Мэри Берчелл - Такова любовь
— Вряд ли он подкидыш, — ответил на это Ван. — Но мы с Гвен убеждены, что чем меньше мы будем об этом знать, тем роднее он станет для нас.
Миссис Стейси выпятила нижнюю губу и потрясла головой.
— Но ведь родители могли быть бог знает кем! — безапелляционно заявила она.
— Не все ли равно? — На лице Вана играла очаровательная снисходительная улыбка.
— Я думаю, что не все равно.
Терри от всей души расхохотался и попытался прояснить ситуацию:
— Онсли имеет в виду, что это никак не отразится на их отношении к ребенку. Предположим, его мать была… ну, к примеру, вы сами знаете кто… а я думаю, что такое вполне возможно… но и тогда они не стали бы отказываться от малыша.
До этого момента Гвинет и не знала, как сильно Ван любит Тоби и как он им гордится. Во взгляде, которым он одарил Терри, явно читалась холодная ярость.
— Я никогда не был подобного мнения о матери Тоби! — В голосе Вана звучали льдинки, и на какое-то мгновение в комнате повисла неловкая пауза.
Даже когда миссис Стейси поспешила исправить положение и увести разговор в сторону, Гвинет продолжала молчать. Она была до глубины души тронута словами мужа.
Если бы Ван знал! Если бы только он знал, что защищал собственную жену! Это настолько растрогало Гвинет, что она была способна разрыдаться у всех на глазах, и ей было больно от того, что она никогда не сможет поблагодарить мужа за такую защиту.
Глава 10
После обеда, когда Ван и Терри отправились с хозяином, чтобы отдать должное его обожаемому прибежищу, Гвинет обнаружила, что ей полагается пойти с невестой и выразить восхищение свадебным нарядом, который был уже абсолютно готов. Подобная перспектива ничуть не радовала ее.
Гвинет не знала, что хуже: возбужденное удовольствие Паулы или полное удовлетворение происходящим, которое выказывала ее мать.
Малодушная часть Гвинет подняла голову и начала нашептывать: «Не лучше ли оставить их в покое? Зачем выгонять их из этого мнимого рая? А ведь они даже не скажут тебе спасибо. Неужели все это стоит того, чтобы рушить собственное счастье? И вообще, что ты собираешься сделать?»
Она не знала ответа на последний вопрос, поэтому покорно разглядывала всякие штучки в бледно-голубых и персиковых тонах и по необходимости вставляла: «Просто восхитительно!», «Как красиво!», «Необыкновенный цвет!».
Если бы только она не знала всех обстоятельств дела! Если бы не знала всей подлости Терри! Если бы только не видела собственными глазами, что его жена жива! Но чем больше Гвинет твердила это, тем острее вставала необходимость принять экстренные меры по спасению Паулы.
Было бы глупо полагать, что Терри действительно решил остепениться и прожить с Паулой всю оставшуюся жизнь — даже если не брать во внимание тот факт, что брак на самом деле не будет браком. Это-то как раз не ее дело. Но так уж вышло, что она была единственной, кто предвидел, что случится потом, как только Терри устанет от Паулы, и не могла не вмешаться. И не будет ничего, что удержит его рядом с ней: ни законного брака, ни финансовой зависимости. Родители Паулы тоже внесли свою лепту, решив передать ему большую часть состояния.
И она будет не брошенной женой. Она будет брошенной любовницей, так же как и Гвинет в свое время. А ведь Паула тоже может оказаться беременной…
— Что и говорить, я буду скучать по ней, — щебетала миссис Стейси, и Гвинет сделала над собой усилие и прислушалась к лепету хозяйки: ведь надо было адекватно реагировать на ее слова. — Рано или поздно это приходится испытать всем родителям, но когда знаешь, что твой ребенок будет счастлив, то ничто другое не имеет значения.
Гвинет выразила свое согласие с этим замечанием и размышляла, не стоит ли сказать прямо сейчас: «Да, но этот мужчина — двоеженец и отпетый мошенник».
Нет, так не годится. Надо подождать более удобного случая.
Или ей просто из трусости хочется оттянуть время?
Вернувшись в гостиную, они обнаружили, что мужчины уже там. Теперь Гвинет искала общества старого мистера Стейси, потому что ее уже тошнило от всех этих разговоров о свадьбе и медовом месяце, а миссис Стейси с дочерью, казалось, просто заклинило на данном вопросе.
Старый джентльмен был польщен таким вниманием и поинтересовался, играет ли Гвинет в шахматы.
Гвинет призналась, что она полный профан в этом деле, но была готова поддержать любую тему, лишь бы не касаться глупого бракосочетания Паулы.
Мистер Стейси показал Гвинет свою коллекцию шахмат, в которой были совершенно уникальные образчики, и в любое другое время они вызвали бы у нее неподдельный интерес. Гвинет с хозяином отделились от всех остальных и отошли в дальний конец длинной комнаты, так что она смогла немного расслабиться. Но стоило ей вздохнуть свободно, как на нее тут же свалилось новое откровение старика:
— Терри тоже не играет, но говорит, что некоторые образцы — настоящее произведение искусства. Я рад, я так рад, потому что всегда хотел, чтобы они в конце концов попали в надежные руки, к тому, кто действительно знает в них толк.
— А как насчет Паулы? — поинтересовалась Гвинет. (Чем дальше, тем хуже! Терри положил глаз даже на эти милые сердцу старика безделушки.)
Он грустно рассмеялся и покачал головой:
— Да нет, Пауле такие штучки не по вкусу. Что делать, я ее понимаю. Она такая молоденькая и любит вещи поярче, что-нибудь более молодежное. Кроме того, знаете, шахматы — не совсем женская игра.
— Ну да. Но если Терри так интересуется этими произведениями искусства, то, может, дойдет очередь и до Паулы?
— Ну, нельзя сказать, что она вообще равнодушна к ним — ее привлекают драгоценности и тому подобное. Шахматы — это то, что надо было бы передать сыну, если бы, конечно, он у нас был. Терри хороший мальчик, — серьезно добавил старик. — Нам бы очень хотелось обрести сына в его лице.
Гвинет вертела в руках фигурку из слоновой кости и пыталась придумать какой-нибудь подходящий ответ. Старик молча наблюдал за ней, словно хотел дать ей время насладиться красотой этих изящных безделушек.
— Полагаю… — У Гвинет запершило в горле, и она попыталась прочистить его и сделала еще одну попытку: — Полагаю, вы вполне довольны будущим Паулы?
— Имеете в виду ее брак?
— Д-да.
Мистер Стейси улыбнулся сам себе:
— Думаю, это сделает дочурку по-настоящему счастливой, так что мой ответ — да, я доволен. Конечно, не хочется ее терять, но…
— Я вовсе не о том. Не о духовной стороне.
— Нет? Ну, что касается материальных ценностей, то тут Терри вряд ли можно назвать завидной партией. Я бы даже сказал, что наоборот: это ему повезло. Не могу не признать, что первое время это весьма шокировало меня. Это и еще то, что он — художник. Я-то ждал, что моя дочь выйдет замуж за солидного, надежного парня из Сити. Но, полагаю, отцам всегда хочется, чтобы их зять был из той же сферы, что и он сам. Не удивлюсь, если и твой папа хотел видеть тебя замужем за ученым мужем.
