Джулия Бирн - Волшебство любви
– Но вы же могли доказать свою невиновность. Да и брат, как он мог допустить, чтобы из-за него пострадали вы?
– Брата я недолюбливал, и неприязнь была взаимной. Представьте себе Диверелла, скрывающего свою истинную сущность под маской набожной респектабельности.
Оставаясь с ним наедине, я корил его за лицемерие, но что толку! Я обладал изрядной долей фамильной гордости – раз Сел-вин не желает признаваться, не мое это дело – его уличать. И когда отец наотрез отказался мне верить, я не стал тратить красноречие понапрасну.
– Как это было неразумно, милорд! – Фиби укоризненно покачала головой.
– Тогда я так не считал. – Он помолчал. – Я пытался отыскать леди, писавшую эти письма, но к тому времени, как мне удалось выпытать у Селвина ее адрес, она была мертва. Ее настоящего имени он мне так и не сообщил, поэтому до сегодняшнего дня я не связывал эту историю с тобой.
– Ваш брат заботился о ней?
– Нет, он забыл ее, как и многих других своих пассий, но знал, где она живет. Странно, почему отчаяние не заставило ее броситься в объятия Кроухерста.
– Не мудрено, что он повредился в рассудке. Любимая женщина предпочла ему смерть.
– А может, он не предлагал ей замужества? Она была на несколько лет старше Кроухерста, к тому же на имя ее падала тень скандала. Для любовницы это не имеет значения, но совсем иное дело жена.
– Вот и я так думаю, сэр. Наступила напряженная тишина. Девушка ощущала на себе взгляд Диверелла, но сама не подняла глаз, даже когда он взял ее за руку.
– Ты измотана до предела, – сказал он, убирая руку. – Договорим завтра. А пока попросим у хозяина рюмку коньяку – согреться перед дорогой. Пойду подгоню фаэтон к дверям.
Диверелл вышел из комнаты, позвал хозяина трактира, отдал какие-то распоряжения, а Фиби тем временем негнущимися пальцами расправляла ленты на своей шляпке.
Что думает Диверелл о создавшейся ситуации сейчас, когда ее прошлое перед ним как на ладони? Если не считать мимолетных случайных объятий, он вел себя сегодня как преданный друг – и только. Обращаясь к ней, неизменно употреблял самые ласковые выражения, но ведь ни разу ни сейчас, ни раньше, даже словечком не обмолвился о том, что любит ее.
Для этого, правда, вроде бы не представлялось случая, но ведь сейчас-то им никто не мешал. Почему же он не задал тот важный вопрос, о котором упомянул утром?
Фиби уставилась в камин, не замечая огня. На нее нахлынули прежние сомнения. Не стоит терзаться, уговаривала она себя, ведь ничего не изменилось. Разве что теперь Диверелл знает, что в жены она не годится, а она освобождена от обязанности самой ему все рассказать. Ну и хорошо, да, так-то оно лучше.
Как бы то ни было, она от своей любви не отступится. Когда-нибудь, в очень отдаленном будущем, сердце ее будет разбито, но к чему расстраиваться по этому поводу сейчас? Ее даже не огорчит, если он и вовсе никакого предложения ей не сделает. Зачем? Он и без того твердо уверен в том, что она, хочет стать его любовницей. В чем, в чем, а уж в этом можно не сомневаться. Остается одно – вести себя так, словно она никаких брачных предложений не ожидает. Трудная – кто станет спорить – задача. Но ведь несколько часов назад у нее таких мыслей и в помине не было. Сегодня днем он еще даже не успел обмолвиться о женитьбе, а она, утратив власть над собой, кинулась ему на шею.
Фиби выпрямилась и постаралась придать своему лицу выражение полного безразличия. Хоть бы Диверелл пришел поскорее, чтобы она смогла продемонстрировать ему безмятежное спокойствие своей души – пока оно ей не изменило.
Глава тринадцатая
Не прошло и двух минут, как Диверелл возвратился. Вид у него был весьма озабоченный.
– Ты уверена, что по дороге сюда вы ни с кем не столкнулись и не попали в рытвину?
Пребывавшей в покаянном состоянии девушке почудился в этом вопросе упрек.
– Как вы понимаете, милорд, я очень волновалась за Джеральда, но случись что, наверняка заметила бы. А почему вы спрашиваете?
Лицо Себастьяна осветилось медленно расплывшейся по нему улыбкой.
– Ох уж эти юные Дивереллы, форменные дьяволята!
– Что же они натворили теперь?
– Надо было мне проверить, в каких экипажах они поехали. Джеральд великодушно оставил мне свой фаэтон, а сам улизнул в моем.
– Но зачем?
– Он, безусловно с ведома своих сестричек, расщепил ось на каждом колесе, так что на первой же колдобине мы застрянем всерьез и надолго.
– Что-что? Расщепил ось? На каждом колесе! Ну, попадись он мне на глаза! – Осознав всю серьезность случившегося, Фиби застыла в полной растерянности. – Что же нам теперь делать, милорд?
– Выбора у нас, по-моему, нет. До ближайшего городка, где можно отыскать мастера, не так уж близко, да и согласится ли он куда-то ехать в столь поздний час?
– Но…
Продолжить ей помешало появление хозяина трактира в дверном проеме:
– Лошади в стойлах, милорд, а жена разожгла огонь в камине наверху.
– Огонь в камине? Наверху? – Фиби в ужасе переводила взгляд с одного на другого. – Не думаете ли вы, милорд, остаться здесь на ночь?
– А почему бы и нет? – возразил задетый ее тоном хозяин. – Комната наверху ничуть не хуже этой. Прежний владелец обустроил ее для себя. Я же решил зарабатывать на ней деньги и сдаю приезжающим господам. Там даже есть задвижка на двери, так что можете почивать совершенно спокойно. – И он, удовлетворенно хмыкнув, удалился.
– О Боже, что же нам теперь делать?
– Занять лучшую опочивальню хозяина. Что еще остается? – Себастьян недоуменно поднял одну бровь.
– Как вы можете относиться к этому с таким спокойствием, милорд? – Трагизму ее интонации позавидовала бы даже великая Каталани. – Как вы сами не понимаете? Проведя здесь ночь, вы себя скомпрометируете.
– Вас беспокоит моя репутация?
– Конечно. А о чем же еще мне беспокоиться?
– О своей собственной.
– Это ужасно. Именно сейчас, когда все пошло хорошо, когда близкие начали понимать, что вас обвинили несправедливо…
Нет-нет, надо что-нибудь придумать, милорд.
– Чем так волноваться, Фиби, вспомни-ка, что никто не знает, где мы находимся.
– Знает ваша тетушка. И ваши племянники. И мистер Филби. И…
– Пожалуйста, не продолжай. Если мы уедем рано утром, все перечисленные лица будут уверены, что мы провели ночь каждый у себя дома.
– Но… – В запасе у нее были еще какие-то доводы, и она, нахмурившись, пыталась их вспомнить, но никак не могла собраться с мыслями. А тут Диверелл положил конец ее размышлениям – он решительно подхватил ее на руки и понес к лестнице, прежде чем она успела выразить протест.