Ли Майклс - Озеро нашей любви
Алекс включила передачу, и машина вновь понеслась по живописному шоссе по направлению к Инглнуку. По крайней мере она будет знать, дома ли Кейн. За последние несколько дней у Алекс уже вошло в привычку проезжать мимо Инглнука, вне зависимости от того, по пути было ей или нет.
Ей бы только увидеть «феррари» у ворот Инглнука. А если придется объяснять свое появление, то в нужный момент она что-нибудь придумает. Хотя зачем что-то изобретать, когда ей столько надо обсудить с Кейном? И, вспомнив про Невила Моргана и те новые уступки, которые он готов был предложить Кейну как плату за возвращение на фирму, она уверилась, что Кейн и сам будет рад поговорить с ней.
А все-таки что заставило Кейна отправиться в Миннеаполис? Техническое состояние автомобиля? Или личные дела, запущенные за последние несколько недель? А может, свидание с дочерью Невила Моргана? Но почему я вспомнила о Лил Морган? – удивилась Алекс. Но тут ей пришли на память слова ее отца, Невила Моргана: «Если Кейн захочет жениться на моей дочери, то я запру ее и буду держать на хлебе и воде, пока она не согласится выйти за него».
Алекс ухмыльнулась, вспомнив этот разговор. Это, конечно, был всего лишь литературный оборот, призванный подчеркнуть нетерпение, с каким старшие партнеры ожидали возвращения Кейна Форрестола. Он лишь подчеркивал, что руководство готово было заполучить Кейна на любых условиях, какие бы тот ни выдвинул. Было бы глупо думать о Кейне и Лил Морган как о паре влюбленных голубков. К тому уже Алекс видела их вместе один-единственный раз – тогда, на праздничном вечере.
Однако настроение у нее заметно испортилось. Она припомнила, что в тот вечер буквально через минуту после того, как закончился ее разговор с Кейном о деле Рейнолдса в той уединенной нише, Кейн уже танцевал с Лил Морган. А не ждала ли его Лил Морган уже тогда?
Ну, и кому до этого дело? – задала себе вопрос Алекс.
Никчемный вопрос, так, легонький небрежный вопросик, на который и отвечать-то не принято. Именно поэтому ответ, который вдруг прозвучал в голове Алекс, словно громом ее поразил.
– Мне есть дело! – сказала она вслух.
Алекс попыталась было посмеяться над собственной глупостью. Какая-то вечеринка, да и было-то это почти полтора года назад. Какой же надо быть идиоткой, чтобы сейчас ревновать к тому давнему случаю?
И снова сама же дала на это ответ. Этой идиоткой была женщина, которая попала в весьма пикантную ситуацию, связанную с мужчиной, которого она обожает. Женщина, которая слишком близко к сердцу принимает эту пикантную ситуацию. Женщина, которая трепещет, готовая попасться в романтические сети любви…
«Ну уймись же, Бога ради, – принялась укорять себя Алекс. – Это же смешно…»
Да, она действительно восхищалась Кейном Форрестолом. Его талантом, быстротой мышления, его юридическим гением… А еще ей нравилось в Кейне живое чувство юмора, его низкий медлительный голос, то, как блестели его глаза всякий раз, когда он улыбался, как он целовал ее.
Но для Алекс было выше сил признать, что она без ума от него, словно девчонка, влюбившаяся в рок-звезду. Позади раздался громкий сигнал клаксона, и Алекс обогнала машина, разрисованная рекламой фирмы, доставляющей пиццу. Водитель обогнавшей машины выразительно глянул на нее.
Алекс опомнилась и пробормотала извинения. Углубившись в свои переживания, она заметно снизила скорость, и теперь ее машина едва ползла по скоростному шоссе. Понятно, что это вызывало раздражение остальных водителей.
Надо все же собраться с мыслями и рассуждать здраво. В конце концов, не такая уж она безнадежная дурочка. Итак, начала Алекс, Кейн всю последнюю неделю уделял ей очень много внимания. Это было чистой правдой и доставляло ей несказанное удовольствие. Однако это еще не говорит о том, что Кейн действительно серьезно к ней относится. Она отлично помнила, как тот же Кейн с большим трудом вспомнил ее, когда она впервые дозвонилась до него по приезде в Дулут.
«И тебе это тогда очень не понравилось, – напомнила себе Алекс. – И не просто не понравилось. Ты была прямо-таки вне себя от злости, что он успел позабыть о твоем существовании».
Обуреваемая этими думами, Алекс не заметила, как добралась до Инглнука. Не обратила внимания на то, что возле дома стоит автомобиль, пока не проехала мимо него. Она едва не свернула себе шею, пытаясь разглядеть в зеркале заднего вида, что за машина стоит в проезде. Алекс была почти уверена, что это не «феррари», а большая подержанная машина. Она решила, что, возможно, кто-то просто заехал сюда по своим делам. Алекс пришлось проехать еще почти полмили, прежде чем она нашла место для разворота, и к тому времени, как она снова оказалась у Инглнука, автомобиль уже уехал. Но на его месте стоял «феррари», а в доме ярко горел свет. Алекс показалось, что Кейн включил все осветительные приборы.
Значит, Кейн дома, подумала Алекс. Наконец-то он вернулся. Какое ошеломляющее чувство нахлынуло на нее! Грудь распирало от радостного волнения и страха. Такое с ней уже было однажды – когда она впервые выступала адвокатом в суде.
Так что же так взволновало ее сейчас? Неуютный вопрос, и Алекс не была уверена, что ей хочется получить ответ на него. Нет, только не сейчас…
Парадная дверь была распахнута настежь, и только сетка преграждала Алекс путь. Она на мгновение остановилась, уловив движение Кейна в кухне. Ей показалось, что Кейн какой-то другой. Выглядит как будто старше. Возможно, немного устал. На нем несвежая полосатая спортивная рубашка и мятые джинсы.
«Все твое воображение. Человек проделал такой путь», – успокаивала себя Алекс.
Она подошла в своих туфлях на мягкой подошве почти к самому дому, не издав ни скрипа, пока ступала по доскам. И уже подняла руку, чтобы постучать в дверной косяк, как Кейн вдруг повернулся и пошел к двери, словно почувствовал ее присутствие. Их взгляды встретились. У Алекс перехватило дыхание, словно кто-то сжал ее горло.
Хватит уже обманывать себя, подумала Алекс. Ведь так чудесно было бы признаться Кейну, что она восхищается им, что хотела бы иметь в его лице и друга и учителя. Это, конечно, чистая правда. Только не вся правда, целиком. Ей хотелось от Кейна гораздо большего…
Алекс набрала в грудь воздуху и приготовилась нести какой-нибудь легкомысленный вздор, чтобы сломать ледок, образовавшийся после их последней уличной встречи в городском центре. И вдруг услышала свой осипший голос.
– Кейн, я так скучала без вас… – вырвалось у нее.
«Что ты делаешь? Это самый глупый твой поступок, – мысленно бранила себя Алекс. – Ну почему бы не покончить с этими детскими играми, а, Джакоби? Почему бы тебе не признаться честно, что ты любишь его? Ведь это же чистая правда…»
