Карла Неггерс - Запретный плод
Кэйси выписалась из отеля и поехала в Малибу. Выйдя из машины перед коттеджем, она ощутила запах горящего древесного угля, но решила, что он доносится от соседей. Однако из дома слышалась тихая музыка Вивальди. Кэйси вошла в столовую и увидела накрытый на двоих столик со свечами, сервированный серебряными приборами и китайским фарфоровым сервизом. В центре стоял букет розовых камелий. На веранде разогревалась жаровня. У кого-то намечался романтический ужин. Может быть, Джеффри разрешил кому-то из друзей погостить здесь в его отсутствие?
— Бедный мой старикан.
Кэйси резко обернулась и увидела его. На нем был длинный бархатный халат коричневого цвета. Влажные после душа волосы казались еще темнее. Она вдохнула запах свежести его тела. Он приветствовал ее полуулыбкой, лениво прислонившись к стене и скрестив ноги.
Внезапная пульсирующая боль нарушила состояние оцепенения, вызванного шоком.
— Джеффри… — прошептала она.
— Я всегда жалел сестер Джозефину и Джоан за то, что они должны были терпеть от моего сварливого деда все эти годы, — растягивая слова, с вибрирующими обольстительными нотками в голосе заговорил он. — Оказывается, жалеть нужно было не их.
Кэйси облизнула пересохшие губы.
— Они… Они творят добро.
— Они не просто творят добро. Это действительно невероятные женщины. Я восхищаюсь их верой, умом, преданностью девочкам, нуждающимся в их помощи. Однако вы, мисс Кэйси Леонора, появились на свет Божий не как Афина Паллада из головы Зевса. Вот и веснушки у вас, как у сестры Джоан. И вы не поддаетесь панике ни при каких обстоятельствах — как сестра Джозефина. И вообще, вы все трое полны озорства. Вот почему у вас столько общего с вашими воспитанницами, вот почему вы выдерживаете общение с ними. А откуда у вас эти большие небесно-голубые, но и дьявольские глаза?
— От моего отца, — ответила она. — И еще он говорит, что они полны жизненной силы. Послушай, мои тети… они рассказали тебе о своем плане избавления тебя от своего общества?
Он проворчал:
— В этом не было никакой необходимости, радость моя. Я и сам догадался.
— Догадался! Но как, когда?
— Да почти сразу. Ты забываешь, дорогая Кэйси, что мне приходится иметь дело с актерами и актрисами.
— Но почему же ты ничего не сказал? Ты представляешь, через что ты заставил меня пройти?
— Для разнообразия, — сказал он без тени сочувствия в голосе. — У тебя ведь была масса возможностей признаться во всем.
— И ты сказал об этом сестрам?
— Ммм… Они от души повеселились.
— Значит, ты и не собирался лететь в Вашингтон.
Он ухмыльнулся и подошел поближе.
— Кэйси, все, чего я хотел — убедиться, что эти две милые дамы поднялись на борт самолета и что у меня не осталось никаких сомнений на этот счет. Я даже обещал им, что пожертвую Ордену домик и земельный участок деда…
— Не может быть, Джеффри!
— Если только, — он обнял ее за талию и уставился на нее своими необыкновенными глазами — сумрачными, миндалевидными, опушенными густыми темными ресницами, — глазами, в которые она могла бы смотреть целую вечность, — если они присвоят лагерю имя Сэса Рэсбоуна.
— И что же они ответили?
— Они слегка поежились, но согласились. Так что, можно считать, на свете уже появился лагерь для малолетних правонарушительниц имени Сэса Рэсбоуна. Кэйси Грэй, вы тоже ежитесь?
— Не-а, — она отрицательно покачала головой. — Я очень рада, это так великодушно с твоей стороны…
— Дорогая, у меня готов салат, охлаждается вино, а меч-рыба сама просится на сковородку, — пробормотал Джеффри, осыпая ее короткими, легкими поцелуями в глаза, нос, щеки и, наконец, в губы, — но ведь все это может немного подождать, правда?
Она просунула руку под халат, почувствовав, как он вздрогнул от ее прикосновения, и провела пальцами по его мускулистой, покрытой жесткими волосами груди.
— Ты здесь хозяин, — прошептала она, почти не дыша.
Он улыбнулся.
— Действительно…
— Я кое о чем забыла тебе сказать, — начала Кэйси. — Просто вылетело из головы.
Они сидели на веранде, растянувшись в шезлонгах. Солнце садилось в оранжево-красные облака, затянувшие горизонт над Тихим океаном. Ужин прошел спокойно и очень романтично после того, как они долго и страстно любили друг друга.
Джеффри поднял бокал вина и с интересом уставился на Кэйси.
— У тебя есть брат, и он — монах, — сказал Джеффри.
Она рассмеялась.
— Ничего подобного. Я… Я получила эту работу.
Он чуть не выронил бокал.
— Какого черта ты не сказала об этом раньше? Кэйси, ведь это же замечательно!
— Прости, у меня просто вылетело из головы.
— Вылетело из головы! Мне становилось плохо, чуть ли не до потери сознания, когда я думал, что придется отправлять тебя обратно в Вашингтон либо из-за работы, либо из-за тетушек, либо из-за твоего отца. — Он снова поднес стакан ко рту. — За океан и за тебя!
Он потянулся было к ней, но она увернулась и встала с шезлонга.
— А теперь, Джеффри…
Он двинулся к ней, но она спрыгнула с веранды и побежала, увязая в песке. Джеффри догнал и опрокинул ее на спину, прежде чем ей удалось отыскать какую-нибудь лодку и уплыть в Австралию, как собиралась когда-то.
— Я уже забыла об этом, — проговорила она, смеясь и тяжело дыша, когда он напомнил ей о ее мечтах.
Он удерживал ее за закинутые за голову руки, сжав коленями бедра и уставившись прямо в глаза.
— Черт побери, я дошел до ручки, размышляя, удастся ли тебе получить эту должность, или мне придется поломать голову над тем, как перебазировать Голливуд на Восточное побережье. Сама-то ты довольна?
— О да!
— Не только из-за меня?
— Нет, и из-за себя тоже. Если угодно, можешь называть это судьбой. Но я, наверное, пошла бы на эту работу, даже если бы мы никогда не встретились. А когда мне сделали это предложение теперь, я думала не только о том, что это будет означать для нас обоих, но и о том, какой это важный шаг в моей карьере.
Он положил голову ей на плечо, и они покатились по песку, крепко сжав друг друга в объятиях и смеясь от счастья. Потом, остановившись, целовались до сумасшествия, и песок скрипел у них на зубах.
Джеффри лежал на спине, тоненькая фигурка Кэйси прижималась к нему сверху. Он смотрел ей в глаза и улыбался.
— Кэйси, я люблю тебя и всегда буду любить. Давай поженимся, дорогая, и как можно скорее.
Она улыбнулась вне себя от счастья.
— Да, как можно скорее! Завтра мы позвоним моему отцу и выясним, когда он сможет нас обвенчать…
— А он уже вызвался быть добровольцем.
