Джоанна Брендон - Верный ход
— Ну вот и идем. — Он взял ее за руку и осторожно повел по каменным ступенькам к двери своего нового, такого необычного дома.
— Купил-то я его по подходящей цене, но теперь надо все здесь приводить в порядок, — объяснил он, открывая дверь. — Сначала я намеревался произвести ремонт сразу после свадьбы, а теперь понял, что ждать нет сил.
Не успела Пэппа еще толком понять, о чем он говорит, как Крис поднял ее на руки и внес внутрь.
— Сумасброд, — прошептала она, зарываясь в его шею.
— Только с тобой, сердце мое. — Он поцеловал ее, а затем поставил на ноги.
Внутри пахло плесенью, и, хотя было не холодно, Пэппа содрогнулась. Не говоря ни слова, он обхватил ее руками и прижал к себе. Потом отпустил и прошептал:
— Я хочу многое показать тебе, пока светит луна.
— Я так понимаю, что электричества еще нет?
— Нет, но скоро будет. — Он засмеялся и ласково потрепал ее за подбородок. — И тогда он будет похож на настоящий замок, вот увидишь.
Пэппа склонила голову и улыбнулась. Кристофер очень походил на маленького мальчика. Он протянул ей руку, и она позволила ему вести себя вверх по ступенькам к мерцающим звездам. Минуя жилые помещения, они вышли на смотровую площадку, опоясывающую башню.
— Где ты еще увидишь такую потрясающую картину? — проговорил он, стоя сзади и обнимая ее.
Подняв руки, она сжала его ладони и прильнула к нему.
— Как красиво! — Воздух был влажным, но, укрытая его руками, Пэппа не замечала этого.
— Эта красота не сравнится с твоей. — Он медленно повернул Пэппу к себе и провел ладонью сначала по ее шее, а потом по подбородку. — Хочешь посмотреть спальню?
Она засмеялась.
— А здесь и она есть?
— О, да. И тебе будет приятно услышать, что я позаботился положить туда матрас.
Войдя в спальню, она поняла, почему он так радовался. Это была большая комната, явно принадлежавшая одинокому мужчине. Но в ней чувствовалась какая-то особая теплота. Одна стена служила напоминанием о флотской службе. Другая была стеклянной, причем выходила она прямо в океан, и это создавало видимость, что там вообще открытое пространство.
— Нравится? — прошептал он прямо ей в ухо.
От его горячего дыхания по спине Пэппы прошел холодок. Он снова крепко обнял ее.
Она кивнула.
— И матрас, и вообще все. — Она взглянула на постель. Сверху лежал цветастый плед, а на нем примерно такой же коврик, каким они пользовались, когда жили в доме на побережье.
— Надеюсь, это тебе понравится, — со смехом проговорил он.
Утром Пэппа проснулась очень рано. Она хотела встретить рассвет. Ночью, в перерывах между любовными играми, Кристофер сказал ей, что рассвет здесь столь же великолепен, как и закат. И она решила посмотреть. Затаив дыхание, она наблюдала, как свет солнца омывает небосклон, окрашивая его розовато-лиловыми, розовыми и коралловыми оттенками. Море вдали, поначалу пурпурное, медленно меняло цвет на лиловый, а затем на ярко-голубой.
Ей уже легко было представить, что она живет здесь. Море Пэппа любила всегда. А теперь еще полюбила человека, связанного с морем. И не представляла без него жизни.
Но кого она пытается обмануть? У нее не было сомнения, что она станет тосковать по работе.
Кристофер почувствовал, как она пошевелилась, и открыл глаза. Пэппа устремила восторженный взор в пространство. Сердце его воспылало надеждой. Если ей так понравился его дом, может, она согласится жить здесь?
Он обнял ее. Пэппа слабо улыбнулась.
«Перестань придумывать глупости, — пристыдила она себя. — Кристофер любит меня, собирается жениться. Чего же я так испугалась?» — думала она, поглядывая на мужскую руку, покоящуюся у нее на животе.
— Проголодалась? — спросил Кристофер, проводя ладонью по ее коже. — Кухню я, сама понимаешь, пока не обустроил, но мы можем пойти в одно чудное местечко, которое я обнаружил недавно.
— Не сейчас, — задумчиво произнесла она. — Я хочу лежать и наслаждаться рассветом.
Он повернулся на спину и стал смотреть в потолок. Развернув плечи, он положил руки за голову.
— А хотела бы ты видеть такую картину каждое утро? — Голос его звучал не очень твердо, но в нем чувствовалась надежда.
— Было бы здорово, — призналась она, поворачиваясь и глядя ему в глаза. — Вот только с дорогой как быть?
Нахмурился он, или ей только показалось?
Пэппа не была уверена, но понимала, что он хотел услышать не такой ответ.
Он приподнялся на локте, и непослушный завиток волос свалился на лоб. Выражение его лица было серьезным.
— А ты не подумывала о том, чтобы перебраться сюда или даже поменять профессию? Пэрри в агентстве нужны оперативные работники.
— Я не очень представляю себя в роли оперативного работника, — призналась Пэппа.
Кристофер колебался. Ему не хотелось говорить об этом сейчас, сначала необходимо прощупать почву.
— А ты можешь себя представлять и дальше в роли марионетки в интригах Шона? Ты ему приглянулась, и он не отвяжется, пока не заполучит тебя целиком.
— Я не могу представить себя работающей у него на постоянной основе, — призналась она.
Кристофер продолжал:
— Да, даже на временной и то ничего хорошего нет: эти постоянные разъезды, связанные с риском, иногда непонятно ради чего. Возьми, к примеру, дело Корлиса… — Он замолчал.
Пэппа горько улыбнулась. Показания Гленды не дали никакого результата, но это выяснилось только тогда, когда ее привезли в Лос-Анджелес.
— Ничего плохого в этом не было, Крис. Я выполняла свой долг независимо от того, имели значение ее показания или нет.
— Ты либо не понимаешь, либо не хочешь понять, что рисковала своей жизнью…
— Да не было там никакого риска, Крис, — спокойно оборвала она его. — Раз Гленда не подвергалась серьезной опасности, значит, и я не рисковала.
— Но ты не могла знать об этом до самого последнего момента, — упрямо доказывал он.
Спорить Пэппа не хотела. Да и какой смысл вспоминать то, что прошло? Даже сам окружной прокурор поразился, узнав, что не сможет использовать показания Гленды, потому что в них фигурировали люди либо умершие, либо сбежавшие при первой опасности в Южную Америку.
Ее молчание раздражало и пугало его. Он резко сказал:
— Если вопрос упирается в это, то тебе придется выбирать между мной и работой.
Дело принимало серьезный оборот. Тень беспокойства прошла по ее липу, но самообладание не подвело Пэппу.
— Думаю, до этого не дойдет? — затаив дыхание, спросила она, надеясь, что он хорошенько обдумает ответ. Она любит его, желает его, но не хочет быть простым довеском. Она должна оставаться личностью, иметь свои желания и потребности, и одна из этих потребностей — ее любимая работа.
