Таффия Исаева - Семь историй о любви
– Это ее фотография уже несколько месяцев висит в твоей комнате? – осторожно спросила она.
Кира смутилась.
– Ага… – При воспоминании о фотографии лицо девушки залила смущенная улыбка. – Ну, так что ты на это скажешь?
Тамара Аркадьевна отерла руки о передник и встала напротив Киры:
– А тебе это так важно? Ты взрослый человек, способный принимать самостоятельные решения.
– Да мам…- тихо ответила Кира. – Мне это важно.
– Сказать по правде, это не совсем то, чего мы с отцом ждали. Мы, конечно, не в восторге, но разве наше мнение что-то изменит? Не думаю. А с другой стороны – ты счастлива и это главное. Ты же счастлива? – она протянула руку и погладила Киру по медовым прядкам.
– Не знаю, мам… Это все так странно и непонятно.
– Да уж… – улыбнулась Тамара Аркадьевна. Теперь она совершенно успокоилась, и все тревожные чувства одним разом улеглись, подавленные таким странным ощущением полной уверенности в себе, своих словах и поступках. – Странно. Ты хочешь совет?
– Хочу.
– Слушай себя. Это, конечно, необычно, но не думаю, что это чем-то отличается от обычных отношений. Два человека испытывают симпатию, взаимное притяжение… Пусть оно и не совсем обычное… Но я думаю, что чувство симпатии одинаковое у всех…
Тамара Аркадьевна старательно обходила слово «влюбленность», оставляя дочери право решать, как правильно называть то, что происходит у нее в душе.
– Мам, я даже не знаю взаимно ли это… И влюбленность ли это. Я никогда ничего подобного не испытывала… Откуда мне знать? Все так запуталось…
– Ты, дочь, все и запутала. И распутаешь только ты сама. Спроси у… нее.
Тамара Аркадьевна вернулась к прерванному занятию.
– Ты что? – Кира удивленно вскинула голову. – А если… вдруг…
– Если бы не маленькое «бы», то бабушка была бы дедушкой. Дочь, я тебя не узнаю… На, почисти морковку.
– Все равно, – упрямо возразила Кира, беря морковку. – Она подумает, что я больная.
– Если она так подумает, значит, она узколобая ханжа, и недостойна даже твоего мизинца. – в гостиную вошел отец. – Ну и зачем тебе такая женщина, которая неспособна видеть дальше своего ограниченного мирка?
Он подошел к жене и, встав рядом, легко прикоснулся губами к ее щеке.
– Папа… Она совсем не такая! – вспыхнула Кира. – И вообще, подслушивать не хорошо!!!
– Ты меня сейчас Кирюш, очень сильно обидела. Неужели у моих девчонок появились тайны? Шепчетесь в уголке, обсуждаете что-то важное, а меня не позвали…
– Прости, пап… Просто твоя умница-дочь иногда сущая глупышка… Начиталась в интернете всяких глупостей… Вы у меня какие-то странные. – Кира недоуменно пожала плечами.
– Просто мы тебя очень любим, – улыбнулась Тамара Аркадьевна.
Кира спрыгнула с табурета и, подойдя к родителям, обняла их:
– И я вас очень-очень люблю! Вы у меня самые замечательные!
Кирилл Михайлович привлек Кирку к себе, и, чмокнув дочь в пушистую макушку, перевел взгляд на жену:
– А дочь-то выросла, а Томочка? Смотри-ка, – отец усмехнулся. – Все-таки влюбилась. Надо же!
А Марго пропала. Каждый день Кира часами ждала женщину на лавочке в парке, но она не появлялась. Тысячу раз Кира решала, что если встретит ее, то непременно расскажет обо всем, и тысячу первый раз, не дождавшись, принимала решение ничего не говорить. Родители, видя метания дочери, мудро не вмешивались, предоставляя ей право решать самой. Они лишь многозначительно переглядывались, когда в очередной раз замерзшая и расстроенная Кирка приходила домой.
– Кирь, ну что у них происходит? – не выдержав, как-то задала вопрос мужу Тамара Аркадьевна. – Ну, сколько можно ходить вокруг да около? От нее уже одни глаза остались!
– Том, ты совсем забыла, что такое первая любовь. – улыбнулся в ответ Кирилл Михайлович. – Давай не будем мешать в полной мере пережить первое по-настоящему сильное чувство. Наша дочь, конечно, очень взрослая, много знает и умеет, но она никогда еще не любила, а тут еще такое пикантное обстоятельство… Ей сложно… Даже в обычной ситуации все может быть не просто… А тут сложно вдвойне.
– Все равно… Зачем столько сложностей? Да-да, нет-нет… И все…
– А если нет?
– А если да? – вопросом на вопрос ответила жена.
Кира встретила Марго только через месяц. Радостная улыбка осветила ее лицо, когда она увидела знакомую фигуру, приближающуюся к лавочке.
– Привет!
– Ты здесь…? – Марго была удивлена. – Привет.
– Как у тебя дела? Я давно тебя не видела. Где ты была?
– Кир… Нам надо поговорить…
Кира молча ждала продолжения. Но острый холодок предчувствия чего-то не очень хорошего скользнул вдоль позвоночника. Именно с этих дурацких слов начинаются все неприятности в этой жизни.
– Хорошо, – улыбка ее померкла, как и радость от встречи. Стало тоскливо и безнадежно.
– Я много думала о том, как тебе это сказать. Мне казалось, что я подготовила тысячу фраз, но теперь они просто вылетели у меня из головы… – тихо начала Марго. – Прости… Но нам больше не нужно видеться…
Кира почувствовала себя оглушенной.
– Почему? – одними губами спросила она.
Марго молчала так долго, что тишина стала звенеть.
– Извини, но я не могу тебе ответить на этот вопрос… – наконец выдавила Марго. – Не спрашивай, пожалуйста, не спрашивай… Я не могу… Просто не могу ответить тебе на него…
– Но это глупо, Марго…- Кира не отрываясь, смотрела на женщину, чувствуя, как внутри разливается совершенно непонятное, не объяснимое чувство. От него было и холодно и горячо, и больно и приятно, казалось, что грудь полна воздуха, но в тоже время этот воздух был удушающим. Хотелось взять в ладони лицо Марго, и просто потереться носом о нежную щеку, вдохнуть ее запах, рассмотреть свое отражение в ее глазах.
– Я сказала или сделала что-то не то? – Кира начала искать причину сама.
– Нет-нет-нет… Ты ни в чем не виновата…
– Тогда, может быть, ты мне объяснишь причину, по которой считаешь не возможным нашу… дружбу?
– Я… не могу… – прошептала Марго, опуская голову вниз. – Извини… я пойду… Прости.
Марго встала. Кира, как пружина взметнулась с лавочки и поймала женщину за руку:
– Нет… Думаю, я имею право знать ответ на свой вопрос. – тихо, но твердо сказала Кира. – Я могла бы предположить, что наша дружба кому-то не нравится, я могла бы подумать, что скучна тебе, потому что я младше тебя, я даже могла бы представить, что просто надоела тебе, но я чувствую, что причина не в этом. Ты не стала бы так переживать…
– Кира… отпусти меня.
