Карла Неггерс - Запретный плод
Кроме того, как объяснила сестра Джоан, план уже начал выполняться. Она налила себе чаю. Посмотрев на большие, толщиной в палец часы, висящие на поясе платья, сестра Джоан голосом, лишенным и тени театральности, объявила:
— Собственно говоря, сейчас все и произойдет.
— Да-да, — подтвердила сестра Джозефина и, наклонившись к племяннице, поцеловала ее в щеку. — Кэйси, дорогая, я думаю, мы готовы на все ради тебя!
— Но вы вовсе не обязаны…
— Разумеется, мы не обязаны, — прервала ее сестра Джоан. — Запомни, это была целиком наша идея.
— И мы с нетерпением ждем, когда она претворится в жизнь, — добавила сестра Джозефина.
Кэйси рассмеялась, пытаясь скрыть нервозность.
— Как-нибудь я заставлю папу рассказать, какими вы были в двенадцать лет.
И тут, минута в минуту по намеченному ими времени, вошел Джеффри и сообщил сестрам, что им звонит епископ Грэй и они могут поговорить с ним из его кабинета. Кэйси вскочила со стула и вскрикнула:
— Ты хочешь сказать, что отец в…
Но сестры тоже встали и, знаком успокоив Кэйси, удалились в кабинет гостеприимного хозяина.
Кэйси повиновалась, подумав, что ей надо привыкать к мысли, что ее отец потакает своим сестрам в этой авантюре. Джеффри внимательно наблюдал за ней, наливая себе чашку чая. Она откашлялась в слабой надежде успокоить бешено колотящееся сердце. Но ведь отцу Джеффри не нравился! Или это не так?
— Отец дал понять, чего он хочет? — спросила она с фальшивой озабоченностью.
— Кажется, что-то случилось с одной из твоих маленьких бандиток, — ответила Джеффри.
— Следи за собой, Колдуэлл, — сказала Кэйси, улыбаясь, — твои глаза становятся маленькими и отвратительными.
Он сердито взглянул на нее, затем со звоном поставил чашку на стол и подхватил Кэйси на руки. Он держал ее крепко, и прижатыми к его груди ладонями она ощущала сильное биение его сердца.
— Если бы я был Сэсом Рэсбоуном, я запихнул бы твоих теток в первый попавшийся самолет, покидающий Лос-Анджелес, нимало не беспокоясь, к каким чертям он направляется, лишь бы пункт назначения находился в другом временном поясе. А потом, моя дорогая, я занялся бы тобой!
Кэйси судорожно соображала, не подать ли ей знак тетушкам, чтобы они прекратили всю эту затею. Джеффри Колдуэлл был в не подходящем для одурачивания настроении, как бы хорошо он ни относился к сестрам.
Но на другом конце провода был ее отец!
— Джеффри, знаешь, они бы уехали…
— Если бы я попросил их об этом? Это не выход, Кэйс.
Он разомкнул объятья и начал мерить шагами небольшую комнату. Потом шутливо воздел руки к небу и фыркнул.
— Я хочу, чтобы вы, Кэйси Леонора Грэй, знали, что в течение последних двадцати четырех часов вы являетесь свидетелем беспримерного героизма с моей стороны. Уйти от тебя прошлой ночью было… — Он мрачно посмотрел на нее и закончил: — Скажем так — непросто.
Джеффри замолчал, неподвижно застыв на месте и пожирая глазами ее стройную фигурку. Она была одета в тот самый голубой сарафан, который был на ней в день, когда он прервал урок под кленом. Сколько всего произошло с тех пор! Ее грудь была так же красива, так же соблазнительна — может быть, даже соблазнительнее, потому что он уже видел ее обнаженной, прикасался к ней пальцами, губами, языком…
Кэйси наблюдала за ним, не двигаясь с места. Один его взгляд приводил ее в трепет. Она почувствовала, как все ее существо открывается навстречу ему, как твердеют и поднимаются соски, как пересыхает и сжимается горло.
— Осталось всего несколько дней, — произнес он хрипловатым низким голосом скорее себе, чем ей. — Черт побери, я все время забываю, что ты пробудешь здесь всего несколько дней! Кэйси, я просто не могу посадить тебя в самолет вместе с тетушками. Ты все время должна быть рядом, в пределах досягаемости…
Щелкнул замок, и дверь открылась. Кэйси увидела, как Джеффри Колдуэлл мгновенно преобразился в радушного и любезного, хотя в чем-то отчужденного хозяина дома. Страсть, бившая через край минуту назад, была зажата, словно тисками, и задвинута в самый дальний уголок души. С глаз долой — из сердца вон. Неудивительно, что он так преуспевает в своей деятельности!
— Кое-что произошло, — сообщила сестра Джозефина встревоженно, но без паники. Она никогда не поддавалась панике.
— Одна из девочек убежала из дома, — продолжила сестра Джоан. — Сегодня утром. Она сняла деньги со своего счета и оставила родителям записку, что никогда не вернется.
— О Боже, — произнес Джеффри испуганно. — Кто же это?
Под его пронзительным взором сестра Джозефина заколебалась, но сестра Джоан не стала медлить с ответом.
— Это Эмба.
— Не может быть! — выдохнула Кэйси.
Джеффри покачал головой.
— А я не удивляюсь.
— Она только начала привыкать к нашей школьной жизни, но, видимо, поездка домой на День Благодарения выбила ее из колеи, — объяснила сестра Джозефина. — Эмбе хотелось, чтобы ее жизнь была нескончаемым потоком удовольствий и приключений.
Кэйси тяжело опустилась на стул, будто пребывая в шоке. В каком-то смысле так оно и было. Она все еще никак не могла поверить, что ее отец состоит в сговоре с тетками.
— Она хотела поехать в Калифорнию вместе со мной, — вспомнила Кэйси. — Она считала это путешествие весьма увлекательным. Кроме того, она с такой безнадежной пылкостью была влюблена в Джеффри… Как вы думаете, это как-нибудь связано с ее побегом?
— Косвенным образом — возможно, — задумчиво произнесла сестра Джоан. — Она ведь и с нами хотела поехать в Лос-Анджелес.
Сестра Джозефина печально вздохнула.
— И мы посоветовали ее родителям, чтобы они не слишком наседали на нее в течение праздничной недели. Мы думали, что ей необходимо привести в порядок свои мысли, определить какие-то жизненные ориентиры.
— Послушайте, я уверен, что с ней все будет хорошо, — вмешался Джеффри. — Она произвела на меня впечатление очень… очень смышленой девочки.
— А что с ее родителями? — поинтересовалась Кэйси.
— Расстроены, конечно. Они бы так не волновались, если бы она не сняла со счета все свои деньги.
— Да будет вам, сколько может быть на счету у ребенка! — отмахнулся Джеффри.
— Вы не понимаете, — возразила сестра Джоан. — Ее родители — весьма состоятельные люди, и они ее ужасно избаловали.
Джеффри в задумчивости почесал затылок.
— И сколько же у нее было на счету?
— Тысяча долларов.
— Боже, да ведь ей всего двенадцать!
Кэйси тоже не поверила бы, если бы не знала, что сестра Джоан взяла эту цифру с потолка.
