Кэтрин Бритт - Целитель сердец
Триша всем сердцем надеялась на это. Ей было тяжело думать, что их брак может распасться, а Джереми уедет в другую страну, чтобы зализать свои раны в одиночестве и горечи.
Гортензия подала утренний кофе, когда появилась Мари-Роз в накидке и с видом человека, которому все надоело. В груди Триши зашевелилась слабая надежда, что она соскучилась по веселым звонкам Джереми, но слова невестки сразу рассеяли ее.
— Кофе! Как раз то, что мне нужно. Налей мне чашечку, Триша, — сказала она удрученно, опускаясь в кресло и морща в гримасе свой носик. — Мой язык словно одеревенел. Только не говори мне, — спешно добавила она. — Я курю слишком много. — Она посмотрела на Тришу, прикусила дрожащую губу и была готова расплакаться.
Триша передала ей кофе.
— Мне страшно! — воскликнула она дрожащим голосом. — Я не вынесу, если не получится!
Триша подошла к ней, притянула к себе голову Мари-Роз и нежно стала гладить ее волосы:
— Все будет хорошо. Беспокоиться не о чем. Если бы Рив не был уверен, что операция пройдет успешно, то он бы так не говорил, правда? — Ее голос звучал нежно и сердечно. Она представляла муки сомнений в душе невестки, терзавшейся ужасной мыслью, что ее лицо останется искалеченным на всю жизнь. Вероятно, наступил первый серьезный критический момент в ее счастливой жизни, и она переживала его совершенно одна. Для молодой девушки наступило кошмарное время, и Мари-Роз была не из тех, кто способен с ним справиться.
Широко раскрытыми глазами она смотрела на Тришу и постепенно успокаивалась.
— Триша, ты и вправду так думаешь?
— Конечно! Иначе бы я так не говорила. — Она поцеловала невестку в макушку, думая, что Мари-Роз временами может быть очень милой. — Пей кофе, и тебе станет намного лучше.
Невестка послушалась, а Триша стояла рядом, успокаивающе положив ей на плечо руку и раздумывая, сказать ли о том, что Рив собирается оперировать ее в ближайшие дни. Но то обстоятельство, что с тех пор Рив об этом больше не говорил, заставило ее промолчать и оставить этот вопрос на его усмотрение. И как раз в этот момент Гортензия сообщила, что приехал Рив.
Невестка, спохватившись, что она в накидке, негромко вскрикнув, торопливо поставила чашку.
— Рив! Pardon, я должна пойти переодеться. — Она вскочила на ноги. — Не уходи. Триша, не отпускай его, пока я не вернусь! — крикнула она, стремительно бросившись в свои комнаты.
Войдя на террасу, Рив остановился, светясь искренней улыбкой.
— Bonjour, Триша. Мы сегодня здороваемся уже второй раз, — сказал он. «Чувствуя облегчение, — подумала она, — что поспешный уход Мари-Роз избавил его от необходимости демонстративно показывать, что они обручены». — Вам не слишком рано ехать на утреннюю прогулку? — Подойдя ближе, он подтянул брюки, стрелки которых были похожи на лезвия бритвы, и сел.
Триша отступила к своему стулу, остро чувствуя его присутствие и то воздействие, которое оно оказывало на нее.
— Нет, я люблю ранние прогулки, — сказала она как можно более естественно. — Хотите чашку кофе?
— Merci. — Он взглянул на часы. — Сегодня я с коллегой из больницы договорился вместе позавтракать.
Он прищурил свои серые глаза и с любопытством смотрел на другой конец стола, где сидела Триша.
— Мари-Роз требует много времени и внимания, не правда ли? — спокойно спросил он.
Его слова прозвучали так неожиданно, что она взглянула на него своими голубыми глазами. Он напоминал ястреба. От его опытного взгляда не ускользала ни одна мелочь.
Она промолчала, а он так же спокойно продолжал:
— У вас был напряженный вид, когда я вошел. Вы сообщили ей о моем намерении оперировать в ближайшее время?
Триша опустила глаза и увидела его руку, безмятежно покоившуюся на столе, она смотрела на ловкие пальцы, легко постукивавшие по столешнице.
Она покачала головой:
— Нет. Вы не дали мне понять, что хотите, чтобы я сказала ей об этом, поэтому я оставила все на ваше усмотрение.
— А! — произнес он шутливо. — Наконец-то я встречаю женщину, которая умеет держать язык за зубами!
— Почему бы и нет? — спросила она с жаром негодования. — Когда возникает необходимость, большинство женщин умеют молчать лучше, чем мужчины.
Он откинулся на спинку кресла и рассмеялся:
— И водить машину тоже? Вы не это хотели сказать?
— Вот именно, — смело ответила она.
— Довольно спорная тема, правда? Как раз такая, которая может побудить нас спорить, словно супружеская пара. Но в отличие от супружеской пары, у нас потом не будет прекрасного повода помириться.
Лицо Триши горело. Он посмеивался:
— Вы краснеете, Триша. Тема брака смущает вас, так?
— Это тема, о которой я ничего не знаю.
— Но надеетесь, вероятно, когда-нибудь узнать?
Триша снова промолчала.
Он пристальнее посмотрел на нее и спокойным голосом продолжал:
— Я думал, куда вы будете девать свое время, когда Мари-Роз снова окажется в больнице. Если я ее прооперирую завтра, вам не нужно будет навещать ее пару дней. Это означает, что вы снова будете предоставлены самой себе.
— Я справлюсь, — сдержанно сказала она, смотря в сад.
— Не сомневаюсь, — сухо ответил он. — Мне пришло в голову, что вам, может быть, понравится побыть недолго за городом. Мой дом находится примерно в пятидесяти милях отсюда. Я легко мог бы сегодня же отвезти вас туда.
Затаив дыхание, Триша мгновение не могла понять, правильно ли она расслышала. Он предлагал отвезти ее к себе домой — познакомить с тем местом, где он провел детство, и, может быть, погулять с ним по тем местам, которые он знал и любил. Встретиться с его семьей и провести пару дней с ней было бы настоящим счастьем, если бы они были действительно помолвлены, но при сложившихся обстоятельствах это невозможно. Триша отчаянно думала, что к тому времени она слишком привыкнет к нему, чтобы легко забыть о нем.
— Пожалуй, мне бы больше хотелось посмотреть Париж, — наконец вымолвила она.
— Значит, вам мое предложение не по душе? — резко спросил он.
— Даже очень по душе, и с вашей стороны очень любезно, что пригласили меня, но я предпочитаю далеко не уезжать.
— Даже если я скажу вам, что в этом нет необходимости?
— Я обещала Джереми ухаживать за Мари-Роз, и мне на душе будет легче, если я останусь в пределах досягаемости.
Прежде чем он успел ответить, появилась Мари-Роз — это была уже не та девушка, которую она совсем недавно успокаивала. Она надела темно-синее платье в горошек с кружевным воротником и рукавами, расчесала и уложила волосы и сияющими глазами смотрела на Рива.
