Шеннон Уэверли - Неземная любовь
— Привет, Чет, что вас подняло в такую рань? — спросил Ник, подходя к машине.
— То же самое я мог бы спросить у тебя. Ты знаешь, что малышка Лаутон получила работу в Нью-Йорке?
Ник почувствовал жуткую растерянность, будто его обвели вокруг пальца.
— Челсия?
Чет недовольно покрутил головой.
— Она позвонила мне сегодня утром и сказала, что вынуждена нас покинуть.
Еще один удар, едва не сбивший его с ног.
— Так она уезжает?
— Уезжает? Нет, уже уехала. Я никогда еще не видел, чтобы кто-нибудь улепетывал с такой скоростью. А ты об этом и понятия не имел, так надо думать?
— Э-э… нет. А что именно она сказала?
— Да ничего особенного. Что нашла очень хорошую работу. Курорт в Адирондаке. Извинялась за свое поспешное бегство, объяснила, что ее ждут там прямо сейчас. Что-то в этом роде.
Ник, слушая его, ходил взад-вперед вдоль машины.
— Так, значит, ее уже нет? Чет прищелкнул пальцами.
— Похоже на то. — Он вылез из машины и облокотился на крыло. — Ник, ты чертовски плохо выглядишь.
Ник, остановившись, оглядел свою зеленую рубашку «поло» и старые джинсы.
— Благодарю.
— Дело тут не в одежде. В тебе. Ты что, не высыпаешься последнее время?
Ник неопределенно пожал плечами.
— Не возражаешь, если мы немного побеседуем? С тех самых пор, как вы с Грейс разбежались, мы с тобой толком и не говорили.
Ник напрягся. Ему совсем не хотелось выслушивать, как Чет станет убеждать его вернуться к прежнему.
— Я вот что хотел тебе сказать… Ну, в общем, я не жалею, что вы расстались. Думаю, тебе следует об этом знать.
Ник бросил на него осторожный взгляд.
— Если так, то я очень рад. Я никогда не хотел причинить ей ни малейшей неприятности. Так же, как и вам.
— Понимаю. Ты славный малый, Ник. И имей в виду — с Грейс все в порядке. Она чуток попереживала, а потом все встало на свои места.
— В самом деле? — Ника это несколько удивило.
— Меня всегда не оставляло ощущение, что вы многое себе напридумали. Ваш роман отдавал чем-то неестественным. В ваших отношениях не хватало какой-то искры.
Ник, опершись на машину, слушал его со странной досадой.
— Мне показалось, она почувствовала даже в некотором роде облегчение. Какое-то время ей льстили твои ухаживания, но наверняка она понимала — тут что-то не так. И я не думаю, чтобы ее удовлетворяли такие отношения.
— Вы правы, наверное. Ей было бы трудно с этим смириться. Она, безусловно, заслуживает большего.
— Как и ты. — (Ник быстро отвел взгляд, зная, что тоска по Челсии застилает ему глаза.) — Это я насчет того, что пора тебе перестать себя мучить. Дай себе волю, и пусть все будет, как будет.
— Что вы имеете в виду?
— Я уже сказал тебе, ты славный малый, Ник. Но уж очень сурово ты к себе относишься. Я счастлив, иметь такого компаньона, но дай себе передышку. Послушайся своего сердца, и оно наставит тебя на верный путь.
— Боюсь, я не совсем понимаю.
— А я так думаю, что отлично понимаешь. Я знаю, куда она переехала, у меня есть адрес.
Ник почувствовал, как боль, таившаяся где-то внутри, заполняет сердце.
— Неужели я такой прозрачный? Чет негромко рассмеялся.
— Как стекло. Почему бы тебе не позвонить ей? Ник закусил губу.
— А что это даст? Она приняла решение, начала новую жизнь.
— Она поймет, что ты любишь ее. Или у тебя есть еще какие-то сомнения?
— Нет! Вы ошибаетесь! — воскликнул он с таким неистовством, что оба вздрогнули.
— Чего ты боишься, сынок? — Добродушное лицо Чета выражало сочувствие.
— Боюсь? Я ничего не боюсь. — Едва он произнес эти слова, как сразу понял, что они лишены всякого смысла. Он всегда относился к Челсии с опаской. Она напоминала ему Лауру, а Лаура была в его судьбе роковым заблуждением.
Но разве похожа она на Лауру? Пусть ей выпало на долю заниматься не совсем обычным делом, но она не избалована жизнью и далека от безрассудства. И она не думает только о себе. Наоборот, такого отзывчивого сердца он никогда прежде не встречал. И в то же время она предельно осмотрительна и осторожна. Единственное, что роднит ее с Лаурой, так это, то невероятное волнение, какое она в нем пробуждает. Нет, не волнение! Теперь он готов был признать, что чувство, испытываемое к ней, гораздо более глубоко и серьезно. Вот почему он распорядился отделить ее участок от остальной территории «Сосновой горы». Он решил купить его и сохранить в неприкосновенности, оградить от всех перемен, здесь происходящих. Он грезил наяву, представляя, как будет жить с ней вместе в этом доме. И иногда, в неосторожные минуты, он даже мечтал о том, что дом наполнится смехом детей, их детей…
Внезапно он осознал, что больше не может бороться с собой. Он любит Челсию до безумия, разве не так? Она — центр его вселенной, источник его жизненных сил. Почему ему стоило такого труда понять и признать эту очевидность?
— Решиться бывает нелегко, даже страшно, — тихо произнес Чет, устремляя взгляд в сторону холмов. — Особенно, для таких как ты. Для тех, кто уже обжегся. Снова подставить себя под удар очень тяжело. Все время думаешь, случится что-то непредвиденное, постоянно ожидаешь каких-то ужасов. Предполагаешь, что это не продлится долго. Что она окажется совсем не такой, какой ты ее видишь сейчас. Что она может бросить тебя и найти себе кого-то получше… — Чет посмотрел себе под ноги. — Прости, что я все это говорю, только мне не хочется видеть, как ты упускаешь возможность стать счастливым.
По сути, все, что сказал Чет, было правдой. Не то, чтобы Ник на самом деле не одобрял способ, каким Челсия зарабатывает себе на жизнь, или опасался ее влияния на Кэти. Он просто боялся, жутко боялся полюбить снова.
Но он любит ее. Любит больше жизни. И осознание этого наполнило его безысходной печалью, потому, что пришло слишком поздно. Возможно, он полюбил ее с той самой минуты, когда ненастным апрельским днем увидел в первый раз, только не осмеливался сказать ей об этом, даже тогда, когда она сама призналась ему.
У него сжалось сердце. Челсии тоже было чем рисковать, и она бесстрашно подставила себя под удар — только для того, чтобы в результате оказаться одной. Каким же он был ослом!
Чет слегка кашлянул, привлекая его внимание.
— Ты выглядишь таким потерянным, будто думаешь, что ничего уже невозможно исправить. Не стоит так переживать, все еще наладится.
— Не надо меня обманывать.
— Я просто не могу поверить, что ты, в делах такой ухватистый парень, палец о палец не хочешь ударить, чтобы добиться Челсии.
— Что я, по-вашему, могу сделать? Кроме неприятностей, она ничего от меня не видела. С какой стати ей сюда возвращаться?
