Александра Торн - Зной пустыни
Утро начиналось со звонка Арчер. После долгого и нежного разговора Де Сильва брался за работу, потом вспоминал, что не сказал любимой нечто важное, и снова хватался за телефон. Им было трудно расстаться. Они вместе обедали, ужинали, ездили в пустыню, гуляли по красным скалам вокруг Седоны.
Поглощенный своим счастьем, Роман, казалось, забыл о скором возвращении Луиса. Но когда это возвращение стало неизбежным, он понял, что созданный рай оказался бутафорским и любимая женщина будет принадлежать другому.
— Слава Богу, наконец-то, — облегченно вздохнул Роман. — Я успел протоптать тропинку, пока ждал. Сумасшествие какое-то. Ты только приехала, а я уже начинаю по тебе скучать.
Арчер выглядела расстроенной.
— Я хочу, чтобы ты вернулся в Санта-Фе и провел праздники с друзьями.
— Это не поможет. Когда тебя нет рядом, я сам себе противен и в любой компании буду постоянно думать о тебе и тосковать.
Войдя в дом, он тут же прижал Арчер к себе, надеясь, что ее близость избавит его от навязчивой мысли: завтра вернется муж, и она будет вынуждена делить с ним постель.
Со времени приезда Романа в Скоттсдейл дальше невинных ласк у них дело не заходило. Он понимал состояние Арчер и не настаивал на близости, хотя это давалось ему с большим трудом. Но сейчас Арчер отвечала на его ласки и не возразила, когда он начал ее раздевать.
— Это нечестно, — простонала она.
— Ничего подобного. Главное, что мы вместе, остальное не имеет значения.
Потом уже не было времени для разговоров. Роман никогда не испытывал такого желания обладать женщиной. Обладать, чтобы избавиться от мыслей о будущем и воспоминаний о прошлом.
Реджинальд сидел в своем кабинете и разбирал почту. В первую очередь он просматривал рождественские открытки. Лучшее, что доставляют праздники, — это возможность хотя бы заочно пообщаться со старыми друзьями. Большинство из них давно женаты, обзавелись детьми, то есть, как считал Реджинальд, обрели своего рода бессмертие. Он несколько завидовал друзьям и надеялся со временем подарить бессмертие и роду Квинси.
Покончив с поздравительными открытками, Реджинальд занялся остальной корреспонденцией. Обычные счета, письма благотворительных фондов с просьбой о пожертвовании. «Чертовы кровопийцы, — с раздражением подумал он, — пронюхали, что у меня есть деньги, и теперь не дадут покоя своими требованиями». К черту этих попрошаек! Его внимание привлек большой белый конверт, на котором стояло имя Лиз Кент. Опять выставка?
В конверте лежало приглашение на новогодний вечер. Да, это достойно внимания, даже если придется сократить праздничный визит к матери. Но ничего, она поймет, когда он объяснит ей причину.
Мать всегда приветствовала его контакты с подходящими людьми, то есть с людьми их круга, а Лиз Кент, несомненно, принадлежала к таким людям. В ней чувствовались отменное воспитание и тонкий вкус. Все правильно, нужно общаться только с подходящими людьми, тогда, возможно, он избежит ошибок, которые преследовали его, как чума.
Месяцы, проведенные Реджинальдом в Скоттсдейле, оказались для него просто замечательными. Не успев приехать, он сразу познакомился с Марианной. Можно сказать, эта талантливая женщина вдохнула в него жизненную энергию. Он всегда восхищался творцами — писателями, музыкантами и в особенности художниками. Открыть талант и savoir vivre[17] в одном милом создании! Бог услышал молитвы Реджинальда. Он со слезами умиления поднял телефонную трубку.
Марианна внимательно изучала список вещей, которые надо купить к Рождеству. Как обычно, она дотянула до последнего, да и причина все та же — нет денег. А тут еще большая проблема с подарком Реджинальду. С одной стороны, нельзя покупать ему что-то интимное; с другой — она не могла себе позволить какую-нибудь безделицу из магазина, куда хотят те, у кого есть все. Но ведь нельзя же подарить ему дешевку!
Марианна достала бутылку дешевого виски и выпила. Ну что может она купить Реджинальду, если потратила все деньги на наряды, в которых бегала к нему на свидания?
Марианна переваривала эту неприятную истину, когда зазвонил телефон.
— Доброе утро, — промурлыкала она в трубку.
— Доброе утро, дорогая, — отозвался счастливым тоном Реджинальд.
— Я так рада слышать твой голос! Надеюсь, ты позвонил не затем, чтобы отменить наше свидание?
Марианна очень расстроилась, когда он сказал, что на Рождество уедет к матери в Бостон. Она так надеялась повторить обед по случаю Дня Благодарения.
— Мне бы такое не привиделось и в дурном сне. Наоборот, я собираюсь назначить тебе еще одно свидание. По крайней мере я хотел бы просить о нем, если ты будешь свободна. Я получил приглашение на новогодний вечер к Лиз Кент. Надеюсь, ты окажешь мне честь и поедешь вместе со мной.
— Ой, я получила приглашение уже несколько дней назад, — выпалила Марианна и тут же поспешила добавить: — Лиз всегда заблаговременно приглашает своих художников. Наше присутствие обязательно. Бизнес есть бизнес.
— Я все понимаю, дорогая, но надеюсь, ты еще никого не попросила сопровождать тебя на этот вечер?
— Нет, не попросила. Ты знаешь, я как раз хотела обратиться к тебе.
— Мы поговорим об этом завтра, — сказал Реджинальд.
— A demain, mon chérie[18], — старательно выговорила она, гордясь своим французским произношением.
Положив трубку, Марианна хлебнула виски, вытерла рот ладонью и обвела взглядом свое убогое жилище. Она уже столько напридумывала, чтобы не приглашать Реджинальда к себе, что ее фантазия начала истощаться. Но ни в коем случае нельзя разрушать образ безупречной дамы, который она создала для своего воздыхателя.
Хотя в ее сочинительстве была и доля правды. От матери с отцом Марианна унаследовала голубую кровь, а то, что она родилась на теневой стороне улицы, нельзя вменять ей в вину. Ничего, когда-нибудь и она поднимется по социальной лестнице до уровня Реджинальда.
Но это время еще не настало. Надо проявить терпение.
Господи, как много всего навалилось. Марианна села за стол и подперла голову руками. Что подарить Реджинальду? Что-нибудь необычное, но не слишком интимное; Вещь должна быть ценной, но где ее взять, если нет денег?
И тут ее осенило. Господи, ну какая же она тупица! Промучилась целую неделю, а решение лежит на поверхности. Ведь она — художница, а Реджинальд — коллекционер. Значит, надо подарить картину. Конечно, это не должно быть большое полотно, только безмозглые тупицы дарят почитателям серьезные работы. Достаточно наброска, маленького, изящного, в аккуратной металлической рамке.
