Галина Гилевская - Обжигающая страсть
Он дал ей несколько звонких пощечин, отчего Лолита как будто пришла в себя и медленно, не узнавая, подняла глаза на Степана Николаевича.
— Его надо привести в сознание. Найди нашатырный спирт и дай понюхать, — не терпящим возражений тоном произнес он, четко выговаривая слова. — Ты поняла? Найди спирт. Или хоть водой сбрызни. Приведи его в чувство.
Он выпустил ее из рук, и она пошатнулась, как будто ноги плохо ее слушались.
Кравцов пошел к выходу, но на пороге обернулся, еще раз посмотрел на сына, перевел взгляд на девушку, растерянно глядевшую ему вслед, и добавил:
— Давай, Лолита. И вызови скорую, не забудь. Ноль-три.
Он повернулся и ушел, прикрыв за собой тяжелую дверь.
Девушка бросилась на кухню, вернулась со стаканом воды и вылила на голову Макару.
Парень вздрогнул, глубоко вздохнул и открыл глаза, часто моргая. Он попробовал пошевелиться, и она бросилась на помощь, пытаясь приподнять его.
Кое-как он сел, потом медленно встал на колени и, опираясь на злополучный столик, с помощью девушки поднялся на ноги, шатаясь и чуть не падая.
Сквозь пелену, застилавшую глаза, Макар осмотрелся, соображая, что же случилось, где он и вообще как тут оказался.
Взгляд его упал на Лолиту, стоявшую перед ним. Он осмотрел ее снизу доверху: поднявшись по бедрам, голому животу и груди, взглянул ей в глаза, полные страха, настоящего животного страха. Вспомнил все. Коротко размахнувшись, он со всей силы врезал ей куда-то в ухо, и девушка, не успев вскрикнуть, отлетела в угол.
От резкого движения в глазах Макара снова все потемнело, и он потерял сознание, упав лицом прямо на голые ноги Лолиты.
И девушка не выдержала. Истерика ее была ужасной.
На ее крики выбежали соседи.
Она не понимала, что происходит. Она потом помнила только, как вокруг нее засуетились какие-то люди, пытаясь закутать ее в халат. Как кто-то переворачивал на спину Макара, прислушиваясь к его дыханию и пытаясь разобраться, бьется ли сердце. Как появились врачи, а вместе с ними зачем-то пришел и милиционер с фотографом в штатском. Как врачи занялись Макаром, а медсестра по их команде подошла к Лолите и, оголив ей руку, сделала в вену укол.
Лолита провалилась в тревожный и бесконечно долгий сон, освободиться от которого смогла в полной мере только на своей кровати в квартире отца…
Кравцов шел по Москве, не разбирая дороги.
Он толкал людей, невидящими глазами пытался рассматривать светофоры, переходя улицы, и только чудо спасло его в эти минуты от несчастного случая.
Очнулся он у Никитских Ворот, около памятника Тимирязеву, и, дойдя до скамейки, сел, с наслаждением закурив. Он даже и не думал ни о чем, не пытался анализировать. Ему это и не нужно было. Кравцов точно знал, что сделает сегодня и что предпримет в ближайшие дни. Будущее для него было уже решено. И решение это возникло само собой, как будто спустилось свыше, пока, ведомый провидением, бродил он по городу, не замечая ничего вокруг.
Он докурил, выбросил окурок в урну и направился в Думу, быстро и уверенно шагая.
Через какое-то время он вбежал на свой этаж, прошел по коридору, ни с кем не здороваясь, и ворвался в приемную своего кабинета. Не обращая внимания на вскочившую ему навстречу заплаканную Машу и взволнованно стоящего посреди приемной Сергея, он прошел к себе, захлопнул двери прямо перед их носом.
Кравцов сел за стол, достал лист бумаги и написал:
«Председателю Государственной Думы Российской Федерации господину Птичкину А.А.
председателя Комитета по делам стран СНГ и делам беженцев Кравцова С.Н.
заявление.
Прошу рассмотреть вопрос об освобождении меня от занимаемой должности в связи с уходом в отставку».
Затем он подумал несколько мгновений, закурил и извлек еще один лист бумаги:
«В Государственную Думу Российской Федерации
депутата Кравцова С.Н.
заявление.
Прошу Высокое Собрание освободить меня от полномочий депутата Государственной Думы по округу номер… по собственной просьбе в связи с состоянием здоровья».
Он подписал оба документа, поставил дату, затем сложил в кейс личные бумаги, документы и вещи и подошел к бару-холодильнику.
Степан Николаевич налил полный стакан виски и выпил.
«А вот одному пить вредно, — вдруг мелькнуло у него в голове, — так ведь и спиться можно!»
Он прошел через кабинет и открыл двери в приемную. Маша и Сергей вскочили со своих мест.
— Маша, где Володя?
— Внизу, в машине, — растерянно ответила девушка, только сейчас заметив странную перемену, которая произошла в ее шефе: за несколько часов Кравцов постарел невероятно. Куда девалась чуть ли не военная выправка и великолепная осанка! Куда подевался гордый взгляд и спокойные уверенные глаза! Против нее стоял высокий старик с безвольно опущенными плечами и бегающим взглядом, как будто согбенный грузом прожитых лет и жизненных проблем.
— Он еще сегодня поедет куда-нибудь?
— Не знаю… — девушка замялась, не понимая, что он от нее хочет услышать. — Если вы прикажете ехать куда-нибудь. Он ведь вас всегда ждет до конца дня.
— Так… Хорошо, пускай тогда подождет. Скоро поедем, — он повернулся к телохранителю. — Ты извини, Сергей. Так получилось. Видишь, ничего же и не случилось…
Вдруг он запнулся, как будто вспомнив что-то, и глаза его потемнели:
— Вернее, ничего, в чем ты смог бы мне помочь. От чего смог бы уберечь…
Он замолчал, и в комнате повисла неловкая тишина.
Никто не понял, о чем говорил Степан Николаевич, а сам Кравцов стоял, опустив голову, и ничего, судя по всему, не собирался им объяснять.
— Впрочем, — вдруг оживился он, — сегодня у нас праздник. Прошу в мой кабинет… Ой, Маша, чуть не забыл — закрой приемную.
Девушка недоуменно переглянулась с Сергеем и, щелкнув ключом в замке приемной, вошла вместе с телохранителем в кабинет шефа.
Кравцов указал им на два стула, стоявших у огромного стола, и прошел на свое место, закурив очередной «Честерфильд».
— Ну не смотрите на меня так удивленно! — натянуто рассмеялся Кравцов, пытаясь как-то разрядить атмосферу. — Вот, Маша, читай эти бумажки, и ты все поймешь.
Кравцов протянул ей свои заявления и со вкусом затянулся, пуская дым в потолок ровной голубой струйкой.
Девушка прочитала, передала бумаги Сергею и теперь удивленно смотрела на Кравцова, пытаясь понять, что же произошло. Ей вдруг пришло в голову, что он снова сильно пьян, и она даже почувствовала запах виски, но изменения, которые произошли в нем за эти несколько часов, рассказ Сергея о том, как они его потеряли, вдруг подсказали ей, что все куда более серьезнее и… непонятнее.
