Патрисия Пелликейн - Формула счастья
Он сунул ноги в туфли и протянул руку к рубашке, чувствуя, что решимость его ослабевает.
— А если не сможешь?
Джек пожал плечами.
— Я заплатил еще за один месяц. Думаю, что побуду здесь еще некоторое время. — Перед тем как закрыть за собой дверь, он бросил как можно небрежнее, стараясь сгладить впечатление полного краха собственных надежд: — Сообщи, если передумаешь.
Она не будет плакать. Нечего и думать об этом. От слез покраснеют глаза и опухнут веки.
Ей показалось, что она чувствует боль в груди. Нет, так отдается боль в животе. Просто она голодна и слишком устала, чтобы заниматься приготовлением еды. А эти дурацкие китайские блюда уже остыли. И вообще, ей не хочется их есть. Что за бессмысленная затея — устроиться с едой в кровати! Простыни, наверное, все в крошках и жирных пятнах.
Нет, она не может сегодня работать. Кейси со вздохом отложила в сторону книгу. Уже поздно. Она просидела целый час, но не может вспомнить ничего из прочитанного. Нужно поспать.
Кейси погасила свет. Избегая смотреть в сторону гаража, она направилась в спальню.
Впервые за много дней ей предстоит спать одной. Это первая из череды ночей в той жизни, которую ей осталось прожить.
С тяжелым вздохом Кейси направилась в ванную. Представшая перед ней картина могла бы поразить любое воображение. Все было великолепно, за исключением того, что среди догорающих свечей она стояла одна.
Кейси принесла из кухни сумку и сложила в нее все, даже розовые лепестки. Она старалась не замечать боли в груди.
Со вздохом бросив халат на край кровати, она скользнула под простыни и чуть не разрыдалась, уловив запах его тела, исходящий от постельного белья.
Кейси поняла, что, даже валясь от усталости, она не сможет сомкнуть глаз, если каждый вдох будет напоминать ей о Джеке.
Она слезла с кровати и, сняв простыни, заменила их новыми. После этого Кейси вновь легла и попыталась заснуть. Постель была пуста и холодна, несмотря на теплую ночь.
Кейси лежала очень тихо, глядя в темноту. Ей не следовало так поступать. Если бы она не пустила Джека в свою постель, ей не было бы знакомо чувство утраты.
Неожиданно для себя Кейси всхлипнула, но потом сумела справиться с собой. У нее, правда, нет причин для слез. Ей повезло, что все вовремя закончилось. Вовремя для чего?
Ну, конечно, вовремя, пока она не увлеклась по-настоящему. Ах, правильно! Я же забыла, что ты еще не увлеклась по-настоящему. Если то, что происходит с ними, не настоящая любовь, она ничего в этой жизни не понимает.
Кейси перевернулась на другой бок.
— Мне не нужно, чтобы ты еще совал свой нос.
А тебе вообще никто не нужен. Не так ли?
— Так, — ответила Кейси своему внутреннему голосу. — Мне никто не нужен.
Это очень кстати. Ведь ты только что потерта самое главное в своей жизни.
— Нет, — судорожно всхлипнула она. — Он не был самым главным в моей жизни. Он совершенно ничего не значил для меня, — прошептала она в темноту. Таких, как он, сотни, тысячи, а может быть, миллионы. Она вовсе не собирается плакать. Кейси перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку. Слезы неудержимо хлынули у нее из глаз.
— Где Джек?
Она не видела его уже целую неделю. Откуда ей знать, где он?
— А почему ты спрашиваешь?
— Да мы с Ричи решили отправиться в клуб погонять в гольф. Вот я и подумала, что вы с Джеком могли бы составить нам компанию.
— Я не знаю, играет ли Джек в гольф.
По усмешке Меган и по мгновенному взлету ее бровей можно было заключить, что ей уже все известно.
— Я вижу, вы не докучаете друг другу разговорами.
Кейси пожала плечами и отвернулась, продолжая мыть плиту. Дом никогда еще не блистал такой чистотой. В последнее время хозяйство да учеба поглощали ее целиком. Руки огрубели от порошков и мыла. Она почти не покидала свое жилище, поскольку рисковала встретиться с Барбарой, входившей в квартиру над гаражом или только что покинувшей ее.
Кейси была крайне измотана всей этой историей и желала только одного, чтобы Джек собрал вещи и оставил ее в покое.
— Что произошло?
— Ничего. А почему ты спрашиваешь?
— Кейси! Наверное, мне не привиделось, когда, войдя в дом, я обнаружила Джека стоящим голым у тебя на кухне. Поэтому не пытайся…
— Все давно кончилось.
— Кончилось? Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, что не следует более рассматривать нас с Джеком как пару, дуэт или как ты это там называешь… — пожала плечами Кейси.
— Почему? Что случилось?
Вместо ответа Кейси вновь пожала плечами.
— Прекрати это, пожалуйста!
— Что прекратить?
— Пожимать плечами. Всякий раз, как я задаю тебе вопрос, ты пожимаешь плечами. В детстве ты всегда так делала, когда хотела что-нибудь скрыть.
Кейси удивленно посмотрела на сестру.
— Правда?
— Что случилось?
— Это действительно тебя не касается, Меган.
— Знаю, но я люблю тебя и не могу спокойно смотреть, как ты страдаешь.
— Кто тебе сказал, что я страдаю? — спросила Кейси сдавленным голосом. Две огромные слезы выкатились из ее глаз.
— Ах, милая! — проговорила Меган, когда Кейси бросилась к ней на грудь и разрыдалась, как ребенок. — Что он сделал?
— Он попросил меня выйти за него замуж.
— Неужели? — Меган выпрямилась и легонько оттолкнула сестру, стараясь заглянуть ей в лицо, — Так что же?
— Он сказал, что хочет большего, чем просто… — Кейси заколебалась, подыскивая подходящее слово.
— Просто секса?
Кейси кивнула.
— Вот негодяй! — Голос Меган был полон нескрываемого сарказма. — Ты правильно сделала, что прогнала его. Теперь тебе осталось лишь дожидаться старости, но тебе не придется коротать время в окружении внуков. Ну и что же? Возможно, ты даже решишь, что прожила счастливую жизнь. Разве не к этому ты стремишься?
Кейси высвободилась от объятий сестры.
— Не вижу причины для твоих насмешек, Меган. Я ничуть не жалею.
Меган взяла сумку и поднялась с каменной улыбкой на лице.
— Я далека от того, чтобы прерывать твои добровольные страдания. Насколько я понимаю, тебе был дан в жизни шанс. Я все-таки поднимусь к Джеку и узнаю, не захочет ли он присоединиться к нам.
— Но…
— Ничего страшного, милая. Я найду, с кем ему поехать.
Кейси была удивлена. Насколько она помнила, сестра впервые не проявила участия к ее судьбе.
Неважно, что Кейси сказала, будто не испытывает сожаления. Они обе прекрасно знали: она чувствует себя на краю гибели. За почти недельный срок, что она не видела Джека, не было минуты, чтобы она не страдала от этой разлуки, и никому не было до этого дела.
