Элизабет Хой - Ловушка для дикого сердца
— С удовольствием! — согласился он, на его губах появилась легкая улыбка.
Эйлин вышла из библиотеки, чтобы принести вино. Дерен последовал за ней, в коридоре она помогла ему снять плащ и повесила его на вешалку. Свой плащ Эйлин сняла сразу же, как только они вошли в дом.
В огромном шкафу на кухне Эйлин отыскала бутылку шерри и бутылку ирландского виски.
— Что хочешь? — спросила она.
— Пожалуйста, виски.
Через мгновение на столе появился сифон для содовой воды. На кухне было тепло, и после бессонной ночи Эйлин вдруг почувствовала слабость, ей захотелось спать. Она двигалась словно в гипнотическом состоянии, ничего не чувствуя, не видя. С большим трудом наполнила бокал виски и содовой водой. Все происходящее казалось фантастическим сном.
— А ты не хочешь немного? — спросил он.
Ее глаза на болезненно бледном лице казались огромными. Эйлин так торопилась проводить гостя сначала в библиотеку, а потом на кухню, что забыла надеть на ноги тапочки, и поэтому разгуливала по полу в гольфах. В таком виде она выглядела забавно и трогательно.
— Пожалуй, я выпью шерри, — согласилась она. — Это то, что мне надо! — Эйлин нервно рассмеялась.
— Прости, — торжественно произнес он, — если мой приезд потревожил тебя.
— Зачем ты приехал? — почувствовав себя немного увереннее, спросила Эйлин. Что бы он ни сказал в ответ, думала девушка, больнее, чем сейчас, ей уже не будет.
— Я должен был приехать, Эйлин, — медленно проговорил Дерен. — Я должен был извиниться перед тобой. — Он опустил глаза и стал внимательно изучать содержимое своего бокала. Эйлин затаила дыхание. — Дней десять назад я сделал для себя очень важное открытие. Ты не имеешь никакого отношения к порче негативов. Сначала я попытался написать тебе, но мне показалось, что я должен просить твоего прощения, глядя тебе в глаза. Поэтому я решил приехать на остров и встретиться с тобой. Вчера я прилетел в Шеннон. В Данморе я был уже часов в восемь, но не мог сразу добраться до Инишбауна из-за шторма. — Он с тревогой посмотрел на Эйлин.
— Хочешь сказать, ты знаешь теперь, что я не вскрывала ту коробку с негативами? — Она с трудом могла поверить в то, что все это, наконец, разрешилось. Но Дерен говорил сейчас холодно и как-то отчужденно. Она была озадачена. Нет, совсем не так рисовала Эйлин сцену их примирения. — Но как ты узнал? — с дрожью в голосе спросила она.
Дерен пожал плечами:
— Рила сама мне рассказала. Правда, все получилось случайно, она вовсе не собиралась этого делать. На вечеринке, которую устроили в компании «Метеор», Рила прочитала в газете заметку, в которой нелестно отзывались о ней, и пришла в ярость. Да к тому же коктейли были слишком крепкие. Флери постарался развязать языки. Вот она и заявила, что сожалеет о том, что уничтожила только один эпизод, а не весь фильм.
Эйлин слушала со все возрастающим интересом. Как все оказалось просто! Рила сама выдала себя в приступе гнева!
— Разумеется, — продолжал Дерен, — я не пропустил мимо ушей это замечание и тут же осторожно задал ей еще несколько наводящих вопросов. Она не выдержала и рассказала все до конца. Да, на самом деле это она пробралась в лабораторию в тот злополучный вечер и вскрыла коробку с лентой. Рила хорошо все рассчитала, она ничуть не сомневалась, что во всем обвинят именно тебя. Поэтому она и послала тебя на «Уиндраш», зная, что кто-нибудь обязательно увидит тебя в лаборатории.
— Но почему, Дери? Почему она это сделала? — вскрикнула Эйлин.
Он снова пожал плечами:
— Потому что ей не нравилось, что ты снималась в картине. Кроме того, она вообразила, что между нами существуют какие-то отношения. Она хотела просто дискредитировать тебя в моих глазах. Она очень извращенная и злая женщина! — устало проговорил Дерен. — Ты таких никогда не встречала. Их рождает свет рампы. Стареющая актриса, чей мир рушится, когда уходят красота, молодость, а следовательно, и успех. На какое-то время они просто лишаются рассудка. Мне следовало быть настороже. Когда я раньше имел дело с Рилой, я уже наблюдал кое-какие тревожные признаки некоторой неадекватности в ее поведении, но не придал этому значения. Я, как последний дурак, угодил в ловушку, которую она для меня расставила. Я ругаю себя и за то, что не поверил тебе, что сомневался в твоей искренности. Не могу простить себя за это. Я ведь даже не хотел выслушать тебя. Не смею даже надеяться на то, что ты простишь меня. Но по крайней мере, мне все равно будет немного легче оттого, что я попросил у тебя прошения.
Ее глаза просияли.
— Ну конечно же я прощаю тебя, Дери. Все выглядело так, будто это все действительно сделала я. И поэтому ты поверил!
— Я должен был верить не чьим-то словам, а своему сердцу и своей интуиции, — сказал он. — Несмотря на свою фанатичную любовь к острову, ты никогда бы не сделала этого.
Эйлин с грустью посмотрела на своего гостя. Какой у него холодный, отчужденный взгляд. В его словах нет и намека на те чувства, которые она так жаждала увидеть в нем. Какой благоразумный вывод! Неужели он приехал только потому, что хочет восстановить справедливость?
Когда она заговорила, ее голос слегка дрожал:
— Но все это теперь не имеет значения. Ты, наконец, узнал правду. Если это позволит нам остаться друзьями, как раньше. Для меня это очень важно, Дери!
Эйлин увидела — в его глазах промелькнула боль.
— Да? Для тебя это имеет значение? — грустно спросил он.
Но прежде чем она успела что-то ответить, на кухню вошла Энни и сообщила, что ужин уже подан в библиотеку.
— Я накрыла маленький столик. Думаю, если вы присоединитесь к мистеру Мартину, он, может быть, что-нибудь поест.
Целый час они провели в напряжении. Ведь она так ждала этой встречи с Дери! И вот он сидит напротив нее, он прилетел из Лондона, чтобы заделать брешь в их отношениях, чтобы залечить боль. Но боль осталась. И он вел себя так, словно впервые попал в их дом, словно их по-прежнему разделяли сотни километров.
Эйлин ела, ничего не видя перед собой и не ощущая вкуса пищи, будто находилась в трансе, в состоянии какого-то странного оцепенения. Единственное, что она чувствовала, — это боль. После ужина они с Дереном пошли к заливу, чтобы проводить Мартина и Тэди, которые собирались ехать на материк за доктором. Несмотря на то что больному стало значительно лучше, доктора следовало привезти незамедлительно.
Дерен бросил на Эйлин быстрый взгляд.
— Похоже, ты начинаешь понимать, что тебе нельзя оставаться на острове одной с беспомощным больным стариком. Как только начнется зима, вы будете полностью отрезаны от материка из-за штормов.
