Марджори Льюти - Ты полюбишь вновь
Когда Мэнди вышла в коридор к Саймону, тот улыбался.
— Я только что говорил с доктором Глином Филпотом, — объявил он. — Он очень доволен результатами операции. Похоже даже, что Пип сможет ходить, как все люди, правда, не сразу.
Мэнди не смогла ничего ответить; она только посмотрела на него, глаза ее сияли. А он взял ее за руку и повел к лестнице.
Когда они дошли до приемного покоя, Саймон спросил:
— Ну, как там наш парень?
— Он мне улыбнулся, — похвалилась Мэнди. — Я наговорила ему всякой чепухи. Сказала, что щенок ждет его дома и чтобы он поскорее выздоравливал. — В горле у нее встал комок.
Саймон посмотрел на нее со странным выражением и сказал:
— Ты, как всегда, практична… ну кто еще мог до такого додуматься? А щенки еще даже не родились!
— Я знаю. — Она усмехнулась. — Так что если Миссис Болтер не произведет на свет щенка-девочку с белой манишкой и белыми кругами вокруг глаз, даже не знаю, как я буду смотреть в глаза Пипу.
Она почувствовала, как голос у нее дрогнул, и Саймон, наверное, тоже это заметил, потому что сказал:
— Идем, моя дорогая, пока тебе здесь больше нечего делать. Я сниму тебе номер в гостинице, где мы пили чай. Там совсем неплохо. А потом тебе надо как следует выспаться. Я был бы рад остаться, но, боюсь, мне надо вернуться домой до вечера. У меня там тысяча дел…
— Ну конечно, надо так надо, — пробормотала она.
Уже сидя в машине, он говорил:
— Останься здесь подольше. Пип будет лучше поправляться, если ты станешь к нему приходить каждый день. А ты будешь звонить мне каждый вечер и рассказывать, как у него идут дела, а потом мы договоримся, как везти его обратно домой.
— Домой! О, Саймон, можно я ему скажу, ему сразу станет лучше! То есть что ты решил его усыновить. Или хочешь сам ему об этом сообщить?
Саймон резко включил зажигание и ответил:
— Кто сделает это лучше тебя?
Потом он задумчиво прибавил:
— Вот хорошо будет, когда он вырастет большой, станет всюду бегать, лазить по деревьям, уплетать еду за обе щеки…
— Все еще не могу в это поверить, — улыбнулась Мэнди. — Все произошло так быстро. Мне даже кажется, что этого просто не может быть.
Но когда машина вырулила из ворот больницы на оживленную улицу, в голове у Мэнди мелькнула грустная предательская мысль: «Только я всего этого уже не увижу».
День за днем Пип шел на поправку. Уже через неделю он начал сидеть и свешивать ноги с кровати. Еще через два дня, при поддержке медсестры с одной стороны и Мэнди с другой, мальчик сделал первые шаги.
— Я сам шел, Мэнди! Сам шел, своими ногами. — Он повторял это много раз и продолжал говорить об этом, даже когда уже лег в постель.
— Ну конечно сам, Пип, — согласилась она, чувствуя спазм в горле. — Скоро тебе нужны будут сапоги-скороходы, как у того великана, про которого я тебе читала в книжке.
Он выглядел таким счастливым, и Мэнди решилась — сейчас самый удобный момент рассказать ему про решение Саймона. Сначала Пип не понял, о чем речь.
— Остаться у Саймона? Как это?.. Навсегда?
Мэнди кивнула:
— Пока ты не вырастешь и не станешь взрослым. Ты этого хочешь, Пип?
— А… а я могу помогать Саймону выращивать розы? И играть с Миссис Болтер, и с маленькой Мисс Болтер, и с другими щенками? — Слабенький голосок возбужденно звенел. — И тогда я увижу, как вырастет дерево… маленькое сливовое дерево, которое посадила для меня Никола?
— Конечно увидишь, — ровным голосом отозвалась Мэнди. Она ничего не знала про сливовое дерево.
Она смотрела, как расширились глаза мальчика, пока в его воображении возникали все новые и новые перспективы.
— Пип, тебе этого хочется? Что мне ответить Саймону, когда я буду звонить ему сегодня вечером?
Пип вдруг принял очень серьезный взрослый вид:
— Мэнди, поблагодари его за это предложение. И скажи, что я с радостью буду у него жить, если он меня возьмет, — произнес он сдержанно. И потом вдруг сморщил нос, как любой маленький мальчишка в предвкушении удовольствия, и добавил: — Мэнди, а здорово будет, правда?
Она прижала его к себе, пряча лицо.
— Ну конечно, мой милый. Будет очень, очень здорово.
Они все вместе пили чай на лужайке. Накануне Саймон привез Мэнди и Пипа из Лондона на своей машине, а уж миссис Доббин расстаралась — она наготовила для Пипа его любимые ячменные лепешки с маслом и сиропом. В мгновение ока разродилась и Миссис Болтер, произведя на свет шестерых щенков — причем все, как один, были с белыми манишками и белыми окружьями вокруг глаз, — трех девочек и трех мальчиков. Пипу нелегко было решить, кто же из них долгожданная Мисс Болтер, и в конце концов он выбрал самую маленькую и слабенькую из девочек и осторожно прижал ее к себе.
Никола тоже была с ними, очаровательная в своем легком белом платье. Она так и лучилась безмятежным счастьем.
По предложению Саймона Мэнди собрала вещи и переехала из коттеджа в дом, чтобы все время быть рядом с Пипом.
— А Никола пока поможет мне в офисе, — сказал он, откидываясь в плетеном кресле и хитро косясь на девушку, разливавшую чай. — Она, кстати, неплохо справлялась, пока ты была в Лондоне, Мэнди. Я даже предположить не мог, что из нее выйдет такая толковая секретарша.
— Эксплуататор, — шутливо возмутилась Никола.
Мэнди отвернулась, чтобы не видеть взгляда, которым обменялись эти двое.
Потом Саймон ушел переговорить с Гомером, прежде чем тот уйдет на день в поля, и Никола, со значением глядя на Пипа, который разрывался между кучей визжащих в корзинке щенков и лепешками миссис Доббин, тихо сказала:
— Приятно на него смотреть, правда? Я имею в виду Пипа. Он стал совсем другим.
— Это похоже на чудо. И все дело рук Саймона. Он был так добр и щедр… — Мэнди запнулась. Она не находила слов, чтобы высказать Николе, какие чувства испытывает к Саймону.
— Да, Саймон очень добрый, — задумчиво согласилась Никола, полузакрыв глаза, — хотя обычно он изо всех сил скрывает это. Я даже понять не могу, почему многие мужчины — причем не самые худшие, как правило, — из кожи вон лезут, чтобы убедить окружающих, а заодно и самих себя, что им незнакомо слово «милосердие». За всеми этими ухватками сурового молчаливого циника, каким так любит выставлять себя Саймон, на самом деле скрывается милейший человек на свете. Уж я-то это знаю, — добавила она с нежностью.
Она немного помолчала, затем метнула в Мэнди осторожный взгляд и сказала:
— Кстати, наверное, тебе стоит знать, что, когда ты была в Лондоне, они приезжали…
— А, ты имеешь в виду… Робин и…
