Нора Робертс - Вечные сны о любви
Он отступил, с холодным удовлетворением изучая свою работу. Довольный собой, Флинн вышел и стал ждать ее у подножия лестницы.
И когда она спускалась к нему, его сердце гулко забилось в груди.
— Speirbhean.
Кейлин приостановилась в нерешительности.
— Простите?
— Ты прекрасна. Тебе нужно учить гаэльский язык, — сказал он, беря ее за руку и выводя из зала. — Я научу тебя.
— Ну что ж, спасибо, но не думаю, что в этом действительно есть необходимость. Еще я хочу поблагодарить вас за такой прием и спросить, могу ли я воспользоваться вашим телефоном. — Маленькая деталь, подумала Кейлин, которая неожиданно пришла в голову.
— У меня нет телефона. Тебе нравится платье?
— Нет телефона? Ну, тогда, быть может, телефон есть у кого-то из ваших соседей?
— У меня нет соседей.
— А в ближайшей деревне? — спросила она, вновь охваченная паникой.
— Нет никакой деревни. Почему ты беспокоишься, Кейлин? Тут тепло, сухо и безопасно.
— Может быть, но… откуда вы знаете, как меня зовут?
— Ты сама сказала.
— Я не помню, чтобы я говорила. Я не помню, как я…
— Нет причин волноваться. Когда ты поешь, тебе станет лучше.
Она подумала, что у нее уйма причин для беспокойства. Ощущение благополучия, которое Кейлин испытывала в той очаровательной комнате, быстро улетучивалось. Но когда она вступила в столовую, то испытала шок.
За столом могло бы уместиться человек пятьдесят, и еды хватило бы, чтобы накормить их всех.
Чаши, и блюда, и супницы, и тарелки теснились на длинной дубовой поверхности. Фрукты, рыба, мясо, целый огород овощей, множество неизвестных блюд.
— Откуда… — Ее голос зазвучал отрывисто, и ей пришлось приложить усилие, чтобы сдержаться. — Откуда все это?
Он вздохнул. Он ожидал восхищения, а вместо этого — шок. Еще одна вещь, на которую может рассчитывать мужчина, подумал он. Женщины — всегда загадка.
— Пожалуйста, садись. Ешь.
Хотя она испытывала легкую тревогу, но голос был спокойным и твердым.
— Я хочу знать, откуда взялась вся эта еда. Я хочу знать, кто еще есть в доме. Где ваша жена?
— У меня нет жены.
— Не обманывайте меня. — Она быстро повернулась, посмотрела ему в глаза и теперь почувствовала себя уверенней. И достаточно сердитой, чтобы настаивать и требовать. — Если у вас и нет жены, то женщина здесь есть наверняка.
— Да. У меня есть ты.
— Только… не подходите. — Она схватила со стола нож, направила на него. — Не подходите ко мне. Я не знаю, что здесь происходит, и знать не хочу. Я отсюда выйду и пойду дальше.
— Нет. — Он шагнул вперед и выхватил у нее из руки то, что теперь стало розой. — Ты сядешь и будешь есть.
— Я в коме. — Она изумленно глядела на белую розу в его руке, на свою пустую руку. — Я попала в аварию. Я ударилась головой. Все это — галлюцинации.
— Все это реально. Никто лучше меня не знает границы между тем, что реально, а что нет. Садись. — Он жестом указал на стул, чертыхнулся, когда она не пошевелилась. — Разве я не сказал, что не обижу тебя? Среди моих грехов никогда не было лжи или причинения вреда женщине. Вот. — Он протянул руку, и сейчас в ней был нож. — Возьми и воспользуйся им, не колеблясь, если я нарушу свое слово.
— Вы… — Она чувствовала рукой твердость рукоятки ножа. Померещилось, сказала она себе. Просто померещилось. — Вы волшебник?
— Да. — Его усмешка была быстрой и яркой, как молния. Он сиял от удовольствия. — Все точно, я волшебник. Садись, Кейлин, и поешь вместе со мной. Потому что голодал я очень долго.
Она осторожно отступила на шаг.
— Это слишком.
Думая, что она имеет в виду обилие яств, он глянул на стол, нахмурившись. Подумал.
— Пожалуй, ты права. Я слишком увлекся. — Он изучил набор блюд, кивнул, затем описал рукой дугу.
Половина яств исчезла.
Нож выпал из онемевших пальцев Кэйлин. Глаза закрылись.
— О Боже. — Это было нетерпение, и в той же степени это была забота. По крайней мере, на этот раз у него хватило ума подхватить ее, прежде чем она опустилась на пол. Он сел на стул, слегка встряхнул ее, увидел, как ее взгляд стал осознанным.
— Ты все еще не поняла.
— Понять? Понять?
— В таком случае я должен объяснить. — Он взял тарелку и принялся наполнять едой. — Тебе нужно поесть, иначе ты ослабнешь. Твои раны заживут быстрее, если ты будешь сильной.
Он поставил тарелку перед ней, стал наполнять другую — себе.
— Что ты знаешь о волшебстве, Кейлин Бреннан из Бостона?
— Это забавно.
— Это может быть забавным.
Я поем, подумала она, потому что действительно чувствовала себя нехорошо.
— И еще это иллюзия.
— И такое может быть. — Он приступил к еде — превосходный ростбиф — и застонал от удовольствия. Во время первой своей недели он объелся так, что ему весь день было плохо. И считал, что это того стоило. Но сейчас он научился не торопиться, научился ценить каждое мгновенье, каждый глоток.
— Теперь ты помнишь, как попала сюда?
— Шел дождь.
— Да, и он все еще идет.
— Я ехала…
— Как ты ехала?
— Как? — Она взяла вилку, попробовала рыбу. — Я ехала на машине… Я ехала на машине, — повторила она, повышая голос от возбуждения. — Конечно же, я ехала на машине и заблудилась. Была гроза. Я ехала из… — Она остановилась, борясь с путаницей в голове. — Из Дублина. Я была в Дублине. У меня отпуск. Да, точно, у меня отпуск, и я собиралась поездить по сельской местности. Я заблудилась. Каким-то образом. Я была на одной из тех маленьких дорог, что проходят через лес, когда началась гроза. Я почти ничего не видела. Потом я…
Ее взгляд стал напряженным, когда она взглянула в его глаза.
— Я видела вас, — прошептала она. — Я видела вас там, во время бури.
— Видела?
— Вы были там, под дождем. Вы произнесли мое имя. Как вы могли знать мое имя еще до того, как мы познакомились?
Она почти ничего не ела, и он подумал, что бокал вина поможет ей лучше воспринять то, что ей предстояло услышать. Он наполнил его и подал ей.
— Ты снилась мне, Кейлин. Ты снилась мне дольше, чем вся твоя жизнь. И ты снилась мне, когда заблудилась в моем лесу. И когда я проснулся, ты уже пришла. А я тебе никогда не снюсь, Кейлин?
— Не пойму, о чем вы говорите. Была гроза. Я заблудилась. Очень близко ударила молния, и был олень. Белый олень на дороге. Я свернула, чтобы не наехать на него, и произошла авария. Кажется, я врезалась в дерево. Вероятно, у меня сотрясение мозга и чудятся разные вещи.
— Белая лань. — Его лицо снова омрачилось. — Твоя машина врезалась в дерево. Они не должны причинять тебе вред, — пробормотал он. — Они не имеют права причинять тебе вред.
— О ком вы говорите?
— Мои тюремщики. — Он отодвинул тарелку в сторону. — Проклятые Хранители.
— Мне нужно проверить машину. — Она говорила медленно, спокойно. Он не просто эксцентричный. У этого человека с головой не все в порядке. — Большое вам спасибо за помощь.
— Если ты хочешь осмотреть машину, мы сделаем это. Утром. Вряд ли стоит выходить в грозу среди ночи. — Он положил свою руку на ее, прежде чем она успела встать. — Ты думаешь: "Этот Флинн лишился рассудка". Это не так, хотя пару раз до этого было недалеко. Взгляни на меня, leannana. Неужели я для тебя ничего не значу?
— Я не знаю. — И именно это удержало ее от того, чтобы убежать.
Он смотрел на нее так, что она чувствовала себя словно привязанной к нему. Не связанной внешней силой, а привязанной. По собственной воле.
— Не понимаю, что вы имеете в виду, что происходит со мной.
— Тогда мы сядем у огня, и я расскажу тебе, что все это значит. — Он встал, протянул руку. На его лице появилось раздражение, когда она не захотела принять ее. — Тебе нужен нож?
Она взглянула на нож, затем снова на него.
— Да.
