Цинтия Кроу - Поворот судьбы
Сандра заглянула в его глаза, сверкающие, как антрацит под солнечными лучами.
— Хочешь сказать… — Внезапно она поняла, как ужасно будет выглядеть, если Фрэнк догадается, что она ничего не помнит. — Говоришь… Я была…
— Дорогая, ты была просто потрясающая!
— Я… я рада…
— А теперь, Сандра, моя прелесть, покажи мне все, чему научилась этой ночью, раз уж мы заговорили об этом.
Его глаза потемнели, а в голосе прозвучали какие-то странные нотки.
Сандра продолжала лежать неподвижно, отчаянно пытаясь воскресить в памяти события прошлой ночи. Однако все ее усилия были напрасны — она совершенно ничего не помнила.
— Я плохо помню, о чем мы говорили, — уклончиво ответила она. — Не мог бы ты помочь мне вспомнить?
Он страстно поцеловал ее.
— Это тебе ничего не напоминает? — спросил Фрэнк, слегка отстраняясь, чтобы лучше видеть ее лицо.
— Немножко…
— Попробуем еще разок!
На этот раз поцелуй был еще более обжигающим, а рука Фрэнка уверенно проследовала вниз и остановилась внизу живота.
— Ну, Сандра? Ну? Чего ты боишься?
Она подчинилась, с трудом сдерживаясь, чтобы не вскочить, когда он начал ласкать ее. Почувствовав, что она вся сжалась, он замер.
— Что с тобой, Сандра? Опять ведешь себя, как девственница.
Ее глаза наполнились слезами.
— Фрэнк, — взмолилась она, — я ничего не помню! Прости меня! Пожалуйста, будь со мной нежным…
Она мгновенно почувствовала, как напряглось его тело. Фрэнк отодвинулся. Сандра перевела дыхание.
— Брось, девушка из Джорджии! Это я должен просить прощения, — сказал он. — Хотел заставить тебя страдать, как ты меня заставила. Оказалось, что это не доставляет никакого удовольствия…
Они лежали рядом, не касаясь друг друга, и молчали. Сандра ждала его слов.
— Сандра, — произнес он наконец. — Ничего не было между нами этой ночью. Принес тебя сюда, потому что боялся — вдруг тебе станет плохо. Ты была не в себе… Мы оба сразу уснули — вот и все.
Эти слова поразили ее гораздо больше, чем новость о неожиданном налаживании настоящих супружеских отношений.
— Ах, Фрэнк! Почему все так непросто? Зачем ты хотел унизить меня?
Фрэнк сел, повернувшись к ней спиной.
— Надоело мне играть роль дурака, красавица из Джорджии! Вчера вечером примчался домой, надеясь на примирение. К черту! Никакое примирение между нами невозможно. Еще вчера я этого не знал. Приезжаю, а ты… на ногах не стоишь! Зато смелая… Решила, стало быть, что бутылка шампанского скрасит исполнение супружеских обязанностей? — Он встал, нагнулся и поднял с пола джинсы. — Дивный план! Все правильно. Я был возбужден, уже готов был принять твою сердобольную жертву, и лишь остатки воли удержали меня. Запомни, Сандра, если, конечно, мы собираемся поддерживать видимость брака, больше никогда не смей проделывать ничего подобного! Ты хорошо меня поняла?
— Для чего ты упорно обманываешь себя, Фрэнк? — Сандра сидела в постели. Простыня небрежно прикрывала ее грудь, медово-золотистые волосы рассыпались по плечам. — Кажется, ты преднамеренно убеждаешь себя в том, что ты не нужен мне, как мужчина может быть нужен женщине. Возможно, тем самым ты хочешь поскорее разрушить наш брак и избавить себя от сомнений? В конце концов, если между нами будет все кончено, тебе не придется заботиться о том, как сделать мне побольнее.
Он скептически усмехнулся, но Сандра не обратила на это никакого внимания.
— Вот что, Фрэнк, сейчас я скажу одну вещь. Возможно, она тебе покажется еще более забавной. Я хочу, чтобы ты запомнил это. Я всегда любила тебя, Фрэнк. Всегда мечтала о том, как ты будешь обнимать меня… Понял? Мы близки, мы — одно целое… Это и есть настоящее счастье! А теперь я ухожу от тебя. С радостью…
С неизведанным до сей поры чувством определенности Сандра встала с постели и пошла к двери. Торжествующе-нагая…
— Вот такие дела, юноша из Флориды! Смотри как следует, видишь это все в последний раз.
Она с такой силой хлопнула дверью, что та лишь чудом не сорвалась с петель.
Глава 11
Голосистое кукареканье петуха, духовитый аромат сена — милые звуки, до боли знакомые запахи.
Сандра открыла глаза и медленно обвела взглядом комнату.
Все такое знакомое! Кровать, розовые обои…
Слава Богу, она дома! В Джорджии.
Повернув голову, Сандра посмотрела на девчушек, сладко посапывающих на сестриных кроватях. Каролина улыбалась во сне, а Кристи, капризничавшая пару ночей по приезде, теперь наверстывала упущенное безмятежно-глубоким сном.
Бедняжки! Только-только привыкли к новому дому, а она их в охапку — и сюда. Чувство вины перед детьми терзало Сандру всю неделю. Она им объяснила, что они уезжают из Таллахасси потому, что мистеру и миссис Мейсон требуется ее помощь в заготовке овощей и фруктов. Дети, кажется, поверили. Правда, сожалели, что дяди Фрэнка не будет с ними.
— Нас пригласили на ферму, — сообщила она им в субботу утром, когда приехала за ними к Финлоу. — Дяди Фрэнка все равно не будет дома целую неделю — у него срочная работа. А мы пока прекрасно погостим в Джорджии.
По правде говоря, Сандра не имела ни малейшего представления о намерениях Фрэнка — он уехал сразу же после ссоры. Сандра собрала свои вещи, заперла дом и поехала к Финлоу.
Марджи пыталась вразумить ее, но тщетно — Сандра даже не захотела обсуждать свое решение. Забрала детей, погрузила их в фургон и помчалась в Джорджию. С дороги позвонила родителям, предупредив о скором приезде.
Хотя она не сообщила отцу с матерью истинной причины своего неожиданного визита — перетряхивать грязное белье не в ее правилах, — но сразу поняла, что мама обо всем догадалась. Она то загружала ее бесконечными домашними делами, то оставляла в покое. И тогда Сандра бродила вдали от дома. Шла куда глаза глядят и все думала, думала…
В общем, миссис Мейсон деликатно и ненавязчиво давала понять, что готова прийти на помощь.
Дети чувствовали себя вольготно. Им всегда здесь нравилось. Младшие Мейсоны посвящали их в секреты сельского труда — учили доить коров, собирать в курятнике яйца и пропалывать овощные грядки. Сестры Сандры совершали с ними верховые прогулки. Джеймс и Рэнди соорудили «гигантские шаги» на стропилах сеновала и демонстрировали Дэвиду и Джонатану бесстрашные полеты над огромным стогом сена.
Сандра с благодарностью принимала помощь родных. Заниматься с детьми у нее не было сил. Как собака, зализывающая свои раны в одиночестве, она стремилась остаться наедине со своими мыслями, тоской и горечью разочарования.
