Кэтрин Джордж - Подарок к Рождеству (Сборник)
— Тем не менее ты его любишь, Оливия. Делай, что тебе подсказывает сердце.
Оливия улыбнулась.
— Бабушке это не понравится.
— Бабушка тут ни при чем. Иди одевайся, собирай вещи. Я приготовлю завтрак. Отнеси бабушке чай и не говори ни слова.
Итак, Оливия оделась, сложила в сумку вещи, нашла паспорт, проверила деньги в кошельке, достала и положила на кровать зимнее пальто, и тут из комнаты вышла бабушка. Она оглядела Оливию, аккуратно одетую для выхода.
— Ты зачем надела хорошую юбку? Знаешь ведь, что у нас нет денег все время покупать тебе обновки.
Оливия собралась с духом:
— Бабушка, я еду в Голландию. Меня попросили неделю-другую присматривать за Нелл.
— А на какие деньги ты собираешься разъезжать?
— Меня отвезут.
Как по заказу, раздался стук в дверь, и она пошла открыть. На крыльце стоял низенький, толстый, щегольски одетый человек с седыми волосами и ярко-голубыми глазами.
— Мисс Хардинг? Я Бронгер, управляющий мистера ван дер Эйслера. Я должен доставить вас в его дом в Амстердаме. — Он крепко пожал ей руку.
— Заходите, пожалуйста, мы как раз пьем кофе. Нам с вами надо сразу ехать или у вас найдется время выпить чашечку?
— Это было бы неплохо, мисс, — по-английски он говорил бегло, но с сильным акцентом. — У нас есть полчаса, не больше.
Она помогла ему снять короткую толстую куртку.
— Как мы поедем?
— За нами придет машина, я уже все устроил.
Мы летим в Скипхол, оттуда едем в Амстердам. Машину я оставил в аэропорту.
— Что ж, познакомьтесь с моей мамой и бабушкой.
Он пожал руки, слегка поклонился, подвинул стул, выпил кофе, вежливо ответил на вопросы миссис Фицгиббон и ничего ей не разъяснил. Очень благоразумный человек, думала Оливия, наблюдая за ним.
Вскоре они уже мчались в аэропорт.
— О поездке не волнуйтесь, — проговорил Бронгер, — все предусмотрено.
— Как вы успели? Не представляю, как вы сумели проделать все это в считанные часы.
Он улыбнулся, ничего не сказал, и она спросила:
— Можно мне кое-что узнать о Нелл? Она живет у мистера ван дер Эйслера? Не получится так, что она уйдет домой? — Оливия помедлила. — Может быть, я не должна вас расспрашивать…
— Мистер ван дер Эйслер доверяет мне, мисс. Нелл отказывается идти домой, точно не знаю, почему. Уходя из дома, она оставила записку, и просто счастье, что девочку нашли через несколько часов. Она очень возбуждена и требует вас. Известный вам план — это лучшее, что мистер ван дер Эйслер мог придумать за то короткое время, что у него было. К сожалению, на следующие несколько дней у него очень плотный график работы в ряде больниц, и изменить его он не может. Очень любезно с вашей стороны так скоро отозваться на его просьбу, мисс.
— Что ж, я надеюсь, что смогу помочь. Мистер ван дер Эйслер сказал, что Нелл вернется к бабушке, как только он сумеет это устроить. Бронгер кивнул седой головой.
— Нелл у нее хорошо. Она похожа на покойного отца девочки.
Они приехали в аэропорт, следующие полчаса ушли на формальности, и в самолете они уже не разговаривали. У Оливии было о чем подумать, а Бронгер закрыл глаза и задремал. Ему пришлось очень рано встать, догадалась Оливия.
В Скипхоле он проводил ее к главному входу, попросил подождать и ушел, а через несколько минут подъехал в роскошном «ягуаре». Вышел, забрал ее сумку и открыл заднюю дверцу.
Оливия медлила.
— А можно я сяду рядом с вами? Мне так будет лучше.
Он был доволен.
— Я буду рад, мисс. — Он чуть улыбнулся. — До Амстердама недалеко.
Оказавшись в городе, Оливия жадно разглядывала все, что мелькало за окном. Старые дома по берегам каналов в стороне от главных, деловых улиц выглядели так, будто ничто в них не менялось веками.
Бронгер остановил машину, Оливия вышла и встала на узком тротуаре, разглядывая дом мистера ван дер Эйслера.
Но ей не дали мешкать. Бронгер поднялся по ступенькам, открыл дверь и провел Оливию в дом. В тот же миг маленькая фигурка слетела с лестницы и кинулась к ней.
— Я знала, что ты приедешь, дядя Хасо говорил. О, Оливия, ты будешь со мной жить? Я не хочу домой, я не пойду…
— Ну-ну, малышка, — сказала Оливия, обнимая девочку. — Конечно, я останусь, и, я уверена, дядя Хасо тоже не захочет тебя огорчить.
— Она противная, у нее на подбородке бородавка, она меня отшлепала и сказала маме, что я непослушная, а мама только засмеялась и сказала, что я должна изменить свое поведение… Оливия…
Тут вмешался Бронгер:
— А теперь, Нелл, отпусти мисс, пусть она пройдет в комнату и приведет себя в порядок, ладно? Сейчас вы с ней будете обедать, у Офке все готово.
Дверь в конце холла отворилась, вышла высокая костлявая женщина и приблизилась к ним. Она, улыбаясь, протянула руку Оливии, и Бронгер сказал:
— Моя жена Офке. Экономка и кухарка. Она не говорит по-английски, но я буду помогать, и Нелл немного знает голландский.
Он что-то сказал жене, та кивнула и пошла вверх по лестнице, поманив Оливию за собой. Там оказалась квадратная площадка с дверьми по обеим сторонам, в глубь дома уходил широкий коридор. Она повела Оливию по коридору, открыла одну из дверей и жестом пригласила Оливию войти.
Комната была квадратная, с высоким потолком, большое окно смотрело на узкую полоску сада позади дома. Из мебели там были кровать с пологом, стол розового дерева с трюмо на нем, высокий комод того же розового дерева, два маленьких кресла и прикроватный столик с очаровательной фарфоровой лампой. Ковер и шторы по цвету соответствовали покрывалу — нежно-розовому, восхитительно теплому.
Нелл вбежала следом за ней.
— Вот тут ванная. — Девочка толкнула дверь. — А тут шкаф для одежды. Дядя Хасо разрешил мне выбрать комнату. — Нелл прыгнула на кровать, а Оливия тем временем сняла пальто и шляпу. — Хочешь, я расскажу тебе, как я сбежала?
— Да, дорогая, я хочу знать все, что случилось, но, может быть, сейчас спустимся вниз, а поговорим после ленча?
Они спустились — никаких признаков присутствия мистера ван дер Эйслера не было. И вот они уже сидели за ленчем в маленькой уютной комнате позади обширной гостиной, которую Оливия видела мельком, и Нелл выкладывала свою историю. В ней был явный домысел, Оливия с трудом следила за ходом событий. В истории фигурировала женщина с бородавкой на подбородке и, увы, мама Нелл, которая, кажется, едва ли вообще заходила домой на Рождество. Оливия дала девочке выговориться, понимая, что ей это необходимо. Позже мистер ван дер Эйслер, возможно, найдет время, думала Оливия, и расскажет ей, что же все-таки произошло.
