Патрисия Пелликейн - Формула счастья
Мистер Харпер просмотрел все бумаги, которые были принесены по его просьбе. Затем он взглянул на фотографию на водительских правах, удостоверяющих личность их владелицы, и, улыбнувшись, ввел данные о счетах в компьютер.
Кейси почувствовала, как напряглись ее нервы. Она перебирала на коленях складки одежды, стараясь успокоиться. Наконец на мониторе появился ответ.
— Деньги целы, — кивнул ей мистер Харпер, и только после этих слов Кейси позволила себе перевести дыхание.
— Слава Богу! — выдохнула она с облегчением.
В тот же день она постучала к Джеку.
— Глупо с твоей стороны было говорить мне такое, — громко сказала она, когда Джек открыл дверь.
Волосы Джека были всклокочены, темная щетина покрывала щеки. Из брюк свисал незаправленный край рубашки. В руке Джек держал стакан с виски. Последние часы он провел за бутылкой и имел серьезные намерения, покончив с одной, тут же приняться за другую. Появление Кейси удивило его.
— А что я сказал?
— Что ты мне не был нужен.
Джек понял, что она повторяет его собственный довод. Жалость к самому себе, мучившая его, мгновенно улетучилась, уступая место поднимавшемуся в груди гневу.
— Да? Значит, по-твоему, я оказался не слишком смышленым? — Он хотел захлопнуть дверь у Кейси перед носом, но она уцепилась за край, не позволив сделать это. — Что тебе угодно?
— Мы должны поговорить.
— Мы уже наговорились. Да и разговаривать с тобой бесполезно. — Он собирался уехать завтра, но не смог заставить себя сразу заняться упаковкой вещей. Теперь, когда появление Кейси дало новый импульс его гневу, Джек понял, что надо как можно скорее покинуть этот дом. — Может быть, освободите помещение? Мне нужно собрать вещи.
Кейси проигнорировала эту просьбу и последовала за ним в спальню. Джек не обращал внимания на ее присутствие. По крайней мере он собирался вести себя именно так.
— Джек! Если бы ты не был нужен мне, тогда зачем мне было ложиться с тобой в постель?
— Затем, что я сам затаскивал тебя туда.
— Каждую ночь? Целую неделю? — Тон, которым произнесены были эти слова, говорил о полной абсурдности этой идеи.
Джек достал из кладовой рюкзак и принялся обстоятельно укладывать в него вещи: бритвенный прибор, белье, носки, рубашки, развешанные в кладовой.
— Ведь я сказала, что люблю тебя. Разве это не так?
— Золотко, люди без конца произносят эти слова, — усмехнулся Джек.
— Но не я. — С этими словами Кейси выхватила рюкзак у него из рук и швырнула его на другой конец комнаты. — Я всегда говорю только то, что думаю.
— Давай кончим это, Кейси, — угрожающе прошептал Джек. Глаза его сузились, предостерегая ее от дальнейших посягательств. — У меня нет настроения продолжать с тобой эту подлую игру.
— Ах, для моих игр у тебя нет настроения? Так ты решил предложить свою собственную, да?
Джек, направлявшийся за рюкзаком на другой конец комнаты, остановился как вкопанный. Он обернулся и мгновение безмолвно смотрел на Кейси.
— Что за бред ты несешь?
— Я говорю о том, что желание уехать отсюда столь велико, что ты не можешь ждать ни секунды.
— Тебя не понять, — ответил Джек, иронически усмехаясь. — То ты старалась как можно быстрее выдворить меня отсюда. Теперь получается, что я виноват, торопясь покинуть этот дом?
Справедливость упрека не произвела на Кейси никакого впечатления.
— Да, ты виноват. Ну что ж, уезжай. Пожалуйста. Кому нужен человек, который возлагает вину на всех кругом, кроме себя самого?
— Вину за что? — удивленно вытаращил глаза Джек, теряя всякое терпение. — За то, что ты была мне нужна? Или за то, что я просил тебя быть моей женой?
— Вину за то, что ты сбегаешь. Теперь, когда у нас появились материальные возможности соединиться, тебе нужно немедленно уехать. — Она не могла без смеха воспринять нелепость происходящего.
В тот момент, когда Джек сунул в руки Кейси найденные банковские книжки, ему уже бросилась в глаза ее реакция. Теперь Джек понял, что только гнев помешал ему заметить, что Кейси ошеломлена случившимся. Сомнений не было: Кейси ничего не знала о существовании денег. Никакой игры не было. Эта женщина, возможно, заблуждалась относительно ценностей бытия, но ее вряд ли можно было упрекнуть в лукавстве.
— Уезжай, если хочешь, — промолвила Кейси, стараясь взять себя в руки и не показать своих слез. Она выпрямилась. Нельзя, чтобы этот человек почувствовал, как глубоко она уязвлена. — Я тебя не держу.
Кейси направилась из комнаты, но Джек поймал ее за руку и повернул к себе.
— Скажи, что любишь меня.
— Нет.
— Ты говорила, что любишь.
— Наверное, говорила, но больше не люблю.
Джека забавляло ее упрямство.
— Ты хочешь сказать, что разлюбила, да?
— Да.
— Но согласись, это не так просто.
— Но не для меня. Я забираю свое чувство назад. Я все забираю назад.
Джек прильнул к ее губам в долгом страстном поцелуе. Он с наслаждением встретил не сопротивление, а тихий, восторженный призыв. Кейси обвила руками его шею и теснее прижалась, отчаянно стремясь еще одним прикосновением хоть на мгновение доставить себе радость. Когда Джек оторвался от нее, оба едва дышали.
— Попробуй забрать все назад!
Кейси уткнулась лицом в его теплую шею.
— Ты сводишь меня с ума.
— Это прекрасно. Мне бы не хотелось быть здесь единственным, кто потерял голову. — Он окунул лицо в водопад ее волос, вдыхая их нежный аромат. — Я люблю тебя, Кейси.
В ответ она неожиданно всхлипнула и опять прижалась к нему.
— Значит, поэтому ты уезжаешь?
— Я никуда не уезжаю.
Кейси откинулась назад и внимательно посмотрела на Джека. Глаза были затуманены слезами. Она очень тихо спросила:
— Правда?
Джек кивнул головой.
— Тогда зачем ты укладываешь вещи?
Прильнув к губам Кейси, Джек проделал длинный путь по ее лицу ко лбу и макушке, не сочтя возможным обойти нос и глаза.
— Я не укладываю вещи. Я целую тебя.
— Но ведь ты собирался уезжать.
— Я все равно бы вернулся. — Он расслабил руки, которыми сжимал талию Кейси. — Я не могу жить без тебя.
— Почему?
— Глупый вопрос, — едва слышно рассмеялся Джек.
— Итак, — улыбнулась Кейси, — ты любишь меня, а я люблю тебя. Ну и как же нам поступить в этой ситуации?
— У меня есть по этому поводу ряд соображений.
— Гм-м, у меня тоже.
— Ну, так давай сопоставим. Вдруг есть совпадения?
— Надеюсь.
Кейси освободилась из его объятий и, отступив на шаг, принялась расстегивать блузку. Когда она справилась с пуговицами, в распахнувшейся блузке мелькнули нежные округлости груди.
