Вайолет Уинспир - Замок пилигрима
Слуга молча ушел, солнце отражалось в поверхности кофейника, в ушах девушки звон колоколов смешивался с жужжанием пчел в саду. Она положила себе жареное яйцо и почки и намазала булочку маслом, не в силах поднять глаза на своего опекуна. Почему она не может больше разговаривать с ним так просто, как раньше? Откуда у нее такая скованность? Дело было не только в ней. Дон Хуан был довольно деликатен, но необычно отстранен. Сердце Ивейн упало. Все было так, как будто он уже знал, что она договорилась провести фиесту с Кентом Крейсоном.
— Ивейн. — Он поднес салфетку к губам, девушка проследила за этим движением, а потом встретила его взгляд. — Мне кажется, ты нервничаешь. Если ты хочешь мне сказать, что у тебя другие планы на фиесту, так и скажи. Я же не отрежу тебе за это голову и не запру тебя в башне на целый день.
Она посмотрела на него с восхищением, почти обожанием. Когда он так улыбался ей, Ивейн хотелось только одного — угодить ему, но когда они приедут на фиесту, там будет Ракель, обворожительная в одном из своих костюмов, настоящая сеньорита, и все глаза будут устремлены только на нее.
— Я… у меня действительно другие планы, — через силу призналась она. — Я обещала другому человеку провести весь сегодняшний день с ним.
— Молодому человеку?
— Да. — Она нервно отпила кофе. — Вы, наверное, слышали о Крейсонах от Ракель. Они американцы, очень милые люди, и я с ними подружилась — надеюсь, вы не возражаете?
— А, это те самые люди, которые устраивают сегодня прием на своей яхте, да? По-моему, они отплывают завтра в полдень?
Она кивнула:
— Сеньор, вы не будете возражать, если я проведу весь день с Кентом?
— Насколько мне известно, nina, ты и так провела с ним всю последнюю неделю. Конечно, я не могу лишить его твоего общества сегодня, раз завтра они уезжают.
Ивейн уловила язвительную усмешку, игравшую на губах дона Хуана, и ей страстно, мучительно захотелось немедленно сказать ему, крикнуть прямо в лицо, что она тоже уезжает с ними, уезжает навсегда. Она все равно должна ему это сказать, так почему не сейчас? Тогда он уже не будет усмехаться. Может быть, его даже немного заденет, что воспитанница решила отправиться так далеко и что они, возможно, никогда больше не увидятся.
Ивейн почти собралась с духом, чтобы заговорить, как вдруг поймала его взгляд — дон Хуан смотрел на браслет, подарок Кента. Она решила надеть его к костюму — ведь именно сегодня ей понадобятся все талисманы, которые могут принести удачу и мужество.
— Этого я раньше у тебя не видел! — Он быстро протянул руку через стол и схватил ее за руку. — Ты сама купила себе эту безделушку?
— Нет, это Кент мне подарил…
— Понятно. — Его пальцы сжались на запястье Ивейн так, что ей захотелось вскрикнуть; она видела, как в глазах дона Хуана вспыхнули злые огоньки. — Ты знакома с этим молодым человеком всего неделю и уже принимаешь от него подарки! А ты знаешь, что у испанцев это считается знаком обручения?
— Кент американец, сеньор. — Брелки-талисманы блестели на солнце, маленькое яблочко и сердечко дрожали. — Думаю, он даже ничего и не слышал про обычаи здешних коренных жителей.
— А ты знаешь, Ивейн, что здесь, на острове, испанец до сих пор дарит девушке, которую полюбил, символическую цепочку на руку, чтобы всем было известно, что он претендует на нее?
— Да, я слышала о «браслетах рабства», если вы говорите об этом. — Ивейн, обиженная, злая и испуганная, больше не заботилась о своих словах. Теперь она может убежать к Кенту. Он увезет ее отсюда, он будет добр с ней.
— Думаю, что в каком-то смысле эта цепочка действительно означает, что двое молодых людей подчинены друг другу. — Длинные пальцы хотя и не так крепко, но все еще держали ее руку, взгляд темных глаз не отпускал ее. — Ах, в этом и есть смысл любви, романтик ты мой. Любовник говорит: тэ куйэро, я тебя хочу. Руки любовника не всегда бывают нежны, и женщина, которая к этому не готова, все еще ребенок.
Дон Хуан внимательно рассмотрел все брелоки по очереди.
— Смотри-ка, у этого молодого американца есть нюх на вещи оригинальные и по-настоящему чарующие. Тут есть и яблоко Евы, и лестница на небо. А значит, это прощальный подарок, а не залог любви, как я сначала подумал.
— Американец дарит девушке кольцо, если он ее любит. — Ивейн осторожно высвободила руку и вскочила. — Мне пора идти, сеньор. Кент меня ждет.
— А где он тебя ждет, Ивейн? — намеренно медлительными движениями изящных рук, сильными с женщиной и ласковыми над клавишами фортепиано, дон Хуан налил себе еще чашку кофе.
— У дерева катальпа над пляжем. Там он причаливает свою шлюпку.
— Вижу, вы выбрали удачное место для встречи. — Дон Хуан посмотрел на нее с улыбкой, которая смягчила его взгляд так, что сейчас он казался совсем бархатным. — У нас это дерево прозвали небесным деревом. Повеселись на празднике, nina. Я так понимаю, что ты тоже будешь на прощальном вечере на борту яхты этого молодого человека?
— Да, сеньор. — Она опустила голову. — А вы там будете?
— Миссис Крейсон очень любезно пригласила меня. Да, Ивейн, я приду. Думаю, мне нужно познакомиться с твоими друзьями.
— Надеюсь, вы с Ракель приятно проведете фиесту.
Ивейн торопилась. Солнце нагрело ее волосы, она чувствовала в воздухе запах гвоздики, которую дон Хуан срезал для нее. Утром она хотела надеть мантилью, но та осталась в ее комнате, а ей хотелось как можно скорее выбраться из замка, ей хотелось быть с Кентом, таким простым и совсем не похожим на испанца… хотелось закружиться с ним в вихре фиесты, смеяться, веселиться и не думать о том, что ее ждет завтра.
Она увидела его, курящего сигарету, под деревом катальпа, развесившего ветви над дорожкой, ведущей к пляжу. Ветер нес запахи моря, и Ивейн твердила себе, что это от слишком яркого солнца ей так сильно жжет глаза.
Она бегом, почти летя, спустилась к нему по тропинке, и он раскинул руки, чтобы поймать ее в объятия.
— Ох… — Ивейн задыхалась от быстрого бега и смеха почти на грани слез. — Давно уже ждешь?
— Я бы ждал весь день, — заявил он. — Ты сейчас еще больше похожа на сказочную девушку, чем всегда… Рапунцель, которая умудрилась сбежать из высокой башни к своему возлюбленному. — Он обнимал ее и заглядывал в ее глаза. — Ивейн, у нас только сегодняшний день или завтра тоже принадлежит нам и все последующие дни?
— Пойдем скорее на фиесту и повеселимся от души. — Она все еще не могла решиться произнести последние слова, хотя в сердце она уже все решила. — Мы ведь не хотим ничего пропустить.
В городе все балконы были уставлены цветами в горшках, украшены разноцветными веселыми испанскими ковриками и шелковыми шалями, на них толпились целые семьи в праздничной одежде, везде слышался смех, бренчали струны гитар, отовсюду в нарядную толпу на мостовую летели гвоздики.
