Джоан Дарлинг - Мечта о любви
Краем глаза Эшли заметила какое-то судорожное движение слева от себя и резко обернулась. Что-то белое билось в ветвях поваленного дуба. Полотенце? Или наволочка, колеблемая ветром? Но ведь ветра сейчас не было!
Эшли побежала по террасе, огибавшей угол дома, чтобы как следует рассмотреть эту находку. То, что казалось белым полотенцем, превратилось в белое крыло. Так и есть: в ветвях дуба билась птица, безуспешно пытаясь вырваться на волю. Сердце Эшли облилось кровью при виде мучений бедной твари. Она понимала, каково это: биться из последних сил, изнемогая на каждом взмахе, чувствуя беспощадную хватку жестких сучьев, обмирая от безнадежности и паники. Она прикинула, что запросто могла бы освободить птицу: бегом добраться до нее и сразу обратно, прежде чем снова налетит ураган.
Эшли мигом скинула сандалии, подоткнула подол юбки за пояс и кубарем скатилась с деревянной лестницы. У Подножия лестницы она застыла, в ужасе разглядывая темную мутную воду, бурлившую на лужайке перед домом. Откуда-то издалека смутно доносился гул самолета: наверное, это тот самый отважный пилот, который снимал ураган на пленку.
Но память уже играла в свои предательские игры. В груди зашевелился холодный липкий страх. Легкие сжались, как будто им не хватало кислорода, а по телу прошла волна нервной дрожи. Отчаянный голос у нее в голове закричал: «Птица! Думай только о птице, а не о себе!»
И она постаралась сосредоточиться на белых крыльях, бившихся совсем близко, всего в нескольких ярдах от лестницы. Да это же чайка! Она определенно не входила в список редких и вымирающих видов, но все равно оставалась испуганным страдающим существом, нуждающимся в помощи человека.
Эшли затравленно осмотрелась. Из воды, окружавшей дом, угрожающе торчали острые сучья. Повсюду валялись смятые, изуродованные тела погибших птиц. У нее болезненно сжались все внутренности. Стараясь подавить приступ тошноты, она отвернулась – и охнула от удивления. Прямо под домом, между высоких бетонных свай, медленно плыл дельфин! Но в следующий миг у нее от ужаса волосы встали дыбом. Две огромные черные змеи бороздили зловеще бурлившую воду, целенаправленно пробираясь к твердой земле.
Отчаянным усилием воли Эшли выбросила из головы этих змей и ринулась прямо в воду. Стиснула зубы и шагнула глубже. Ей приходилось прокладывать себе путь через мешанину обломанных сучьев и веток. Чтобы не поддаться панике, она упрямо смотрела вперед, только на белые крылья, все так же бившиеся в нескольких ярдах впереди.
Где-то у нее за спиной послышался крик. Опираясь на ветку, она оглянулась. Дэн свесился с перил «вороньего гнезда» и неистово размахивал руками. Его рот открывался в отчаянном крике, но слова заглушил рев самолета, оказавшегося совсем близко.
Эшли помахала ему в ответ и показала на птицу. Дэн бешено зажестикулировал, то и дело тыча пальцем в небо.
Она решила, что он старается обратить ее внимание на самолет, и кивнула, прежде чем продолжить свой путь к чайке. Еще четыре-пять футов – и она дотянется до бедной птицы.
Она потянулась вперед. Вода прибывала с угрожающей скоростью, уже достав ей до пояса и норовя сбить с ног. Промокшая юбка выскочила из-под пояса и облепила ноги, сковывая движения. Эшли упрямо сделала пару шагов, но тут же убедилась, что это не так-то просто – бороться с течением. Ей пришлось задержаться, чтобы снова заправить подол за пояс. Дрожа и задыхаясь, она боролась с холодной соленой водой, пока не подобралась к птице достаточно близко. Вот, сейчас! Эшли протянула руки, чтобы схватить чайку. Птица испуганно крикнула.
Эшли тянулась изо всех сил в надежде ухватить птицу за туловище, но из-за неистово бившихся крыльев добраться до него оказалось не так-то просто. Она машинально шагнула вперед и закричала от неожиданности, потеряв опору под ногами и провалившись в какую-то дыру. Течение моментально воспользовалось этим и чуть не сбило ее с ног.
Эшли поспешно расстегнула юбку, стянула ее через ноги и встряхнула, чтобы расправить. А потом накинула юбку на отчаянно вопившую птицу.
Ствол дуба послужил ей опорой, пока Эшли выпутывала птицу из ветвей и заматывала в юбку. Наконец ей удалось прижать чайку к груди. Теперь можно было подумать о том, чтобы вернуться домой.
На те несколько секунд, что потребовались Эшли для борьбы с глупым созданием, она совсем перестала следить за нараставшим ветром. И теперь с запоздалым ужасом обнаружила, что он дует сильнее прежнего, только в противоположном направлении. Внезапно, разом, как будто в небе открыли какую-то заслонку, на землю обрушились плотные струи дождя.
Длинные волосы Эшли моментально пропитались влагой и прилипли к лицу. Она тряхнула головой, чтобы хоть что-то видеть, и двинулась к дому. Ей пришлось согнуться пополам, чтобы не упасть под напором ветра. Кашляя и задыхаясь, она все крепче прижимала к себе сверток с чайкой. Наверное, так должен чувствовать себя лавровый лист, угодивший в котел, который все быстрее и быстрее размешивает некий огромный половник. В помутившемся от страха рассудке возникла странная мысль, что, хотя трупы птиц разбросаны здесь повсюду, ее чайка имеет право на жизнь. И в тот же миг, подобно озарению, ниспосланному свыше, на нее снизошло осознание того, что она тоже имеет это право. Приступ ужаса придал Эшли новые силы, и она ринулась вперед. Не рассуждая больше ни о чем, она боролась с напором стихий, прекрасно понимая, что еще немного – и ее вместе с чайкой смоет в море.
Она старалась не выпускать из виду заветную лестницу на террасу. Еще пара шагов – и ей удастся ухватиться за перила. Тем временем тучи сгустились так, что стало темно, как ночью. Словно со стороны Эшли услышала собственный отчаянный крик. Она кричала и не могла остановиться.
Внезапно ее крик прервался: это соленая вода попала ей в рот, едва не лишив дыхания. Кашляя, отплевываясь, она споткнулась и рухнула на колени. Эшли зажмурила глаза, но от этого стало только хуже. Ночь, когда разбился самолет, вернулась к ней во всех деталях, во всех подробностях, от которых она так старалась избавиться все это время.
Пронзительно выли сирены. В глазах рябило от красных проблесковых маячков полицейских машин и оранжевых вспышек «скорой помощи». Мост, пересекавший темную, ледяную реку, был запружен автомобилями службы спасения. Их фары светили вниз, на реку, на обломки самолета, зловеще торчавшие над водой. По темной поверхности воды шарили мощные прожектора. Они то и дело высвечивали силуэты прогулочных лодок, катеров Береговой Охраны и рыбачьих судов. Все, кто мог, поспешили на место катастрофы, чтобы помочь вытаскивать из воды пострадавших. Эшли слышала их голоса: отчаянные, полные мольбы. «Сюда! Сюда!», «О Господи, я замерзаю!», «Я не умею плавать!» Кто-то еще держался на плаву, цепляясь за обломки фюзеляжа, а кого-то сразу оглушило ударом и снесло течением под мост. Эшли тоже тонула, прижимая к груди бесполезную спинку кресла. Скоро она уйдет под воду заодно с остальными и разделит их жуткую участь. Откуда-то донесся голос, звавший ее по имени.
