула, взволнованно сглотнув. — Спасибо, я обещаю.
— Умница! — Луджейн представила улыбку неутомимой Алии. — Итак, когда мы увидимся?
Тьфу ты. Луджейн придется дать еще одно обещание.
Она выдохнула:
— Как только станет известен план лечения тети, я позвоню тебе, и мы устроим девичник.
Алия радостно вскрикнула:
— Я ловлю тебя на слове!
Они поболтали еще немного, и к Луджейн постепенно вернулась прежняя легкость в общении с подругой. Потом Алия, смеясь, попрощалась с ней и отправилась отмывать дочь, перепачкавшуюся чем-то липким.
Луджейн рухнула в ближайшее кресло.
Угораздило же ее вернуться к Азмахар теперь, когда впервые за многие годы сюда приехал Джалал. Ей ужасно не хотелось находиться с ним в одном воздушном пространстве. А после разговора с Алией ей казалось, что ее роковая встреча с ним все ближе.
Все-таки она идиотка. Ведь он пообещал вычеркнуть ее из своей памяти, а теперь включился в борьбу за трон. Уж о ком, а о ней Джалал вспомнит в последнюю очередь. В конце концов, она — одна из многих его любовниц.
Пока они были вместе, он организовывал их встречи, когда было удобно ему. Иногда они не виделись неделями, и он наверняка ей изменял. В разлуке с ним Луджейн терзалась сомнениями. Она видела и слышала слишком много доказательств того, что в его постели каждую ночь появлялась новая женщина.
К ее стыду, уйти от него ее заставила отнюдь не его измена.
В конце концов, Джалал ничего ей не обещал, поэтому она не имеет права чувствовать себя преданной.
Проклиная себя за неприятные воспоминания, она лихорадочно оглядывала номер отеля. В нем она проживет ближайшие недели. Отель находится в нескольких минутах ходьбы от больницы, поэтому Луджейн сможет в любое время приехать к тетушке.
Встав, она направилась в кухню, чтобы заварить травяной чай. Ей нужно успокоиться перед тем, как она поедет за тетей на окраину Дуррат Сахель. Движение в столице Азмахара стало гораздо хуже прежнего.
Как только она отпила чая с гибискусом, тишину номера люкс нарушил громкий мелодичный звонок. Луджейн проглотила горячую жидкость, ошпарив язык и поперхнувшись.
Пока она откашливалась, позвонили снова.
Должно быть, горничная. Луджейн предполагала, что пробудет в номере всего час, поэтому не повесила на дверь табличку «Не беспокоить».
Подойдя к двери, она распахнула ее и замерла. Сердце перестало биться.
В дверном проеме, заполняя его целиком, стоял Джалал.
Когда-то Луджейн думала, что красивее и великолепнее его никого быть не может. Он изменился за прошедшие два года. Теперь угроза и властность чувствовались в каждом его взгляде и движении. Если прежде от его внешности у нее захватывало дух, то теперь она просто потеряла дар речи.
Он смотрел на нее сверху вниз, будто тоже был потрясен тем, что видит.
