Джина Кэйми - Измены
— Это твоя проблема, Тони, — заключил он — Лицо не соответствует телу. Мы не получим полноценного имиджа.
— Ты меня убиваешь, Алекс!
— Посмотри сам.
Положив под стекло один из снимков, он большим пальцем с маникюром закрыл лицо.
— Видишь, насколько чувственно тело? А лицо, как у бездомных с бешеными глазами на картине Кейна.
Теперь Алекс ладонью прикрыл ее тело.
— Думаю, что это из-за длинных черных волос. Они делают ее взгляд слишком серьезным.
— Тогда мы изменим цвет ее волос. Давай попробуем рыжий парик.
Каган нахмурился, что очень исказило его благородные черты лица.
— Но она не рыжая изнутри.
Он повернулся и подошел к углу с бумажным фоном, где Лорис сидела под лампами на высоком табурете. Остановившись у экрана-отражателя, он на мгновение пристально посмотрел на нее; казалось, что он старается навсегда запечатлеть Лорис в своей памяти. Время от времени он качал головой, будто бы принимая и отрицая в голове различные варианты.
Наконец он одобрительно кивнул.
— Все! Я нашел. Как только увидел ее, у меня появилось гложущее чувство: что-то не так. Теперь я понял. Она не брюнетка. Она блондинка.
— Блондинка? — с сомнением воскликнул Тони.
— Ты только посмотри на нее, — упорствовал Каган. — Неужели это цвет кожи брюнетки? Ты не видишь, что она настолько прозрачна, что просвечивается на свету.
Должно быть, для Тони это было слишком.
— Даже с этими… с такой чувственной фигурой, в ней есть что-то эфемерное.
— Эфемерное? — с издевкой усмехнулся Тони. — С такими титьками и такой задницей?
— Тони, ты хотя бы на минуту можешь оторваться от ее титек и задницы и увидеть что-то еще? — холодно сказал Каган, стирая ухмылку со своего лица. — Не думаю, что ты до конца оценил, кого привел сюда. В хороших руках эта девочка может пойти очень далеко. Мы сейчас говорим об уровне звезды.
Сердце Лорис почти остановилось. Хотя ей не нравилось, что о ней говорят в третьем лице, она ощущала глубокую признательность, что такой человек, как Каган с его репутацией, подумал о ней как о звезде.
— Это верно, она просто излучает секс, — продолжал он, — но ведь она даже не знает об этом. Она полный младенец. В этом и состоит ее интригующая изюминка. — Он улыбнулся. — Как блондинка она будет просто разрушительницей мужских сердец.
В глазах Тони не было такой уверенности.
Каган был слишком погружен в свое видение, чтобы заметить это. Ему не надо было больше смотреть на Лорис: он уже создал ее.
— Блондинка, цвета шампанского. Ничего латунного или дешевого. То, как выглядят секс-бомбы Голливуда сегодня, приведет его к смерти. Единственно, чего мы добиваемся, — это секс-символ восьмидесятых: умную, независимую, чувственную, но сдержанную. — Он обернулся к Тони. — И еще раз, как ее зовут?
— Лорис Касталди.
— Нам, конечно, надо с этим что-то делать, — пробормотал он, наступая на бумажный фон. — Лорис, я не хочу смущать тебя, дорогая, но…
Изящным движением он указал на ее бюст.
— Это на самом деле все твое?
— Это все ее, и с этим все в порядке, — поспешил Тони ответить за нее. — Я лично в этом убедился.
Лорис съежилась.
— И неужели он держится… без бюстгальтера?
— Ты можешь посмотреть и убедиться в этом сам, Алекс, — заверил его Тони с грязной усмешкой собственника. — Хей, Лорис, сними-ка свой бюстгальтер.
Лорис с недоумением уставилась на него; она подумала, что ослышалась.
— Бюстгальтер, Лорис, сними!
— Не бери в голову, Тони. Если девочка так смущается.
— Чего смущается? Это ее работа, и она знает об этом. Мы все здесь деловые люди.
Сделав несколько нетерпеливых шагов, он оказался перед ней, спиной к Кагану.
— И в чем проблема?
— Ты не говорил мне, что я должна буду…
— Я тебе сейчас это говорю, — сказал он свистящим от напряжения шепотом, кулаки его стали сжиматься. — У нас договор, ты помнишь? Я это делаю исключительно для тебя. Почему ты пытаешься сделать так, чтобы я выглядел дерьмом? Снимай бюстгальтер.
— Тони, пожалуйста, не заставляй меня делать этого.
— Ты собираешься заниматься делом или нет? Потому что если у тебя нет желания, а хочешь, чтобы просто потакали всем твоим прихотям, — забудь о карьере актрисы прямо сейчас.
Схватив Лорис за руку, он сорвал ее с табурета.
— Надевай свои шмотки и проваливай. Возвращайся к своей дерьмовой стойке. Однажды потерявший — навсегда потерявший.
Лорис вслепую нащупывала застежку бюстгальтера на спине, но пальцы так дрожали, что она никак не могла расстегнуть. Оттолкнув ее руки, Тони одним рывком расстегнул и стянул бюстгальтер. Помахав над головой розовым в горошек трофеем, он принес его Алексу Кагану.
— Ну и как?
Каган, прикованный к месту, был безмолвен. Он почувствовал что-то похожее на удар в солнечное сплетение от увиденного им совершенства формы и игры света на безупречном теле.
Тони сознавал, что сделал ему «хук».
— Итак, что ты думаешь, Алекс?
— Я понимаю, что ты имеешь в виду, Тони, — начал он объективно-критическим тоном. — Они налитые, твердые и высокие. Просто прелестная, изысканная кожа. — Он почувствовал, как по спине у него побежали легкие мурашки. — С сочным кремовым отблеском, как на картинах Рубенса.
— Разве это не фантастическое, сногшибательное совершенство?
Лорис подумала, что в своей следующей жизни будет богатой и плоскогрудой. Определенно будет плоскогрудой.
Прочистив горло, Каган повернулся к Тони.
— Как ты думаешь, можно ли попросить ее…
— Снять трусы? — закончил он за него, тщательно скрывая свой триумф, от которого у него самого начало звенеть в ушах. У него был повод вскружить голову этому надменному члену, более того принизить его достоинство. Один взгляд на ее задницу с ямочками, и он начнет упрашивать сделать рекламный снимок в ее альбом в обмен на позирование ее изящных обнаженных форм, на которых он, естественно, зависал.
Тони обворожительно улыбнулся Кагану.
— Все, что ты пожелаешь, Алекс, ты же знаешь. Верно, Лорис?
Лорис напряглась. Тони все еще улыбался, но его глаза, встретившись с ее, были жесткими и необычайно самоуверенными. Он знал, что она зашла слишком далеко, чтобы отступать. Они оба это понимали.
«Алекс Каган говорит, что я стану звездой», — сказала себе Лорис руками, холодными, как лед, снимая бикини. Никаких проблем. Розовый в горошек треугольник соскользнул на пол с ее ног. Она почти перепрыгнула через него.
— Давай-ка покрутись, — нетерпеливо приказал Тони.
Лорис точно исполняла, что от нее требовалось: она поворачивалась в профиль, затем анфас, медленно ходила от одного конца стены до другого. И все это она делала под собственный аккомпанемент двух слов, повторяющихся у нее в голове: «уровень звезды». Эти два слова стали для нее ее талисманом. Она прилипла к ним. Она обернула их вокруг своего обнаженного тела, сделав его невидимым.
